Московский бродвей - Фридрих Незнанский

Начальником Ленинского РОВД Москвы был подполковник Станислав Романович Дейнекин, сделавший такую головокружительную карьеру, что даже видавшие виды сотрудники московской милиции с уважением, смешанным с завистью, качали головой. А все между тем было очень просто.

В 1991 году, за пару месяцев до известного путча, обстановка в Москве накалилась до предела. Только что с энтузиазмом голосовавшие за Ельцина на выборах в Верховный Совет люди стали постепенно разделяться на две непримиримые группы – продолжавших верить могучему свердловчанину и уже начинавших в нем разочаровываться. В Москве на Пушкинской, на Манежной и еще кое-где постоянно действовали спонтанные «дискуссионные клубы», а проще говоря, тусовки, толпы, где можно было свободно высказывать свое мнение, а затем выслушивать мнение оппонентов. Разумеется, такие «дискуссии» по старинной привычке россиян очень часто заканчивались жестоким мордобитием, однако все были довольны: битые – как мученики за правду, а победители – потому что утерли нос противнику. Вдоволь накричавшись, люди расходились по домам смотреть программу «Время», чтобы набраться информации для следующих «дискуссий». Разумеется, большинство споров были тогда посвящены персоне Бориса Ельцина.

В то время по Москве бродили смутные, но упорные слухи о некоем заговоре против любимого большинством Ельцина, которому уже тогда прочили великое будущее. Никто не подозревал о потрясении, которое свалится на голову ничего не подозревающих россиян через пару месяцев, тихим августовским утром 1991 года… А слухи о заговоре против Ельцина продолжали бродить. Рассказывали о неких секретных планах КГБ по его устранению, поговаривали о специальных военизированных отрядах, которые только и ждут сигнала, чтобы устранить Ельцина.

Как известно, дыма без огня не бывает. Если есть дым, то обязательно найдется желающий развести огонь. Так и вышло.

Борис Ельцин в то время много ездил по Москве. Встречался с людьми, говорил пламенные речи, которые были преамбулой к будущему стоянию на броне танка. Как-то раз даже совершил показательную поездку на троллейбусе вместе со своими будущими подданными. Вся страна наблюдала, как неумело он держится за поручень, как пытается пробить услужливо протянутый охранниками талончик… Впрочем, охраны у Бориса Ельцина в те времена было немного – по статусу Председателю Верховного Совета РСФСР полагалось всего лишь несколько телохранителей, а милицией не злоупотребляли, чтобы продемонстрировать «демократичность» и «близость к народу» нового лидера.

Однажды имиджмейкеры Ельцина задумали показательную акцию – посещение универсама на окраине Москвы. Все проходило в лучших традициях советского времени – район оцепили, правда милиции выделили немного. И дефицитных продуктов в универсам, к большому сожалению окрестных жителей, не завезли. Время было голодное… Впрочем, москвичи особенно не обиделись: они остались довольны перспективой вживую увидеть популярного политика.

Капитан Станислав Дейнекин стоял в жидкой цепи, отделявшей бурлящую толпу москвичей от подъехавшего Ельцина. Бывший кандидат в члены Политбюро вызвал бурю восторга. Людям в серой, поношенной одежде, стоявшим за спинами милиционеров, нравилось все в облике Ельцина – и его рост, и размах плеч, и свободная, непринужденная жестикуляция, и отлично сшитый костюм, и здоровый розовый цвет лица, которым обычно обладают хорошо и качественно питающиеся люди.

Ельцин встал около машины и произнес несколько слов. В ответ толпа зааплодировала, закричала. Потом некоторые стали протягивать из-за милицейских спин конверты с письмами, в которых, очевидно, содержались какие-то просьбы. Ельцин подошел и стал лично собирать письма. И тут…

Дейнекин еле сдерживал напор толпы. Ельцин подошел совсем близко, так, что капитан ощутил тонкий запах неизвестного, но, очевидно, роскошного одеколона, исходящий от него, и заметил скромную золотую булавку на его галстуке. Булавка представляла собой золотую змейку с глазками из блестящих на солнце бриллиантов. Только потом, спустя годы, Дейнекин поймет, что каллиграфическая латинская буква "C" на головке змейки отмечала изделие всемирно известной ювелирной фирмы Картье. И что булавка эта, пожалуй, стоила зарплаты Дейнекина за два, а то и три года беспорочной службы. Впрочем, на такие мелочи тогда никто не обращал внимания, поскольку люди еще не были избалованы знаниями о заграничной жизни и ее атрибутах.

Продолжая изучать булавку на галстуке Ельцина, Дейнекин вдруг краем глаза разглядел какой-то знакомый предмет сбоку. Черная матовая поверхность, плавные очертания… Да это же родной ПМ, пистолет Макарова, табельное оружие советского милиционера! Неужели, пока он разглядывал булавку Ельцина, кто-то вынул оружие? Дейнекин машинально хлопнул по своей кобуре. Нет, его пистолет был на месте. Однако из толпы, внизу, где-то на уровне бедра, торчало вороненое дуло «макарова», и оно было направлено в сторону Ельцина! Дейнекин мигом взял себя в руки, сориентировался… Медлить было нельзя, и Дейнекин резко ударил по руке, держащей пистолет. Коротко хлопнул выстрел. Женщина, стоявшая в первом ряду и державшая в руке белый квадратик письма, упала с простреленной ногой…

Нападавшего тут же скрутили. Им оказался молодой боевик из подпольной ультракоммунистической организации «Юные ленинцы», члены которой упорно сопротивлялись новым порядкам в стремительно разваливающемся Советском Союзе. В прессе ходили смутные слухи о тысячах юных боевиков, в любую секунду готовых встать под ружье… На самом деле «Юных ленинцев» оказалось пятнадцать человек, которые собирались в заброшенной избушке в одном из подмосковных лесов. Пистолет Макарова они приобрели в складчину… Как бы там ни было, оружие было заряжено самыми настоящими боевыми патронами и действительно при неблагоприятном (для Ельцина) стечении обстоятельств могло кардинальным образом изменить судьбу России…

Мировой огласки этот случай не получил – Ельцин со своими имиджмейкерами посчитал, что информация о чуть было не удавшемся покушении не пойдет ему на пользу. Лидер быстро набирал очки, и такое проявление народного недовольства могло ему помешать. Кое-где в газетах, конечно, промелькнули сообщения об этом случае, однако слухов в те годы было очень много, и его быстро забыли…

Однако для Дейнекина этот случай оказался как нельзя кстати.

Ельцин, услышав звук выстрела, побледнел и отшатнулся. Охранники подхватили его под локти и, строго по инструкции, повалили своего шефа на асфальт, прикрыв его своими телами. «Юного ленинца» быстро скрутили и увели подальше от толпы.

Увидев, что опасность миновала, Ельцин поднялся, отряхнул костюм и, попытавшись изобразить некое подобие улыбки, сказал несколько растерянных слов. Впрочем, он быстро взял себя в руки и даже, несмотря на усилия охраны, которая хотела побыстрее увести шефа подальше от опасности, произнес небольшую речь, чем вызвал бурные восторги толпы.

Уже садившийся в свой бронированный «мерседес», Ельцин поманил Дейнекина своим толстым холеным пальцем:

– Фамилия?

– Капитан Дейнекин. Станислав Романович.

Ельцин кивнул в глубь машины, где сидел помощник: запиши, мол.

– Спасибо за службу, капитан, – важно произнес Ельцин.

– Служу Советскому Сою…

– Нет, нет! – недовольно покачал головой Ельцин. – Надо говорить просто – «Служу России!». Ясно?

Дейнекин растерянно кивнул. Растерянно, но с уважением. Если этот человек может вот так, запросто отменить непреложное правило Устава, то, очевидно, у него действительно большое будущее.

– Я тебя запомню, капитан Дейнекин. Жди! – уверенно произнес Ельцин, захлопнул дверь, и «мерседес» укатил, обдав Дейнекина клубами серой московской пыли…

Не прошло и месяца, как капитан Дейнекин получил очередное звание – стал майором. Также он продвинулся по службе – был назначен заместителем начальника Ленинского РОВД города Москвы…

Впрочем, на этом благодеяния высокого покровителя закончились. Очевидно, за множеством дел Ельцин позабыл скромного милиционера, спасшего ему жизнь. Дальше Дейнекину пришлось действовать самому.

…Эту историю Бородулин узнал совсем недавно, собственно говоря, когда Дейнекин сам стал ее рассказывать. Положение высокопоставленного покровителя, который позволил сделать ему такую быструю карьеру, постоянно колебалось, со дня на день он должен был уйти, кроме того, сам Ельцин был уже не тот, и в новой политической обстановке Дейнекин посчитал, что скрывать эту историю далее нет резона. Однако он по-прежнему молчал о том, как из заместителя начальника Ленинского РОВД Москвы стал руководителем столичного ГУВД и генерал-майором милиции. Эта история касалась лично Дейнекина, а он, в отличие от президента, на покой пока не собирался. Не знал историю далнейшего карьерного роста Дейнекина ни Бородулин и никто из окружения генерала. Собственно, может быть, кто-то и знал, но благоразумно молчал. Боясь тем самым навлечь на себя гнев высокопоставленного чиновника. А сам Дейнекин тоже держал язык за зубами. Может быть, еще время не пришло?