Обретение - Элизабет Гэнди

— Почти все, — поправил он, чувствуя, как его охватывает пламя. Его неудержимо тянуло поцеловать ее, ощутить вкус ее губ. В голове даже мелькнула мысль, наспех придуманное оправдание: а вдруг этот поцелуй положит конец его одержимости, ее колдовской власти над ним?

Когда глаза его остановились на ее губах, Энн невольно отвела взгляд, но его рука уже мягко обвила ее шею. Губы соприкоснулись. Медленно, самозабвенно, он водил своими губами по ее губам, таким мягким… У Энн ослабли ноги, она чувствовала себя как в ознобе. Поцелуй оказался настолько неожиданным и таким искусным, что она не нашла контраргументов, а прижалась к нему, их губы слились, языки встретились.

И тут до нее дошло, что, снова пробудив в ней чувственность, снова сделав страсть частью ее жизни, он обретает опасную власть над ней, и, до сих пор не оттолкнув его, она страшно рискует.

Какая я идиотка, подумала она. Величайшим напряжением сил женщина отодвинула свое лицо и губы и беззвучно прошептала: «Извини».

Пит понял, но пылающее лицо и пульсирующая жилка на ее шее говорили о многом.

— Не извиню.

Энн шагнула в сторону, тяжело дыша. Она могла остановить его раньше, но почему не сделала этого? Молодая женщина отчаянно нуждалась в крепком мужском объятии, в жарком поцелуе и забыла даже о необходимости контролировать свои действия, думать о своем будущем и будущем ребенка.

Отвернувшись и приложив ладонь к щеке, она набрала воздуха и сказала:

— Это было чудесно, но… — Чудесно? Пит повернул ее к себе.

— Более чем чудесно, — заключил он, все еще чувствуя легкое головокружение от поцелуя.

Энн никак не могла остановить сердцебиения. Это и вправду было изумительно.

— Пит… — Его дыхание все еще касалось ее лица, губы снова оказались в опасной близости. — Это бессмысленно.

— Бессмысленно, если ты все еще любишь его.

Да, он оказался мастером по части уничтожения доводов противника. Только теперь Энн осознала, насколько она недооценивала его.

— Мне это не нужно. — Она повернулась к нему спиной, устремившись глазами в окно, через которое виднелась часть улицы. То, что она увидела там, заставило ее окаменеть.

— Ты хочешь убедить меня, что ничего не было? — Энн уже почти не слышала его, парализованная страхом.

— Пожалуйста, оставь меня одну. — Отступив на шаг, Пит остановился с холодным выражением. Какое-то мгновение он выжидал, обдумывая, что произошло. Он был не настолько раним, чтобы не справиться с уязвленным честолюбием. Если женщина вырывается из твоих рук, это не обязательно притворство. Но речь может идти и о преднамеренности другого рода, когда человек защищается от самого себя.

Медленнее, чем обычно, Пит поставил на место опрокинувшийся стул и собрался уйти. Не в его характере было терять присутствие духа, тем более из-за женщины. Но с приходом Энн слишком многое оказалось в прошлом.

Досадуя на себя за весь этот эпизод, он подошел к окну в гостиной и увидел стоявшую на обочине дороги машину и мужчину, который расхаживал возле дома Кэрин, заглядывая в окна. Видимо, это имело какое-то отношение к Энн. Решив, что это его не касается, Пит вышел на кухню и обнаружил ее все в той же позе у окна.

— Так, парень в «седане»…

Она чуть не подскочила на месте.

— Он нашел меня!

Питу бросилась в глаза ее бледность.

— Частный детектив?

Энн попыталась взять себя в руки и ответила:

— Да.

— А кто же твой свекор?

— Джером Бэррет.

Пит знал это имя. Властный тип, человек с положением, признающий только свое собственное мнение. Но что еще существеннее — близкий друг и клиент Кляйна.

— Что произошло между вами вчера? — В ее глазах мелькнуло недоверие.

— Ты сейчас не одинока. Если только сама этого не пожелаешь.

Ей очень хотелось свернуть разговор, но его раздражительность напомнила, что она в чужом доме, и хозяин, безусловно, имеет право знать, почему она здесь скрывается.

— Я была на работе, когда позвонила няня. Страшно перепуганная, она сообщила, что приходил Джером и хотел повидать Рейчел. Я стремглав понеслась домой. Он с теми же требованиями обратился ко мне. Я не разрешила.

Пит развеял атмосферу ее страхов:

— Я не вижу никакой проблемы. Суд не станет отнимать ребенка у родной матери.

Энн не могла не признать резонности его слов. Но при чем здесь резоны, когда ее изнутри раздирал панический страх?

— Джером никогда и не заводил речи о суде. Он угрожал, что обойдется и без этого.

Осознав, в чем истинная причина страха, Пит покачнулся, словно от удара кулаком.

— Он пытался похитить ее?

— Нет. Но он говорил, что не остановится ни перед чем, чтобы обеспечить внучке настоящую жизнь. А он, и только он, в состоянии определить ее в лучшие школы и колледжи, дать ей связи в обществе… в общем, только он сможет дать ей эту жизнь.

Пит успел заметить, насколько Энн привязана к дочери.

— Я говорю, что он ничего не сможет сделать. Юридически он бессилен.

— Он считает, что только он должен воспитывать ее, — сдержанно сказала Энн. — А то, что считает Джером Бэррет…

Ее темные, затуманенные тревогой глаза встретились с его взглядом. Итак, он узнал еще одну тайну ее жизни, но кое-что по-прежнему оставалось невыясненным. Он решил действовать мягко и не понукая.

— «Что ты можешь дать ей?» — кричал он мне…

— И что ты ответила?

— «Любовь», — тихо отозвалась Энн. Перед ней стоял практичный и трезвый человек. Поймет ли он всю важность чувства, о котором она только что упомянула? Поймет ли он, что любовь для ребенка во сто крат важнее, чем деньги и положение в обществе?

— Я никак не думала, что этот шпик найдет меня. Мне казалось, я от него надежно оторвалась. — Она ударила себя по лбу, поражаясь своей наивности. — Ну, конечно, он проверил всех моих подруг и добрался до Кэрин.

Женщина стояла, напряженно выпрямившись, готовая встретить лицом к лицу целую армию сыщиков. Пит мог сказать ей что-то утешительное или просто обнять. Но, может быть, важнее в эту минуту было слово разума.

— Послушай, твоя машина в гараже Кэрин. Откуда же он может знать, что ты у меня в доме?

Смысл сказанного не сразу дошел до сознания Энн. Ну, конечно! Шпик приехал в дом Кэрин, а не в дом соседа, о котором никто не знает. Как же Пит великодушен и благороден! Другой бы на его месте воспользовался минутой слабости, обнял, начал бы утешать, демонстрируя свое мужское превосходство. Как он почувствовал, что именно в трезвом слове она сейчас больше всего нуждается? Почти виртуозно он сломал ее оборонительные сооружения и проник в душу, заставил доверять, сделался соучастником ее жизненных проблем. А она приняла этот дом за убежище!