История моего моря - Кирилл Борисович Килунин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы затесывали для сцепки пятиметровый брус, укладывали его друг на друга, проверяли уровнем, сделанным из обычной бутылки с водой, как брус лег, и пробивали его паклей, укладывали на пространство будущего пола рубероид, засыпали его керамзитом, клали сверху утеплитель и стели лаги. Рыли бассейн и крепили в стенах котлована арматуру, заливая ее бетоном.
Удивительно, но облик будущего дома буквально вырастал на глазах, уже после первой недели было сделано очень много, но тут случилась большая, хотя вполне ожидаемая неприятность. Заур пошел на уступки и выплатил бригаде Ух аванс «на поправку», а те, ушли в запой, и вот уже третий день не выходили на работу. Продолжали трудиться только мы вдвоем, вместе с Зауром. Вдвоем работать оказалось легче, Заур не торопил, не требовал сверх меры, со мной был вежлив и по-дружески приветлив, в общем, оказался идеальным напарником. Еще он много рассказывал про свою старую, жизнь, ту, что была у него когда-то, до его побега в Россию. Там в Грузии у него остался бизнес (кажется несколько бензоколонок), две бывших жены и трое детей (которые бывшими не бывают), старики родители и другая многочисленная родня. Но вернуться назад для Заура была – «смерт». Так называл пожилой грузин черту без возврата, куда он пока не торопился, не смотря на свой возраст.
* * *Заканчивали мы с Зауром трудиться, теперь на час раньше. То есть работали только до шести вечера. Питаться стали получше, Заур привозил с собой жареную курицу, овощи, или шашлык и сыр сулгуни с вкуснейшими лепешками. После работы он звал меня пить пиво, иногда к пиву наш сосед рыбинспекор Гена, худой и нескладный субъект в камуфляже и резиновых сапогах, приносил вкуснейшую копченую рыбу, в основном налимов и судака. И это – был царский ужин.
На третий день, к Зауру в дом приехал его беспутный сын, нажитый уже в России с одной милой блондинкой, с немецким именем Ева. Это оказался амбал двухметрового роста, килограмм сто пятидесяти весу, веселый громкий, шальной. Он привез с собою четыре бутылки грузинского коньяка и канистру домашнего вина, гостинцы от братьев с родины Отца. Сын Заура, похлопав меня по правому плечу, и подмигнув левым глазом, быстро смотался в соседнюю Заречную. Из своей поездки он притащил троих девочек. На первый взгляд они были не больше четырнадцати – пятнадцати лет. Он усадил их за наш стол, подливая вина каждые десять минут, балагурил и обоими глазами подмигивал мне и отцу. Я сказал, что сильно устал и под возмущенные крики Заура и его сына, слинял в свою келью, запер дверь, забрался в кресло с пледом, распахнул окно в летнюю ночь, наплевав на комаров, и, взяв в руки свой «Океан», снова поплыл.
* * *А утром к нам с повинными головами заявилась бригада Ух в полном составе, конечно еще с легкого бодуна, но готовая совершать любые трудовые подвиги, так как у них совершенно закончились деньги, соответственно выпивка и жратва. Заур их простил, его сын к этому времени уже укатил в город, хотя вчера еще грозился найти этих «олохов», и «вставить им головы взад».
Мы снова работали как дружный слаженный коллектив, и будущий дом директора Биомеда рос на глазах. Словно по волшебству.
* * *Перекур! – кричит Заур. И все садятся, кто, где стоял: на ящики с гвоздями, ошкуренные балки, или просто на пол.
– Я слышал, – говорит Шурик, обращаясь ко мне, закручивая самодельную папироску козью ногу из собранных им у деревенских ларьков чибонов, – Один мужик в Калининграде устроился на сейнер к шведам – рыбу ловить и денег за сезон «срубил» немерено, разбогател, да все пропил. Вот и я так хочу. Слышишь, Кирюха, одолела меня эта идея – путешествовать по стране, Россея, да где-нибудь работенку найти, такую, чтоб – денежную. Сам понимаю, что это все бред, но без мечты жить плохо. Да?
– Конечно, – я киваю головой, с усталой улыбкой глядя на это чудо природы.
* * *Однажды ночью, я без спроса взял весельную лодку Заура и поплыл по реке, на которую так долго просто смотрел из своего окна, пытаясь грести бесшумно, так чтобы сливаться с водой и шорохом прибрежного камыша. Нет, я вовсе не страшился быть пойманным, мое преступление ничего не стоило, просто я хотел попробовать почувствовать себя рекой и плыть, пока меня не вынесет к морю, или возможно, к настоящему океану. Наверное, так на меня подействовал последний разговор с бомжем Шурой.
Мне казалось, что теперь я стал свободен от всяких оков. Я слушал, как река вздыхает и, что-то шёпчет, баюкая отражающиеся в ней желтые звезды, я ловил горячими губами ветер и глотал его как будто это – вино. Всплеск рыбы и круги по черной воде…
Не знаю, сколько прошло времени, пока я развернул весла и поплыл назад, мне казалось, что вечность.
* * *Наутро у меня ломило все тело, и горели ладони, которые я стер от непривычки об уключины весел.
– Кирюша, вставай! – орал из своего «каменного замка» Заур. Ты, я проспал!! Работать надо!
И я встал.
* * *Сегодня я был, словно сонная муха, сказывалось мое ночное путешествие, так что, я периодически ронял строительные инструменты, иногда на нижние конечности своих товарищей по работе, за что двадцать раз услышал порцию отборного мата в отношении собственной глупой персоны, но вовсе не обижался, с улыбкой вспоминая ночную вылазку и реку.
На обед Заур привез большой куль с мясом и палку сырокопченой колбасы. Бригада Ух счастливо потирала потные лапы, предвкушая свежий шашлык. И я предвкушал. А Заур улыбался и рубил колбасу, смострячив из нее десятка два бутербродов.
Ребята быстро пожарили шашлык, я ждал своей очереди, когда ко мне подошел наш старый грузин, нагнулся к правому уху и прошептал: Кирюша, не ешь, – протягивая мне тарелку с бутербродами.
– Что, не ешь? – спросил я его, таким же шепотом, не привлекая чужого внимания, раз так надо.
– Мясо, не ешь, мясо плохое, ешь колбасу, – ответил Заур.
Я хотел возмутиться, но Заур взял меня за левое плечо, и
