Сахаров В.И. Воин Яровита. - Неизвестно

=============================================

*Nobiscum Deus! – С Нами Бог! Латинский боевой клич, который использовали солдаты поздней Римской империи, византийцы и христианские воители 12-13 веков.

=============================================

Глава 7.

Зеландия. 6651 С.М.З.Х.

После морского сражения отдыха не было, поскольку “Яровит” сразу же пошел на перехват взятого нами на абордаж шнеккера, который течением относило к находящемуся напротив Зеландии острову Фюн. Слава всем пресветлым богам, корабль далеко не уплыл и, перебросив на него два десятка варягов, мы направились к месту стоянки нашего флота. По пути выловили из воды парочку еле живых варягов из Ругарда, которые оказались на диво крепкими мужиками и не умерли от переохлаждения, и несколько наших мертвецов, коих следовало возложить на погребальный костер. Пока крутились по Большому Бельту, стало смеркаться. Так что на песчаный пляж невдалеке от городка Корсер высадились уже в темноте. Весь берег, насколько хватало взгляда, был усеян кораблями, а дальше, на холмах, горели сотни огней. Тысячи людей перевязывали раны, восстанавливали силы и готовились к захвату Зеландии, который уже начался с выдвижения конной группировки княжичей Прибыслава и Вартислава, сыновей Никлота, вглубь острова. Мои шнеккеры встали один подле другого. На каждом осталось несколько варягов, а остальные мореходы спустились на сушу. Воины собрали сушняк и загорелись первые костры. Мертвецов отнесли на разбитые военные корабли, которые будут сожжены вместе с телами. Тяжелораненых, которых в нашем экипаже оказалось семь человек, уложили в одном месте и вызвали к ним волхва-целителя. Ну, а мы с Самородом, обсуждая минувший день, расположились немного в стороне. От смолистых сучьев, которые пожирало жадное пламя, пошла теплая волна. Хотелось выпить горячего взвара, покушать и завалиться спать. Но, лишь только я об этом подумал, как к нашему огню приблизился молодой прусс, за плечом которого находился большой белый сверток. Присмотрелся к гостю и решил, что его лицо мне знакомо. Поворошил память и понял, что вижу перед собой того самого бойца, который едва не приколол меня рогатиной во время дневного сражения. Однако, едва, не считается, так что претензию ему не выкатывал, а он, слегка поклонившись, на неплохом венедском языке произнес: – Доброй ночи, бояре. – И тебе доброй ночи, молодец, – переглянувшись, одновременно ответили мы с Самородом, после чего капитан спросил его: – Что привело тебя к нам молодой воин? По делу пришел или по лагерю слоняешься, от дела бегаешь? – Меня зовут Люторг и я сын вождя Пиктайта, который привел в ваше войско лучших сынов Помезанской земли. Вы просили отдать пленников, которых мы возьмем на большом вражеском корабле. Вот только живых данов и злых бойцов, которые были с ними, не осталось. Ни один не сдался, и мы перебили всех. Но отец велел собрать личные вещи людей с крестами на одежде и отнести вам. И еще он сказал, чтобы вы были осторожны, от многих вещей несет злом. Однако раз с вами ведун, который служит Яровиту, то он уверен, что вы поступите верно. Парень скинул наземь тяжелый сверток, который оказался большим орденским плащом с капюшоном, поклонился, отступил в темноту и направился к своим соплеменникам. Самород покосился на добычу, а затем на меня. Потом он покачал головой, встал, кивнул в сторону холма, на котором расположились верховоды нашего войска, и сказал: – Пойду Мстиславу и Никлоту доложусь, а заодно узнаю, что нам завтра делать. – Хорошо. Я согласно мотнул головой, дождался пока Ранко уйдет, и приступил к разбору трофеев. Подтащил сверток поближе к огню, распустил узлы и увидел перед собой мешанину из предметов, свитков и неровных клочков пергамента. Раскрытая ладонь прошлась над добычей и я, в самом деле, почувствовал исходящие от нее эманации. Нет, не зла, как считал вождь пруссов, а чего-то равнодушного, холодного, опасного и непонятного. Хватать все вещи подряд было бы глупо. Поэтому я не торопился, осмотрел добычу и начал вытаскивать предметы один за другим. Четыре простых медных креста и в каждом ощущалась чужеродная Сила. Они мне были не нужны и полетели в огонь. Серебряный перстень с грубой печаткой в виде прямого меча, обычное украшение дворянина. Это в добычу. Три стальных кинжала. Вроде бы обычные клинки, но в рукоять каждого был вколочен один гвоздь, от которого веяло чем-то непонятным. В сторону, пусть волхвы в Арконе разбираются. Небольшая резная шкатулка из красного дерева, внутри которой оказались какие-то сушеные травки, темно-коричневая смола, зерна растений, пара сушеных бутонов, кажется, беладонна, и длинная щепка. Что за хрень непонятно и сначала я подумал, что все это можно отдать жене, благо, она у меня специалист по травам. Однако сердечко резко дернулось. Неправильное решение. Берегись. Ладно, доверимся шестому чувству, а значит, все в огонь и шкатулку туда же, все равно она мало что стоит. Травки и смола полыхнули так, что это было подобно вспышке магния, и я невольно прикрыл глаза. Над костром разнесся запах каких-то восточных благовоний в смеси с кориандром, и у меня слегка закружилась голова. Но вскоре все прошло, и я продолжил свой труд. Четыре простых полотняных пояса и в каждый была вплетена металлическая кольчужная нить, от которой опять таки исходили эманации непонятной Силы. Это для волхвов. Тяжелый бронзовый браслет с выдавленными на нем крестами. Просто украшение, а раз так, то в добычу. Несколько длинных серебряных иголок и большая катушка ниток, два костяных гребня, мутное металлическое зеркальце, моток серого бинта, два флакона с мазями и один с непонятной эссенцией. В сторону, разберемся позже, что это такое. Больше в плаще ничего кроме книг и пергаментов не оказалось. Хранилищ знаний было два, и оба являлись трактатами на христианскую тему. Я пробежался глазами по листам, выхватил несколько фраз, прочитал их и было, положил книги поближе к своему рюкзаку. Но что-то меня остановило, я почесал переносицу и осознал, что спокойно и без всякого напряжения прочитал латинский текст. Вот так-так. Неужели я становлюсь таким же всезнайкой языков и диалектов, каким является новоявленный шведский король Хунди Фремсинет, который понимает любые наречия и может общаться со зверьем? Очень даже может быть, потому что способности человека, как говорят венедские волхвы, безграничны, и вся наша жизнь это постижение и развитие чего-то нового. При этом понятно, что у кого-то способности больше, а у кого-то меньше. Однако каждый из нас, кто не наркоманит и не разменивает свою жизнь на бухло, все время шагает вперед и перед ним постоянно открываются новые горизонты. Это истина и она многое объясняет. “Ладно, с языками вроде бы все понятно, – подумал я. – Во что это все выльется, посмотрим, а пока надо почитать, что в пергаментах”. Я взял один из кусков телячьей кожи. Развернул его, расправил и увидел, что он испещрен мелкими буковками, опять таки латинскими, и я их понимаю. Но новизна ощущения прошла быстро, а то, что я усвоил из текста, заставило встревожиться, ибо у меня в руках находилось послание некоего Тибо Краона своему брату по ордену Арно Шампелену. И ладно бы это было просто письмецо, привет-привет, как дела, давай встретимся. Нет-нет. Это был приказ старшего брата по ордену, касающийся группы воинов, которую возглавлял Шампелен, и в нем был упомянут я. Ну, а гласил он следующее: “Рыцарю храма Соломона Арно Шампелену. Здравствуй брат во Христе. Да пребудет с тобой милость Господа. Вскоре флот датчан выдвинется навстречу безбожным язычникам-венедам, и ты вместе с подчиненными тебе воинами должен отправиться с ними. Победа, разумеется, будет за данами, и когда они разгонят вражеский флот, ты должен выбрать среди пленных всех, кто нам интересен. Конечно же, это языческие колдуны, варяжские князья, бояре и воеводы. Ну и, само собой, ведун Вадим Сокол, который, по сообщению людей Ассера Рига, тоже собирается принять участие в этом походе. Надеюсь, что Господь поможет тебе. Твой брат во Христе, рыцарь Тибо Краон”. Где на борт датского драккара сел рыцарь Шампелен не указывалось. Но поскольку выступивший против нас флот собирался в Роскилле и Орхусе, то, скорее всего, рыцарь и его люди находились в одном из этих городов. Что же касательно Тибо Краона, то я не знаю, кто он. Однако мне известно, что Ассер Риг и его друг монах-цистерианец Шарль Понтиньи привезли с собой из Европы три десятка тамплиеров, которые, вроде бы, после буллы папы римского, выпущенной в 1139-м году, подчиняются только ему, а на деле выполняют задания Бернарда Клервоского. Ну, это и понятно, ведь не зря Бернарда называют “некоронованным королем всей Европы”, ибо в этом есть определенный смысл. Да и как не выполнить приказ человека (человека ли?), коему лично являлась Дева Мария, и который выпил три капли молока из груди статуи Черной Мадонны в Шатильонском соборе? Считай, что он пил то же самое молоко, что и Иисус из Назарета. И многими верующими, которые еще не забыли языческие традиции или трансформировали их, это расценивается как знак, что он породнился с богами. Такие вот дела. Скатав пергамент с посланием Краона, я убрал его к книгам. Затем просмотрел остальные куски и больше ничего интересного не нашел. Письмо от матери рыцаря Шампелена, которая сообщала, что скончался его батюшка. Затем послание от младшего брата, упрекавшего родственника в том, что тот передал все имущество семьи на нужды ордена и оставил его нищим. Пара молитв, записанных для разучивания. Вот, пожалуй, и все. Возможно, было что-то еще. Однако пруссы что нашли, то в плащ и собрали. Кстати, о плаще. На нем крест, а его имеют право носить только крестоносцы. Тамплиеры же находятся на территории Европы и как это расценить? Может быть, как знак, что мы уже официально ведем войну с Крестовым воинством? Да, наверное, ибо европейские тамплиеры, которые ни разу не были в Святой Земле, стали нашивать красный крест лишь после 1147-го года. Плащ отправился в огонь, а поверх него я кинул несколько крупных сучьев. После этого спрятал в рюкзак трофейное имущество, которое мне пригодится, и обошел расположение экипажа. Все в порядке. Раненые перевязаны, напоены укрепляющими отварами и спят, а остальные воины, усталые, но довольные, отдыхают и ужинают. У одного из костров я присел рядом с варягами, поговорил за жизнь и, взяв глубокую миску с горячей кашей, хлеб и кружку взвара, вернулся к командирскому месту. Самород еще не возвратился. Странные псевдохристианские артефакты сгорели и превратились в пепел. Я сел на бревнышко и стал ужинать, но вкуса у еды не было. Поэтому я ел как-то механически, и мои мысли вновь вернулись к тамплиерам и письму рыцаря Краона. Итак, кто же такие тамплиеры на данный момент? Это духовно-рыцарский орден, который был создан немногим более двадцати лет назад. Ну, а началось все с того, что из пустыни в Иерусалим выбралось девять рыцарей, которые несколько лет провели в сражениях с сарацинами. Они хотели делать это и дальше, но не одни, а с другими воинами Христа, которые были готовы отринуть все мирское, ради Царства Небесного. Желание хорошее, и им оказали поддержку. Король Балдуин выделил рыцарям жилье в своем дворце, каноники Гроба Господня дали лошадей и конюшни, а добрые и состоятельные самаритяне помогли финансами. Так появились первые “солдаты Господа и храма Соломона”. После чего они отправились в Европу и получили помощь со стороны Бернарда Клервоского, который разработал для них Устав и униформу, похожую на одеяния цистерианцев, и теперь мир имеет то, что имеет. Сейчас в Ордене Тамплиеров уже минимум две тысячи воинов, может быть, самых лучших, какие есть в Европе, потому что отбор серьезный, а стать храмовником, мечтают очень многие дворяне. Казармы тамплиеров есть во Франции и Бургундии, Англии и Германии, Венгрии и Арагоне, Италии и, конечно же, в Святой Земле. Им даются большие привилегии, а правители даруют им земли, золото и оружие. Они стали распоряжаться реликвиями храма Соломона, которые им поручено охранять, и я подозреваю, что излучающие Силу непонятные артефакты, как раз таки оттуда. За тамплиеров горой стоит Бернард Клервоский и многие церковные иерархи. И если все оставить, как есть, то через двадцать-тридцать лет армия храмовников достигнет численности в тридцать тысяч воинов, а банковская система тамплиеров, под двенадцать процентов годовых ссужающих деньги даже королям, опутает всю Европу. Однако так будет продолжаться не очень долго, ибо терпеть такую сильную организацию не станет ни папа, ни короли. На тамплиеров начнется целенаправленная охота и выяснится следующее: Многие тамплиеры не верили в то, что Иисус есть бог. Немало рыцарей, вступая в орден, отрекались от католичества и становились поклонниками некоего демона по имени Бафомет. При вступлении в орден неофиты мочились на крест, плевали в него и топтали, а помимо того были вынуждены целовать гениталии, задницы и пупки своих старших товарищей. Кроме того, братья-орденцы вступали в половую связь друг с другом. В провинциальных отделениях ордена имелись тайные святилища, где тамплиеры поклонялись черепам и неизвестным восточным идолам, привезенным из Святой Земли. Ну, а ко всему этому были доказаны многие случаи колдовства, контакты с ассасинами, работорговля христианами и похищение людей с целью получения выкупа. В общем, такой вот Орден, который заигрался в финансовые игры и политику, и был разогнан. Что из обвинений в адрес тамплиеров правда, а что нет, мне неизвестно. Однако одно я знаю точно – они наши враги, и не просто рядовая пехота, а наделенная немалой магической силой элита, которую необходимо уничтожать при первой же возможности. Впрочем, все это и так понятно. А вот что меня беспокоит особо, так это интерес, который они проявляют ко мне. При этом заинтересованность эта такова, что за мной присматривают люди Ассера Рига. Правда, за минувшую зиму, витязи Святовида провели на потенциальных шпионов несколько облав. Но разве всех отловишь? Нет. Это трудно, ибо доказать, что какой-то торговый заморский гость, имеющий лавку в Ральсвике или Ругарде, работает на врага, достаточно сложно. Можно, конечно, действовать незаконными методами. Да вот только если прессовать купцов, которые почти все шпионы, то кто тогда вообще на Руян поедет? Никто, а торговцы острову нужны, ибо они готовы покупать трофеи варягов и продавать нам товары, которые необходимы всему племени ранов. Вот и приходится действовать осторожно, даже с немцами из Любека и Ольденбурга, потому что они, например, скупили половину добычи из прошлогоднего шведского похода и выкупили треть взятых под Пырыцей в плен ляхов. А значит, шпионы у нас были, есть и, видимо, до начала большой войны с европейцами, будут. И все, что мне остается, это постоянно быть настороже, усиливать охрану и поскорее перебираться в Зеландию, где я буду сам себе король. Прерывая мои размышления, с глубокой кружкой в руке, к костру подошел Самород. Он присел рядом, и я спросил: – Чего так долго ходил? – А-а, – варяг поморщился, – суеты больно много. Князья спорили, что дальше делать, а командиры кораблей ждали их решения. – Ну и что верховоды сказали? – Раздела добычи не будет. Что взяли, то и наше, а что захвачено княжескими дружинами, все пойдет храму Святовида и семьям павших воинов. И выходит, правильно мы сделали, что шнеккер поймали. Уцелевшие даны удрали, опасаться нам некого, а значит, с завтрашнего утра каждая вольная ватага на две седьмицы сама по себе. После этого срока общий сбор в Роскилле. – Кто и куда идет, слышал? – Да. Пруссы хотят острова почистить. Фюн, Лангеланн, Эре и Лоллани. Хунди Фремсинет себе Фальстер и Мен приглядел, после чего, пока гетландцы ничего не поняли, в Сигтуну вернется. Бодричи и лютичи к Роскилле идут и говорят, что они уже разбили ополчение зеландцев. Поморяне имеют желание в бухту Кеге-Бугт сходить, а вольные вожди, кто куда. Прикинув расклады, я пришел к выводу, что все логично. Варяги, которых удержать в узде после славной победы практически невозможно, сейчас ограбят оставшиеся без прикрытия города и веси, а затем сойдутся в Роскилле. Кто-то возьмет себе земельку, иные ограничатся хабаром, и вернутся домой, и все останутся довольны. Ну, а я сам по себе, и потому стану действовать по собственному плану, который продумал еще зимой. – Вадим, чего молчишь? – окликнул меня Ранко. – Что с нами? Я посмотрел на капитана и ответил: – Мы станем делать то, что еще на Руяне задумали, только с небольшими изменениями. Трофейный шнеккер завтра же отправим в Чарушу, и на нем будет десять воинов и все тяжелораненые, а “Яровит” двинется в бухту Факсе-Бугт к замку Кольгриммсон. Воинов в нем, наверняка, нет, да и укрепления там слабенькие, так что возьмем его сходу. После этого пройдемся по окрестностям, застолбим деревеньки, которые будут под нами, объявим о создании владения и, оставив в замке десяток варягов, вернемся на Руян и двумя шнеккерами пойдем в Новгород. – Людей не хватит, – нахмурился Самород. – Ничего. Пока мы будем замком заниматься, твои помощники в Ральсвике молодежь и стариков наймут, а заодно легкий ремонт трофейного шнеккера сделают. Нам главное, чтобы на каждом корабле хотя бы по три десятка опытных варягов было, а в Новгороде еще люди появятся. – Да, я понимаю. Но как-то все быстро у тебя Вадим. – Нормально, ибо время сейчас лихое. Кто успел, тот наверх и выпрыгнул, а нет, все потерял. – Наверное, ты прав, – согласился варяг и встал: – Пойду еще раз людей проверю и распределю, кому завтра на трофейном корабле в Чарушу идти, а кому в замок Кольгриммсон. Кстати, ты решил, как второй шнеккер назовешь? – Нет. Если хочешь, сам ему название дай. Самород посмотрел на усеянное звездами чистое темное небо и сказал: – Тогда пусть зовется “Крес”. – Ладно, неплохое имя. Варяг, который дал кораблю имя своего отца, знатного воина, ушел, а я раскатал подстилку и решил поспать. Ночь прошла беспокойно, так как до самого утра снилась всякая чепуха. То демон Бафомет с волосатыми ногами, то тамплиеры в образе чертей, то кошки с глазами человека, то Бернард Клервоский превращающийся в Гоголевского Вия и шепчущий “Поднимите мне веки”, то Черная Мадонна из Шатильона. Видать, травки у тамплиера были нехорошие, а я их нанюхался и от этого сновидения дурные. В общем, я не выспался, а с утра началась беготня. Берег закипел, и пошло движение всего нашего войска. Часть варягов пешим порядком двинулась вглубь острова. Пруссы и вольные вожаки вышли в море, а мой экипаж действовал, как задумано. “Крес” присоединился к трофейным судам, которые уходили на Руян, и через Большой Бельт двинулся в Венедское море, а “Яровит” повернул на юго-восток и вдоль берега, проходя между Зеландией и островами Фальстер и Мен, выскочил в бухту Факсе-Бугт. Нас было всего двадцать три человека, и мы целенаправленно шли на захват замка. Может быть это безумство? Нет, трезвый расчет, ибо было известно, что укрепления Кольгримссона старые и ветхие, а охраняют этот замок в отсутствие хозяина всего несколько старых викингов. Ну, а поскольку местный владетель ярл Кари Кольгриммсон, наверняка, принимал участие в морском сражении, то, даже если он уцелел, сейчас сей непутевый отпрыск боевитого родителя находился в Ютландии или в Росскилле, и нам помешать никак не мог. Значит, наша ватага могла сделать, что наметила, и ни о чем особо не переживать. Конечно, ушки надо держать на макушке и постоянно оглядываться, а то местные бонды могут взбунтоваться и в голову топор вогнать. Но мы расслабляться не собирались. “Яровит” прошел вглубь Факсе-Бугта, и ближе к вечеру мы увидели стоящий на высоком холме деревянный замок. Четыре башни, не очень высокие стены, метров пять по высоте, а за ними несколько жилых построек и донжон. На берегу пять причалов, из которых два вот-вот могли развалиться. От них вверх уходила дорога, которая упиралась в хлипкие ворота замка, а в километре дальше по берегу находилась большая рыбацкая деревушка. Вот и весь феод ярла Кари Кольгриммсона. Не густо, однако. Но мне для начала пойдет, больно место удобное, гавань хорошая, в водах рыбы много, а дальше вглубь суши превосходные сельхозугодья. Шнеккер прижался к причалу, который выглядел наиболее крепким, и варяги, уже вооруженные и готовые к бою, посыпались на берег. Для охраны корабля оставалось восемь воинов, у каждого из которых было по два арбалета, а остальные ватажники, со снаряженными самострелами и абордажными крючьями за спиной двинулись к замку. Двести с лишним метров отмахали на одном дыхании и остановились рядом с воротами, которые, конечно же, были закрыты. Наверху появилась голова в старом побитом шлеме, и раздался окрик на датском: – Кто такие!? Уходите! Это замок грозного Кари Кольгриммсона! – Открывай ворота старик! – отозвался я и сам не понял как, но сказал это на тоже на датском. – Твоего ярла сейчас в Большом Бельте рыбы доедают, а мы варяги с Руяна! Тишина. На привратной башне шевеление, а затем приходит чувство опасности. – Дзи-нь! – слышится звук спускаемой тетивы лука, и моя левая рука вскидывает щит. – Дзан-н-г! – Выпущенная стариком стрела ударяется прямо в бронзовый умбон. Затем она отлетает в сторону, и я выкрикиваю: – Стрелки! Щелкают арбалеты, варяги бьют точно и вниз валится сразу два человека. Видимо, охранники не ожидали от нас такой прыти и точной стрельбы, и в итоге и получили свое. – Крючья! – даю я вторую команду. Сразу четыре человека раскрутили абордажную снасть и вверх полетели металлические кошки. Зацеп! Рывки! Держит! Пошли воины! Ловкие варяги, не хуже витязей-храмовников, с которыми я в прошлом году брал замок Валлеборг, под прикрытием стрелков поползли наверх и вскоре оказались на башне. Наверху раздался характерный звон металла, неразборчивые выкрики на датском и потом все стихло. Снова тишина, а затем ворота распахнулись, и к нам с Самородом подскочил легко раненный в левую руку воин, который доложил: – На башне всего трое стариков было. Двоих убили, а один сдался. Во дворе никого и темно, домочадцы попрятались и ждут, что дальше будет. – Что с рукой? – уже направляясь внутрь, кивнул я на руку варяга. – Зацепил меня один из стариков, – воин весело ухмыльнулся. – Ничего серьезного. Мы вошли во двор замка. Зажглись факелы, которые рассеяли ночную тьму, и началось веселье. Для начала варяги вышибли запертую изнутри дверь донжона, а затем вломились внутрь. Крики и глухие звуки ударов, а спустя несколько минут очередной доклад: – Здесь только женщины и дети, около трех десятков. Было, я направился внутрь, но тут из земляной конуры под стеной донжона выполз здоровенный косматый мужик с увесистой дубиной в руках. – У-а-а-а!!! – громкий крик непонятного противника разнесся над стенами, и он занес свое оружие. Этот подлец хотел проломить мне голову, но он был не воин. Я поймал его на замахе и кромкой щита врезал ему в челюсть. Он упал, словно подкошенный, и тут же к нему подскочили варяги, которые стали бить его ногами. Лупцевали здоровяка крепко и, скорее всего, просто забили бы. Однако тут он прохрипел на венедском: – Земирадушка... Это было славянское имя, поэтому воины сами по себе без команды прекратили его избивать, а окровавленный мужик встал на колени и, размазывая по лицу кровь, стал жалобно всхлипывать: – Земирадушка хороший... Земирадушке больно... – Ты кто? – спросил я у него. – Земирадушка любимый траллс господина Кари, – пролепетал он. При свете факелов я заглянул ему в глаза и не увидел в них ничего осмысленного. Передо мной был идиот и, повернувшись к пленному дану, еще крепкому, но хромоногому старику, я кивнул на здоровяка и задал ему вопрос: – Кто это? Датский ветеран, который, наверняка, не один раз ходил в земли венедов, насупился, но ответил: – Земирад, раб. Его еще ребенком в землях вагров под Ольденбургом отловили. Он ничего не соображает, ум за разум зашел. Но его держат, чтобы вместо собаки был, у этого раба нюх хороший и он на всех чужаков бросается. В душе все закипело, как же, венеда за пса дворового используют. Однако я сдержался и задал старику следующий вопрос: – И много у вас в замке рабов? – Полный барак, полсотни душ, и в деревне у рыбаков десятка два. – А сколько среди них венедов? – Половина. – Веди к бараку. Жилье рабов находилось рядом. Дверь открылась, свет факелов осветил помещение и я огляделся. Десятки людей сидели на земляном полу без всякой подстилки и их внешний вид бил по нервам. Струпья, множество ран и синяков, в волосах и на коже жирные вши, одежды почти нет, в глазах апатия и у всех сильное истощение. А в воздухе висел такой смрад, что я молча вышел наружу и прежде чем открыл рот отдышался. Наконец, дыхание восстановилось. За моей спиной варяги объясняли пленникам, что пришла свобода, а я посмотрел на датских женщин и детей, которых воины вытаскивали из донжона, и взглядом отыскал Саморода. Капитан находился неподалеку, только что вышел из замковой кузницы, и я окликнул его: – Ранко! – Чего Вадим? – отозвался он. – Всех датских пащенков в рабские бараки. Земирадушку сумасшедшего с ними кинуть. Баб воинам на поток. Рабов, кто из наших, освободить. На башне выставить стражу. До утра гуляем, но без хмельного, а потом в деревню наведаемся. Варяг, с которым мы пару раз крепко спорили на тему обращения с мирными гражданами и грабежа, усмехнулся и кивнул, мол, моя правда. Ну, а я, признав, что Женевские Конвенции двадцатого века к двенадцатому столетию от Рождества Христова ни разу не применимы, начал обход своего владения.