Криминальная игра - Валерий Николаевич Копейченко

дня в палату к Голдобову попытался проникнуть незнакомый мужчина в белом халате, медицинской шапочке и маске. Дежуривший возле палаты сотрудник в это время находился метрах в семи от дверей. Не теряя из поля зрения вход в комнату, он разговаривал возле окна по телефону. Сначала лейтенант подумал, что это обычный врач. Но что-то в поведении доктора вызвало у оперативника небольшое, едва ощутимое, подозрение. Со словами «молодой человек, минутку…» он быстро зашагал к незнакомцу, который уже пытался открыть дверь в палату. Посетитель также среагировал мгновенно на внезапное появление дежурившего сотрудника:

– Извините, задумался и забыл тонометр, я сейчас, – тотчас произнес врач и торопливо стал удаляться по коридору. Оперативник, молодой лейтенант, сориентировался и принял решение о дальнейших действиях моментально. Собираясь догнать доктора, он начал уже ускорять свой шаг, но увидев, что тот, метрах в восьми от палаты Голдобова, спокойно зашел в ординаторскую, успокоился. Через пару минут, все еще периодически поглядывая на дверь, за которой скрылся врач, лейтенант окончательно расслабился. Прошло еще пять минут, и у оперативника неизвестно от чего начало нарастать напряжение. В этот момент открылась дверь ординаторской и оттуда с улыбкой, разговаривая, вышли женщина-врач и потерявшийся доктор. Посмотрев в сторону оперативника, врач сделал жест указательным пальцем «я сейчас», и пара зашагала по коридору.

Вскоре женщина вернулась одна и, как показалось лейтенанту, с озабоченным выражением на лице. Что-то неспокойное снова пробудилось в сознании милиционера. Он быстро подошел к ординаторской, распахнул дверь и увидел сидящих за столами двух женщин-врачей с бейджиками на халатах.

– А где доктор, который был сейчас с вами? – обратился он к одной из них.

– Исчез, – растерянно ответила врач, – Галина Васильевна сейчас разбирается…

… Произошло вот что.

Дверь в ординаторскую открылась, и на пороге пред двумя женщинами, лечащими врачами, предстал их коллега. Уверенно и весело он произнес:

– Добрый день, красивые медработники. Степашин Сергей Николаевич, седьмая больница. Привез вам медицинский привет от коллег из седьмой и для укрепления связей – больного. А кто у нас Родионова?

Женщины весело и с улыбкой переглянулись, а одна из них в тон собеседнику ответила:

– Родионова Светлана Алексеевна, вторая больница, замужем.

– Очень приятно, знакомство состоялось, – продолжил вошедший, – заведующая просит нас к ней зайти. Видимо, вам будут вручать нашего пациента. И возьмите, пожалуйста, тонометр.

Стараясь поддерживать заданный уровень общения, новый знакомый добавил:

– Разрешите взглянуть на ваш прибор. Новинка? Я поднесу. Сумка с продуктами, чемодан и тонометр – эти тяжести не для женщин.

На этой веселой ноте, беседуя, врачи покинули ординаторскую.

Возле кабинета заведующей отделением доктор произнес «заходите, я сейчас» и…больше не появлялся. Как и не было никакого больного из седьмой больницы. Был экспромт в ординаторской и недоумение у медперсонала хирургического отделения №1 второй городской больницы.

– Будем считать это покушением, – прокомментировал Никифоров случившееся.

– Благодарность лейтенанту Дунаеву. А если бы задержал, была бы премия. Недожал.

Конечно же, описать доктора никто не смог. Единственным, что издали заметил Дунаев, когда врач взялся за ручку двери, была какая-то небольшая едва заметная татуировка на его тыльной стороне ладони. Эта наблюдательность оперативника была удачей. И, может быть, именно эта деталь подсознательно не давала тогда покоя лейтенанту. Врач – и с наколкой.

– Это Скворцов! – неожиданно сообщил собранию Никифоров. – У нас есть справки из колонии, где он сидел. Там упоминается о наколке «Восход солнца» на тыльной стороне ладони его правой руки. Вряд ли совпадение с кем-то другим. Еще есть кадры с видеокамеры. Сейчас с ними работает наш специалист. Скоро будет результат.

– Что мы имеем еще? – продолжал оперативник, – событий и информации много, а фактов мало. И время нас торопит, промедление на руку преступникам. Сейчас они после разоблачения Кравченко и автомобиля, думаю, пребывают в легкой панике. Но в любой момент могут предпринять бог знает какие непоправимые действия. Надо как-то форсировать события, учитывая, что круг подозреваемых более-менее обозначен.

Где можно прятать украденное? В классических местах – в гараже, на даче…? Мужской пол проверяем, а вот кто у них сообщница… Или она не одна?

Майор сделал паузу, что-то обдумывая, и произнес:

– Может, забросить прослушку в «Жигули» Скворцова или в его мастерскую? Но сначала подождем результаты видеонаблюдений, уже везут. Посмотрим, тогда и решим… Минуту…

Никифорову позвонили. Выслушав собеседника, он сообщил своей команде:

– Звонил Сорокин из больницы. Голдобов пришел в сознание. Слаб – не то слово, ничего не помнит. Врачи ограничили к нему доступ, надо еще подождать.

А утром на следующий день побитый актер заговорил. Медленно, с перерывами, иногда едва уловимо и понятно, но оперативник, несший вахту возле больного, успел зафиксировать главное.

Его Форд несколько раз во время репетиций брал Сергей Курочкин. А так как ворота открывались с помощью пульта, выезд со двора для других мог оставаться незамеченным. В какие дни арендовалась машина Голдобов не помнил.

Однажды после аренды автомобиля Голдобов обнаружил в салоне две золотые сережки из разных наборов. Он стал догадываться, где побывала его машина, так как накануне слышал о краже во Дворце спорта. Кроме того, были и другие причины подозревать Курочкина. Артист решил подзаработать и стал шантажировать своего коллегу. Тот, видимо, не зная, что делать с этим лишним ртом, отнекивался.

Никифоров, выслушав сообщение дежурного милиционера, тотчас послал троих сотрудников в театр.

_________________________

Двумя часами ранее.

Есть такие слова в одной известной песне – «только я в этот вечер засиделась одна». Николаю Игнатьевичу не сиделось с утра. Проводив Ирину Сергеевну на работу, он принимался за разные занятия, но жажда расследования не давала покоя, выталкивала его из стен уютного дома.

И Руденко поехал в театр.

Планов никаких не было. Были разрозненные, некоторые спонтанные идеи и даже сценарии.

Позаглядывать в артистические комнаты, поговорить с кем-нибудь, проследить за автомобилями… Главное – не встретиться со Скворцовым.

Николай Игнатьевич подъехал к служебному входу, который выходил на улицу Никитинскую, и остановился метрах в десяти от него. Въезд во двор театра и парадный вход находились на противоположной стороне квартала и выходили на другую улицу. Минут десять сыщик просидел в автомобиле. Соображая, как лучше попасть в театр, Руденко весь сосредоточился на входной двери и вдруг увидел там актера Курочкина. Тот неожиданно и второпях появился в дверном проеме с белокурой женщиной, сел в авто, стоявшее у служебного входа, и быстро укатил. Николай Игнатьевич думал о дальнейших действиях недолго. Выдержав небольшую паузу, на удивление спокойно зашел в дежурное помещение театра и так же