Последний контакт 2 - Евгений Юрьевич Ильичев

— Ладно, ломать — не строить, — решила девушка и принялась раскачивать кресло.

На то, чтобы расшатать всю конструкцию, ушло минут сорок. Валерия работала истово и решительно, дав самой себе зарок, что за час сломает это чертово кресло. Уже через десять минут интенсивной работы она почувствовала, как забиваются мышцы, со лба градом катится пот, застилая глаза, которые еще и нещадно щиплет от соли. В итоге обессиленная девушка прекратила свои тщетные попытки и рухнула на колени рядом с креслом. Все, чего она добилась, это незначительный люфт ножки ложемента. Правда, теперь между полом и ножкой появилась небольшая щель, а значит, конструкция кресла все же не была монолитной. Уже хоть что-то.

В образовавшуюся щель Валерия просунула одну из пластин, добытых ранее, собралась с силами и продолжила раскачивать кресло. Когда щель увеличилась, она впихнула туда еще одну пластину, затем еще одну и еще. Наконец все пластины были израсходованы, и Валерия отошла, чтобы оценить результат. Кресло наклонилось от первоначальной оси лишь на пару градусов.

— Нужно тактику менять, — решила девушка и пошла за своей веревкой.

Она привязала один конец каната к верхней точке кресла (пригодились прорези в подголовнике), затем пропустила канат последовательно между двумя ножками соседних кресел. Ткань свободно скользила по гладкой поверхности ножек, получилось некое подобие блока. Была идея состряпать подвижный блок, но подходящего материала для ходовой его части под рукой не оказалось. Придется довольствоваться тем, что есть.

Неподвижность блока не сулила Валерии существенной прибавки к силе, но это все же было лучше, чем ничего. Она заняла удобное положение на полу, уперлась ногами в два свободных кресла и принялась тянуть канат. И дело сдвинулось с мертвой точки — уже через пять минут кресло значительно накренилось. Послышался хруст ломающихся креплений, и Валерия прекратила работу.

Результат был налицо. Когда девушка подошла к накренившемуся креслу, оказалось, что теперь оно свободно болтается в гнезде крепления на полу. Доломать конструкцию было уже делом техники и упрямства.

— Есть! — торжествующе вскинула руки Мирская, когда на пол перед ней упало выкорчеванное с корнем кресло.

Оказалось, что крепилось оно на длинном металлическом штыре, который теперь беспомощно болтался в нижней части ножки кресла. Валерия пригляделась и обнаружила на нем резьбу.

— Вот я курица тупая! — в сердцах обругала себя Валерия. Кресло можно было просто выкрутить из пола! Кроме того, штырь этот она умудрилась погнуть. Вывернув его из ножки, Валерия прикинула его вес и поняла, что лучшего крюка уже не найдет. Она догнула крюк об угол стола: металл поддавался, что не могло не радовать. Дело оставалось за малым — привязать крюк понадежнее и начать испытания. Но сперва — уборка, ей не хотелось оставлять все инструменты на полу возле раскуроченного кресла. Она собрала все свое богатство, включая те странные пластины, которые использовала как клинья, и сложила вещи в одном месте. Временную штаб-квартиру Валерия решила организовать прямо в коридоре со светящимися кругами — и к «Осирису» ближе, и какой-никакой источник света имеется. Смущало лишь наличие жутковатого соседа в пятой комнате, но о разобранном на части репликанте Валерия старалась не думать. В ее ситуации нужно было сосредоточиться лишь на одном — на выживании.

Уже через пять минут девушка стояла на краю обрыва возле ангара, где покоился «Осирис». В слабом свете трех кристаллов очертания открытого шлюза в корпусе корабля были едва заметны.

— Прорвемся… — уверенно сказала она и, привязав свободный конец веревки к ноге, замахнулась крюком для броска.

Сказать, что Валерия была разочарована — не сказать ничего. Нет, план был хорошим, и крюк регулярно долетал до «Осириса». Валерия быстро освоила технику броска, и теперь почти каждая попытка завершалась тем, что крюк вместе с канатом залетал в черную дыру шлюза. Проблема крылась в другом: внутри шлюза крюку решительно не за что было зацепиться. Он раз за разом скользил по полу шлюзовой камеры и проваливался в черную бездну ангара. Девушка подтягивала его к себе и повторяла попытку. Раз за разом она попадала куда следует, но крюк, словно издеваясь над ее усердием, с легким скрежетом скользил по полу шлюза и падал в пропасть. Долетал, скользил, падал. И так — раз за разом, попытка за попыткой.

Наконец Валерия выбилась из сил и стала все чаще промахиваться. Крюк попадал то в корпус корабля, то в сам шлюз, а то и вовсе не долетал до «Осириса». Когда таких недолетов стало больше, чем удачных бросков, Валерия прекратила свои бесплодные попытки.

— Этот сизифов труд ни к чему не приведет, — пробормотала она сама себе, отдышавшись. Другая, более упрямая версия Мирской посмотрела на себя с укором. — Но там не за что цепляться! — ответила девушка себе же, словно оправдывая завершение попыток. — Даже если какая-нибудь из попыток увенчается успехом и крюку удастся каким-то чудом зафиксироваться у края шлюза, я не рискну доверить такому креплению свою жизнь. Это бессмысленная трата времени и сил.

Нужно было искать иное решение. Но что можно придумать на корабле, где практически ничего нет? Девушка уже успела исследовать все доступные локации крейсера ваэрров. Все ли? Тут Валерия замерла. А вот и не все! Ей был доступен еще один отсек, но туда ей меньше всего хотелось заходить.

— Неужели там может быть что-то полезное?

Валерия не хотела признаваться себе в том, что пытается оправдать свой страх перед кунсткамерой. Ей действительно совсем не хотелось туда идти. Она предполагала, что в отсутствии энергии на корабле все жуткие экспонаты пыточной комнаты ваэрров перестали парить в воздухе стройными рядами и валяются теперь на полу грудой мяса, костей и другого биологического материала.

— Сколько времени прошло с момента аварии? Сутки, двое? Должно быть, этот бедолага уж и разлагаться начал, — девушка уже минуты две сидела и тупо пялилась в пустоту ангара. В отсутствие какой-либо деятельности ее начала обволакивать звонкая тишина. Уже через десять минут эта тишина начала угнетать Валерию, а еще через пять — пугать. — Да чтоб тебя! — выругалась она в сердцах и резко встала. Нужно было хоть что-то делать, все равно что, лишь бы не слушать эту проклятую тишину. Так и свихнуться недолго.

Последний довод, подтолкнувший ее продолжать действовать, был до безобразия простым — она не простит саму себя, если погибнет из-за собственной трусости. Валерии почему-то казалось, что после смерти ей обязательно покажут все возможные варианты спасения, которые она упустила. Кто покажет, в каком виде, она не знала. Но знала, что попросту сгорит со стыда, если на этом итоговом разборе полетов окажется, что она не воспользовалась всеми предоставленными ей шансами.

Одному Богу