То свидание в Кембридже… - Розали Эш

— У тебя нет выбора, — сказал он без всякого выражения.

— Нет есть! — злобным шепотом прокричала она. Сцена прошлой ночи исключала любые уступки. — Я возвращаюсь в Англию, и Бен едет со мной. Ты можешь приезжать когда угодно.

— Бен остается здесь. Так же как и ты. Я уже сказал, Полли, спорить бессмысленно. Мы поженимся. — Голос его звучал с безжалостной решимостью.

— Нет…

— Я обратился за судебным решением, тебе не позволят забрать Бена из Италии.

— Ты что?.. — Сердце ее перестало биться.

— Кроме того, твой паспорт у меня в надежном месте. Я поговорил с твоим отцом, который рад нашему браку, видимо, ситуация эта его давно беспокоила. У него были подозрения о том, кто отец Бена. Ты должна понять — не стоит сопротивляться неизбежному. Ты потеряла свое право на независимость, выносив моего сына и утаив его от меня.

Она онемела от этих утверждений, совершенно растерянная. Ее паспорт у него?

— Ты больше ни о чем не хочешь поговорить? — подсказал он, тщетно прождав ее ответа. — Я ведь предложил тему, не помнишь? Мне хотелось бы услышать о твоих отношениях с Полом.

Ее мрачную задумчивость словно прорвало. Дикими глазами она поглядела на него. От ее вида Марко, казалось, несколько смутился.

— Ты ведь об этом упоминала за обедом? — поспешно уточнил он. — Говоря о том, что никто из нас не свободен для предстоящего брака.

— Пол? — быстро произнесла она, бешено пытаясь что-то придумать. — Между нами существует понимание…

— Его необходимо забыть.

— Ты совсем сдурел, Марко, считая, что тебе все позволено… — Полли поднялась, слишком вымотанная для того, чтобы продолжать сражение. Бен лежал на спине, дрыгая ногами и руками со страшной скоростью. — Надеюсь, что вода не настолько грязна, как выглядит, — бросила она через плечо. — Мне бы не хотелось, чтобы он подцепил инфекцию.

— Я менял воду две недели назад. А вместо хлорирования используется другой препарат, более надежный и менее пахучий, — сухо отвечал Марко.

— Мама, гляди! Я уже плаваю! Смотри на меня! Смотри!

— У тебя прекрасно получается, Бен, — весело откликнулась она.

— Он естественен. — Марко появился рядом. Он успел раздеться, оставшись в темно-синих плавках. Обняв ее рукой за плечи, он сказал: — Тебе, наверное, жарко. Погляди, может, тебе подойдет бикини Мариетты?

— Мне не жарко. Я просто посмотрю…

Перед тем как нырнуть, Марко взглянул в ее сторону и чисто, без брызг вошел в воду. Он, конечно, знал, что она наблюдает за ним.

— Научи меня так. — Бен смотрел круглыми от восхищения глазами. — Мама, иди в воду. Пожалуйста, мама…

Она, сердясь, отправилась в раздевалку, надела купальник и вышла к бассейну.

— Bellissima. — Марко присвистнул. — Мама у тебя красавица, Бен.

Полли окунулась, чтобы охладить пылающую кожу, а вынырнув, оказалась лицом к лицу с Марко. Бен взобрался к нему на плечи, хохоча и размахивая руками как крыльями.

— Я не буду называть тебя Марко, как мама; теперь ты всегда будешь папа. — Бен хихикал и вертелся, как уторь. — Я хочу папу навечно…

У Полли перехватило дыхание. Да, Бен заслуживает того, чтобы расти в полной семье, с матерью и отцом.

— А у Луизы папа такой же смешной, как и ты. И тоже говорит, что у меня мама красивая, — беззаботно болтал Бен, покуда руки отца опускали его в воду.

Улыбка на лице Марко мгновенно полиняла.

Отпустив Бена, он смотрел, как тот по-собачьи гордо удаляется вдоль бассейна.

— Папа Луизы? Еще одна причина? — вполголоса проговорил он.

Полли пожала плечами.

— Папа Луизы женат на маме Луизы. Мои с ним отношения сводятся к редким встречам в деревенском магазине. По секрету, папа Луизы напоминает мне тебя, — добавила она с сарказмом. — Он не может быть верен одной женщине даже под страхом смерти.

Взгляд Марко приобрел тот вопрошающий прищур, который она уже научилась распознавать.

— Чем именно я на этот раз заслужил твою немилость, Полли?

— Ты мог бы стать блестящим актером. Говорят, что у актеров и адвокатов много общего. — Ее голос дрожал от негодования. — Прошлой ночью я видела, как Софи входила к тебе в спальню. После… Боже мой, после того, как ты уверял меня, что не связан с нею, почти заставив поверить!

— Полли, погоди минуту… — Черты его лица обострились.

— Пожалуйста… Не надо больше лжи! Не рассказывай мне баек, Марко, мне неинтересно.

— Вот как? — настаивал он с мягким нажимом. — То есть я осужден и приговорен без права на защиту?

— Я сказала, что мне все равно, что ты делаешь.

— Полли…

— Но я не буду сражаться с тобой больше, — говорила она, собрав все свои силы. — Я выйду за тебя замуж.

Наступило напряженное молчание.

— Выйдешь? — Его голос был обманчиво мягок, в глазах играли зловещие искорки. — Ты выйдешь за меня замуж, Полли?

Она стояла, сама пораженная немыслимостью своего решения.

— Ради Бена. Да, я это сделаю. Ты был прав. У меня нет выбора. — Она встретила его вопрошающий взгляд яростными слезами.

— Только ради Бена?.. — Марко весь подался вперед, ожидая ответа. — Милая…

— Да. Ты нужен ему, ему нужна нормальная семья. Теперь я вижу, что ошибалась все эти годы. Я лишала Бена отца и лишала тебя сына, значит, теперь сама должна расплачиваться за это…

И ты любишь Марко, звучал тихий, робкий голос внутри. Ты любишь его слишком сильно, чтоб упустить шанс стать миссис Марко Даретта…

— Полли, солнышко…

От охрипшего голоса Марко ее сердце дрогнуло.

— Бен должен обрести отца. Но на одном условии, чтобы ты и близко ко мне не подходил, когда мы будем оставаться одни.

— Полли, милая…

Она вздернула подбородок, голос ее задрожал.

— Я серьезно говорю. Я не собираюсь спать с тобой, Марко. Никогда.

Глава седьмая

Свадьба мисс Полли Гамильтон и мистера Марко Даретта была, по мнению Полли, излишне шумной и расточительной процедурой.

Она стояла у алтаря в кремовом платье без рукавов, с венком из кремовых роз на распущенных волосах, рядом с ней — Марко в черном костюме. Она размышляла о том, что три церемонии слишком много для нее. Первая — это гражданское бракосочетание во Флоренции, затем в Англии они получили благословение в ее местной деревенской церкви. Теперь третья — здесь, в величественной церкви во Флоренции. С величайшей помпой и торжественностью они обменивались клятвами, требуемыми итальянскими католическими обычаями.

Слева от нее, чуть позади, стоял ее отец, высокий, полный достоинства, и, несмотря на давние конфликты семейств, всем своим видом выражал одобрение. Бен, гордый и сосредоточенно нахмурившийся, маленьким часовым застыл поблизости, костюм его был точной копией костюма Марко.

Церковь была полна — со стороны жениха и невесты присутствовало множество гостей.

Полли взглянула на Марко, высокого, темноволосого, профиль его казался выточенным из камня. Может быть, ее любовь одолеет все препятствия, может быть, раз Марко так любит Бена, Софи сдастся, и тогда их брак превратится в тот радостный союз, ради которого и произносятся эти клятвы.

— Что с тобой? — послышался над ухом шепот Марко.

— Ничего.

— Ты вся побелела. Словно собираешься упасть в обморок.

— Я прекрасно себя чувствую.

— Тогда хотя бы постарайся принять вид цветущей невесты, — заботливо посоветовал он.

— Извини. Я постараюсь, — голос ее звучал чуть слышно. — Я должна испытывать благодарность, не так ли? Раз уж лишила Софи удовольствия изобразить цветущую невесту.

Полли скорее почувствовала, чем увидела, как искривились губы Марко.

Внезапно ей захотелось убежать со своей свадьбы. Глаза наполнились слезами. Это все для Бена, упрямо повторяла она. Для его будущего, для его безопасности…

И для тебя, напомнил негромкий, но отчетливый внутренний голос. Потому что ты любишь Марко…

Выйдя из церкви, Марко сжал ее руку так крепко и властно, что вырваться из его тисков было невозможно. Она глядела в объектив беспрерывно щелкающего фотоаппарата. Глаза Марко были черны и непроницаемы.

На башне звонили колокола.

— Ты мне делаешь больно, — пробормотала она.

— Извини. — Он посмотрел на нее без всякого выражения. И не отпустил.

Фотограф улыбался, бурно жестикулируя, что-то кричал гостям.

— Что он говорит? — заинтересовалась Полли.

— Он хочет, чтобы мы поцеловались перед камерой, — перевел Марко. Склонившись ближе, он добавил: — В данных обстоятельствах мы не должны огорчить его, верно, дорогая?

Он прильнул к ее сжатому рту своими холодными губами, дразня и терзая, пока она не вздохнула. Он тут же воспользовался моментом, сделав поцелуй более глубоким и страстным, заключив ее в объятия с чувственностью настолько явной, что Полли понимала — все вокруг ее видят. Когда он отпустил ее, она вся дрожала. Он обвил рукой ее плечи и подарил улыбку, заставившую ее смущенно закрыть глаза.