Эллинские поэты - Коллектив авторов

«О Дальновержец, в богах силачина! Куда меня мчишь ты?

Из-за каких-то коров, разозлившись, ты так меня треплешь.

Пусть бы пропало все племя коров! Да клянусь же, не крал я

310Ваших коров, не видал никого, кто украл, и не знаю,

Что за коровы бывают. Одно только имя их слышал.

Дай же ты мне и прими правосудье пред ликом Кронида!»

Так, препираясь, подробно в отдельности все перебрали

Пастырь овечий Гермес с Аполлоном далекоразящим,

315Разное в сердце имея: один — говорящий лишь правду,

Знающий верно, что сцапал того за коров не напрасно,

Тот же, другой, Киллениец, — коварно ласкательной речью

Только хотел обмануть Аполлона с серебряным луком.

Но не сумел многохитрый от многоразумного скрыться,

320И, поспешая, шагал он теперь по песчаной дороге

Спереди, сзади же, следом за ним — Аполлон-дальновержец.

Прибыли скоро на многодушистые главы Олимпа

К Зевсу-Родителю оба прекрасные сына Кронида.

Там ожидали того и другого весы правосудья.

325Ясен и тих был Олимп многоснежный. Толпою сбирались

Боги бессмертные после восхода Зари златотронной.

Остановились Гермес с Аполлоном серебрянолуким

Перед коленями Зевса. И Зевс, в поднебесье гремящий,

Спрашивать сына блестящего начал и слово промолвил:

330«Феб! Откуда несешь ты богатую эту добычу,

Мальчика, только что на свет рожденного, с видом герольда?

Важное дело, я вижу, встает пред собраньем бессмертных?»

Царь Аполлон дальнострельный немедля в ответ ему молвил:

«О мой родитель! Услышишь сейчас не пустое ты слово:

335Ты ведь смеялся, что я лишь один до добычи охотник.

Путь совершивши великий, нашел я в горах Килленийских

Этого вот негодяя мальчишку — плута продувного.

В мире мошенников много, — такого, однако, ни разу

Ни меж бессмертных богов, ни меж смертных людей не встречал я.

340Выкрал он с мягкого луга коров у меня и погнал их

Вечером поздно песками прибрежными шумного моря.

К Пилосу он их пригнал. Но на диво чудовищны видом

Были следы их, — деянье поистине славного бога!

В черной пыли подорожной коровьих следов отпечатки

345Шли в направленье обратном опять к асфодельному лугу.

Неуловимый же этот хитрец за коровами следом

Сам не ногами ступал, не руками по почве песчаной:

Способ измыслив какой-то особый, следы натоптал он

Столь непонятные, словно ступал молодыми дубами!

350Первое время с коровами шел он по почве песчаной,

И отпечатались ясно следы их в пыли подорожной.

После ж того, как песчаной дороги прошел он немало,

Сделалась твердою почва; и стал на дороге не виден

След ни его, ни коров. Но один человек заприметил,

355Как направлялся со стадом лобастых коров он на Пилос.

После того как коров преспокойно куда-то он запер,

Накуролесивши в разных местах в продолженье дороги,

С черною сходствуя ночью, залег он в свою колыбельку,

В темной пещере, во мраке. И даже орел остроглазый

360Там рассмотреть бы его не сумел. И руками усердно,

Хитрые замыслы в сердце питая, глаза протирал он.

А на вопрос мой тотчас же решительным словом ответил:

Видом твоих я коров не видал, и слыхом не слышал,

И указать бы не мог, и награды не взял бы за это!»

365Так сказав, замолчал Аполлон и уселся на место.

Начал с своей стороны и Гермес отвечать, и промолвил,

И указал на Кронида, богов олимпийских владыку:

«Зевс, мой родитель! Всю правду, как есть, от меня ты услышишь.

Правдолюбив я и честен душою и лгать не умею.

370Только что солнышко нынче взошло, как приходит вот этот

В дом наш и ищет каких-то коров, и притом не приводит

Вместе с собой ни свидетелей, ни понятых из бессмертных.

Дать указанья приказывал мне с принужденьем великим,

И многократно грозился швырнуть меня в Тартар широкий.

375Он-то вон в нежном цвету многорадостной юности крепкой,

Я же всего лишь вчера родился, — он и сам это знает,

И не похож на коров похитителя, мощного мужа.

Верь мне, ведь хвалишься ты, что отцом мне приходишься милым:

Если коров я домой пригонял, — да не буду я счастлив!

380И за порогом я не был совсем, говорю тебе верно!

Гелия я глубоко уважаю и прочих бессмертных,

Также тебя я люблю и вот этого чту. И ты знаешь

Сам, как невинен я в том. Поклянуся великою клятвой:

Этой прекрасною дверью бессмертных клянусь, — невиновен!

385А уж за обыск я с ним сосчитаюся так или этак,

Будь он как хочешь силен! Ты ж тому помогай, кто моложе!»

Кончил Киллениец и глазом хитро подмигнул Громовержцу.

Так и висела на локте пеленка, — ее он не сбросил.

Расхохотался Кронид, на мальчишку лукавого глядя,

390Как хорошо и искусно насчет он коров отпирался.

И приказал он обоим с согласной душою на поиск

Вместе идти, а Гермес чтоб указывал путь, как вожатый,

И чтоб привел Аполлона-владыку, умом не лукавя,

К месту, в котором коров крепколобых его он запрятал.

395Зевс головою кивнул, и Гермес не ослушался славный:

Разум Эгидодержавца его убедил без усилья.

Оба прекрасные сына владыки Кронида поспешно

Прибыли в Пилос песчаный, лежащий на броде Алфейском,

К полю пришли наконец и к загону со сводом высоким,

400Где сберегал он добычу свою в продолжение ночи.

Тут многославный Гермес, подойдя к каменистой пещере,

Крепкоголовых коров Аполлоновых вывел наружу.

В сторону взор Летоид обратил, на высоком утесе

Шкуры коровьи заметил и быстро к Гермесу промолвил:

405«Как же, однако, сумел ты, хитрец, две коровы зарезать,

Этакий малый младенец, едва только на свет рожденный?

Будущей силы твоей я страшусь. Невозможно позволить,

Чтобы ты вырос большой, о Майи сын, Киллениец!»

Так он промолвил и прутьями ивы скрутил ему крепко

410* Руки. Но сами собою на нем распустилися узы

И, перепутавшись, тотчас к ногам его наземь упали…

*************

413По измышленью Гермеса, лукавого бога.

Увидел Феб-Аполлон и весьма изумился. Усердно моргая,

415Аргоубийца могучий оглядывал искоса местность…

************

Спрятать пытаясь. И очень легко, как желал, успокоил

Сердце он сына Лето многославной, царя-Дальновержца,

Как тот ни был могуч. Положивши на левую руку,

Плектром испробовал струны одну за другою. Кифара

420Звук под рукою гудящий дала. Аполлон засмеялся,

Радуясь; в душу владыки с божественной силой проникли

Эти прелестные звуки. И всею душою он слушал,

Сладким объятый желаньем. На лире приятно играя,

Смело сын Майи по левую руку стоял Аполлона.

425Вскоре, прервавши молчанье, под звонкие струнные звуки

Начал он петь, и прелестный за лирою следовал голос.

Вечноживущих богов воспевал он и темную землю,

Как и когда родились и какой кому жребий достался.

Первою между богинями он Мнемосину восславил,

430Матерь божественных Муз: то она вдохновляла Гермеса.

Следом и прочих богов по порядку, когда кто родился,

И по достоинству стал воспевать сын Зевса преславный,

Все излагая прекрасно. На локте же лиру держал он.

Неукротимой любовью душа разгорелася Феба,

435И, обратившись к Гермесу, слова он крылатые молвил: