Если бы я был вампиром - Алекс Кош

Наверху творилось чёрте что. Весь народ столпился в кучу. Пока мы пробирались через толпу, я успел услышать и крики «бей его», и задумчивые споры на тему «особенности ямба», и даже почему-то всплывшее мое имя. Видимо, опять Хаз развлекается. Вообще-то он доброй души человек, но уж очень быстро заводится и иногда не может совладать с нравом, впитанным еще с хуками и апперкотами, которые он получал в советской сборной по боксу с раннего детства.

Едва пробившись через толпу, мы увидели Хаза. Он с кем-то горячо спорил на какую-то, судя по всему, спортивную тему. Тему разговора можно было угадать легко, он что-то усиленно объяснял кому-то небольшого роста (даже по сравнению со мной, а уж про Хаза я вообще молчу), дополняя свои речи красивыми и быстрыми движениями профессионального спортсмена: хуками, апперкотами и другими рукомашествами. Народ наслаждался зрелищем и ждал продолжения. Мы втроем пробрались поближе и тоже принялись наблюдать за дальнейшим развитием событий.

– ... Ты не понимаешь, один удар профессионального боксера – и любой твой худенький мастер ушу не встанет.

– Прости, но кто сказал, что этот удар достигнет цели? – спокойно произнес тщедушный человек. Он стоял ко мне спиной и, к сожалению, я не видел его лица.

Интересно, он что, самоубийца?

– Прости, а кто сказал, что удар будет один? Их будет много, и уж один-то достигнет цели, – горячо утверждал Хаз.

– Хм... Между прочим, есть еще ноги, которыми боксеры не пользуются. Достаточно одной подсечки – и все, мясная туша, именуемая боксером, сидит, пардон, на заднице.

Произнося это, он все-таки повернулся ко мне лицом. Лицо у него было восточное, но с русскими чертами. От него прямо-таки веяло спокойствием и уверенностью. На долю секунды я даже поверил, что достаточно одной подсечки, чтобы уронить тушу, именуемую боксером. Правда, всего на секунду.

– Это такая худенькая балерина-то, – Хаз скептически смерил взглядом собеседника, – уронит профессионального боксера? А здоровья хватит?

– А при чем тут здоровье? Тут важно не здоровье, а умение. Если учесть, что искусство боя в Китае развивалось веками и охватило все техники ведения боя: от борьбы до владения холодным оружием, то ваш бокс по сути своей отделившаяся часть более сложной системы.

Хаз уже начал закипать.

– Не смеши меня, видел я ваше кунг-фу, балет это в чистой форме!

Я на минуту отвлекся от спора, потому что услышал из разговора соседей, что они знают этого тщедушного, так спокойно спорящего с все больше распаляющимся Хазом.

– Простите, а кто это? – Я некультурно ткнул пальцем в сторону незнакомца.

– Ну да, – ответил один из людей, стоявших в первых рядах чуть левее нас. – Это местный учитель кунг-фу, Чин, кажется. Он недавно открыл в нашем районе школу. Да, кстати, совсем недалеко отсюда, всего в нескольких кварталах.

– Понятно, а тут он что забыл? Кто же его мог пригласить-то? Он что, поэт или писатель?

– Да нет вроде бы. Понятия не имею, кто его сюда пригласил.

От меня тут же отвернулись, потому что действия на «сцене» стали более активными. Видимо, спорщики пришли-таки к какому-то решению. И этим решением было разрешить спор показательным выступлением. Они разошлись, слегка раздвигая толпу для увеличения зоны «ринга». Хаз снял пиджак и кинул кому-то из своих рабочих клуба. Китайцу же было некому вручить свой пиджак, он вопросительно посмотрел на ближайшего человека из толпы, и я кивнул ему в ответ. Чин мягким движением кинул мне свой пиджак и спокойно встал напротив огромного по сравнению с ним (да и не только с ним) Хаза. Я же стоял в первом ряду, держал пиджак китайца и удивлялся его спокойствию. Я-то тогда пьяный в стельку был, когда полез на Хаза, да и то дрожь была в коленках, а этот-то помельче меня будет. По толпе прошла волна удивления, слышалось: «самоубийца» и «жить надоело». Дана и Чиж стояли полностью поглощенные действием. Пока они не видели, я слегка сместился влево, так что вновь оказался за спиной у китайца вне видимости этой парочки.

Жаль, что у меня не было камеры, я бы посмотрел все в замедленном темпе, потому что без этого что-либо понять было совершенно невозможно. Вот они стоят друг напротив друга: Хаз прыгает с ноги на ногу в типичной боксерской стойке, а Чин спокойно стоит напротив и держит перед собой руки в самой обычной стойке. А в следующий момент Хаз бросается вперед и тут же оказывается на земле. Недолго думая, он вскакивает и тут же опять натирает мозоль на пятой точке.

Желание увидеть действие получше так меня захватило, что я не заметил, как люди вокруг стали двигаться на порядок медленнее, как при прокрутке пленки на видеомагнитофоне в замедленном режиме. И наконец-то я увидел все действие: Хаз бросается вперед и делает два резких боковых удара, от первого Чин уходит вбок, второй ловит рукой и, сделав элегантную подсечку, при этом дернув за пойманную руку, отправляет Хаза на землю. Но тут кто-то меня толкнул, и все тут же вновь вернулось к обычной скорости. Хаз же с Чином продолжали свои танцы, только теперь я опять не мог увидеть ни одного конкретного движения. Только нападение и падение. А уж когда до меня начало доходить то, что происходило секунды назад, мне стало и вовсе не до слежения за действием. Я, конечно, подозревал, что я тормоз... но чтобы других тормозить... Может, все же показалось? Но что-то мне подсказывает, что не показалось...

Мои размышления прервала наша родная милиция. Опасливо выглянув из-за угла и убедившись, что ничего особенно серьезного тут не происходит, они грозно пошли к эпицентру беспокойства, то есть к красному от злости Хазу и оставшемуся невозмутимым учителю кунг-фу.

– Что здесь происходит? – грозно спросил лейтенант, врываясь в так называемый ринг.

Он тут же наткнулся взглядом на красное и злое лицо Хаза. Такое, скажу вам честно, выдержит не каждый, да еще и без предварительной подготовки.

Лейтенант судорожно сглотнул и сделал шаг назад. Тут из толпы материализовался второй лейтенант, и вдвоем они все же справились с оцепенением и еще раз задали тот же вопрос, хоть уже и не так уверенно.

– Так что же тут происходит?

– Все в порядке, – отреагировала толпа, так бесцеремонно лишенная развлечения.

– Как мне кажется, тут имеет место драка, – нарочито громко сказал своему напарнику тот, что повыше. – Придется отвести обоих в отделение, они еще и выпили наверняка немало.

– Лейтенант. Как не стыдно? – качая головой, произнес Хаз.

Он уже принял свой обычный вид: надел пиджак и успокоился.

– Константин Валерьевич, а я вас и не узнал, – смешался длинный. – Вы были сами на себя не похожи.

Скажи проще: с такой красной физиономией я вас не узнал, нет ведь, все надо извратить.

– Так как? Инцидент исчерпан? – решил все же удостовериться Константин Валерьевич.

– Ну конечно. Извините, что побеспокоили, – быстро ответили оба серых брата и поспешили скрыться.

– Вот и ладушки, – потирая руки и опять развеселившись проговорил Хаз. – Продолжать, я думаю, не будем, а то мои старые кости этого не вынесут.

Китаец, который во время разговора спокойно стоял в сторонке, согласно кивнул и подошел ко мне забрать пиджак.

– 'Ну вы даете, – проговорил я.

Народ начал потихоньку стекаться внутрь, и я, уже давно потеряв из виду Лану и Чижа (слава богу), стоял один и ждал, пока Чин оденется.

– Да что вы, это все мелочи. На самом деле ушу – это более путь духа, чем тела.

– Кхе... Ну все равно вы его хорошо покидали. Кстати, позвольте представиться, Виктор, – как обычно запоздало представился я.

– Чин Кхо. А вы кто, поэт или писатель?

– Я и то и другое, – улыбнулся я. – А вы сказали ушу. Я-то думал, что вы кунг-фу изучаете. Чин Кхо улыбнулся.

– Не вы первый, не вы последний. У меня часто это спрашивают. На китайском кунг-фу означает мастерство. Грубо говоря, даже повар может сказать, что он изучает кунг-фу. Так что в данном случае подразумевается боевое мастерство.

– А, понял. Извините, что я такой необразованный. Чюй чшифань ба пхэнъёу, – блеснул я своим знанием китайского.

– О, так вы знаете китайский? – удивился Чин Кхо.

– Хе дяр. Просто я однажды переводил текст с китайского, пришлось немного подучить.

– А вас случаем не Руно кличут? – неожиданно спросил китаец.

– Оно самое.

Неужели меня тут каждый знает? Опять, что ли, из-за Хаза? Так я – то только нос разбил, а сам он его валял тут спокойно.

– Я должен попросить у вас прощения. Ту статью должен был переводить я. Просто я в то время уехал в Китай и не смог.

Да уж. Вот те на. И обидеться даже не получается.

– Да ладно, чего уж там. Было очень познавательно. Хотя, если подумать, вы можете во искупление своей вины научить меня Хаза валять. Я бы с огромной радостью раз в неделю проводил пару часиков за этим приятным занятием.

– Заходите ко мне в школу, и все устроим. Только учтите, что это не так просто и понадобится много времени, – сказал он, протягивая свою визитку. – А уж если вы захотите стать мастером...