Когда наступает ночь - Карина Шнелль

– Рад был познакомиться! Может, еще увидимся до того, как ты уедешь.

От меня не ускользнуло, как он подчеркнул слово «ты».

Уилл снисходительно улыбнулся, а потом развернулся и ушел в сторону костра.

Я с открытым ртом провожала его взглядом. Такого Уилла я видела редко. Обычно он мягкий, эмпатичный и… вежливый. За последние годы он стал более острым на язык. Видимо, он уже не тот милый мальчик по соседству. Мне нельзя об этом забывать во время нашей следующей встречи.

Скрипя зубами, я повернулась к Бьёрну, а тот оглядел меня, вопрошающе подняв бровь. Я должна перед ним объясниться, хотя у меня не было слов, которые его бы устроили.

– Прости. Получилось… неловко.

– Не переживай. Ты ведь не видела ребят несколько лет. Люди меняются. – Бьёрн приобнял меня. – Тебе еще холодно?

Меня переполнило чувство благодарности за его теплоту и добрые слова. Я изменилась. Может, мне нужно вновь узнать своих старых друзей, а им – меня? Я прижалась к Бьёрну и подняла на него глаза.

– Ты не против, если мы уедем? Я очень устала. Видимо, джетлаг.

Он кивнул и махнул рукой на машину.

– Дойдешь сама? Я заберу твою гитару.

– Ладно, – я покорно вздохнула, а он отправился к костру, где осталась гитара. И снова трогательная забота от этого невероятно милого и привлекательного парня, который хотел стать моим постоянным бойфрендом. Мне стало стыдно, что я не рассказала ему всей правды. Естественно, причиной моей изможденности был не только джетлаг. Но сегодня у меня уже не было сил рассказывать Бьёрну о нас с Уиллом. Голова и так лопалась от перемен, произошедших с моими друзьями.

Вечер принес больше вопросов, чем ответов.

Грандиозное начало!

7. Уилл

Наутро после вечеринки я с раскалывающейся головой сидел у себя в кабинете. Ехидно размышлял, связано ли мое состояние с алкоголем или, скорее, с тем, что я все еще не проработал встречу с Лив.

Честно говоря, эта встреча перевернула мою жизнь с ног на голову. Я получил ответы на вопросы, но все еще не был доволен. Лив сказала, что останется здесь надолго. И в нашем маленьком городке мы так или иначе будем пересекаться.

Темная бездна разума шепотом звала к себе, тянула ползущие побеги, чтобы утащить меня. Вниз, в черноту, которая по пятам следовала за мной в последние четыре года. Если я не хочу разбиться, мне нужно привыкнуть к тому, что Лив снова появилась в моей жизни. Нужно научиться спокойно с ней общаться. Как старые друзья. Это ведь и правда о нас. Ну типа того.

Если бы не этот Бьёрн со своим снобским британским английским!

Я со вздохом поставил локти на массивный дубовый стол, провел ладонями по лицу и укололся щетиной. Кажется, пора подстричь бороду. Я с неохотой повернулся к ноутбуку и отправил уже напечатанное письмо.

Хотя вся страна в главный праздник отдыхала, для нашей туристической фирмы День Канады был самым напряженным днем в году. Местным сегодня было нечем заняться, поэтому они искали разнообразия, удовольствия, приключений – или просто хотели приятно провести время. И тут появлялись мы. Правда, в последнее время это проходило мимо меня. Дни, когда я сам водил экскурсии к китам или возглавлял походы на каяках, ушли в прошлое. Дни, когда на воде я проводил больше времени, чем на суше. А теперь я сидел, прикованный к письменному столу.

Я сделал глоток крепкого черного чая – кофе мне никогда не нравился – и окинул взглядом помещение. Стены были завешаны рамками с плакатами наших туров и газетными статьями о нашем семейном бизнесе.

«История успеха, объединяющая три поколения».

На фотографии, стоявшей в рамке по правую руку, я, восьмилетний кудряш, лыбился в камеру. Рядом, положив руку мне на плечо, стоял дядя Маттео. Его темно-каштановые волосы, так похожие на мои, растрепал ветер, а кожа была темно-коричневой от загара. Нас сфотографировали на фоне старомодного парусника, нашей фамильной гордости. На корме золотыми буквами было выведено слово «Джульетта». Дедушка по материнской линии назвал катер в честь жены, моей бабушки. Это была моя любимая лодка, место, на котором я с детства искал прибежище – и чаще всего находил. Один взгляд на фото придал мне новых сил.

За дверью моего кабинета, в отделе продаж, доносились привычные будничные звуки: шум голосов, шелест бумаги, когда кто-то листал каталоги, детский смех и голос Эмилии, которая как раз кому-то рассказывала, каких зверей можно увидеть на экскурсии по дикой природе. Судя по всему, у нас с утра уже было полно работы. А ведь горячий сезон только начался! Постепенно наш городок наполнится туристами, которые, надеюсь, обеспечат фирме успешное лето. Наши экскурсии считались одним из главных развлечений в Сент-Эндрюсе.

В дверь постучали. Я вздрогнул и метнулся взглядом к винтовой лестнице за спиной, ведущей на второй этаж. Там расположилась моя однокомнатная квартирка, в которой мне захотелось спрятаться.

Но было уже поздно. Дверная ручка повернулась, и дверь распахнулась. Лишь один человек никогда не ждал, пока его пригласят войти. Тот, кто большую часть взрослой жизни провел в этом кабинете и все еще считал его своей территорией.

– Доброе утро, Уильям, – отец стремительно вошел внутрь. Его появление, как и раньше, было весьма импозантным. Громкий голос, уверенная походка – он всегда был главным в любом разговоре. Полная моя противоположность. Я всегда держался в стороне, был тихим наблюдателем. В детстве я был очень застенчивым, и мне до сих пор не удалось полностью преодолеть стеснительность. Мне всегда говорили, что я похож на маму. Еще никто не сравнивал меня с отцом.

– Привет, пап, – я судорожно глотнул чая, чтобы в похмельном состоянии беседовать с отцом. Мне необходима была вся моя сила. Пряный вкус обжигал язык и согревал меня изнутри.

Когда папа приблизился к столу, я расправил плечи и поднял подбородок. Он хоть и был маленьким – стоя я был выше его почти на целую голову, – но очень плечистым. В последние годы в его русых волосах появлялось все больше седины, но он всегда был аккуратно подстрижен и причесан. Под алой рубашкой виднелся небольшой животик, элегантные черные туфли были начищены и отполированы.

– Не вставай, – он нетерпеливо махнул рукой в мою сторону. – Не хочу тебя отвлекать.

Я подавил смешок, потому что и не собирался вставать. И потому что мы оба знали, что папина последняя фраза была откровенной ложью. Он говорил так всегда, и если я отвлекался, то через час он уже