Из записок геолога - Вячеслав Алексеев

Недавно, спустя 20 лет, я заехал в свой старый двор. Все три березки, клен и кусты стояли на своих местах. Только еще больше выросли, а наследник клада живет там же и ездит на старом разбитом жигуле…

Неудачный маршрут

1974 г.

Проводив взглядом улетавший вертолет, начальник отряда Евгений Петрович улыбнулся и подмигнул жене, пытавшейся разыскать в куче вываленного на землю барахла свою штормовку.

— Все О'кей, Марина! Как я и говорил — вышло по моему!

Евгений Петрович не мог скрыть своей радости — маршрут, с таким трудом выбитый у руководителя проекта, не имел к экспедиционной теме никакого отношения. И все прекрасно это понимали. Hо лично Евгению на защите докторской позарез нужны были данные магниторазведки именно с этой территории, чтобы заткнуть любые доводы вечного оппонента Полякова. Небольшой нажим через через папу академика сделал свое дело — руководитель, скрепя сердце, включил маршрут в смету, урезав расходы других отрядов.

«И чего Поляков на меня так взъелся?» — Думал Евгений Петрович — «Ну теперь-то посмотрим, кто из нас прав. Фактические данные будут только у меня, как хочу так их и интерпретирую, а он пусть придумывает свои контрдоводы из воздуха…»

— Давай, — обратился он к Диме, отрядному разнорабочему, — стащим казанку на воду. Здесь лагерь ставить не будем, ближайший ключ всего в десяти километрах, там и обоснуемся.

— А что, не могли поближе подлететь? — обернулась Марина.

— Там же сесть было негде, сплошная тайга. — ответил Евгений. — Хорошо хоть на этот пятачок у реки летунов уговорил, а то сели бы в тундре и тащить бы нам тогда втроем казанку по лесу.

Все складывалось более чем отлично, погода прекрасная — первые точки отработали без сучка и задоринки, на реке хватало уток, по берегам глухарей, а сама река кишела непуганной рыбой. Даже сетка не понадобилась хоть и уловиста она, но возни: распутай, поплавки с грузилами прицепи, найди заводь тихую, чтоб течение мусором не закидало, да плавником не порвало, а потом доставать, сушить… А тут рабочий удочками и донками каждую вечернюю зорьку добывал десяток крупных язей и окуней, хватавших все подряд — от макарон и хлеба, до водящихся в изобилии слепней и цветных кусачих мух.

Евгений Петрович, управляя на корме подвесным мотором, лихо обходил упавшие в реку деревья и получал от скорости истинное наслаждение. Лаборантка Марина, его жена, забилась от брызг под брезент посередине лодки, а Дмитрий с ружьем пристроился на носу, в надежде набить в переходе дичины на ужин. Казанка шла ходко, потому как спецоборудование для магниторазведки достаточно компактно — это не тяжеленный буркомплект, да и прочего барахла немного: начальник расчитывал за две недели проскочить двести километров реки, сделав по ходу движения несколько десятков замеров. И пока — они даже опережали график на один день. А в конце пути их вновь подхватит вертолет, если погода не помешает.

Перед очередным ключом Дмитрий обернулся к Евгению Петровичу и крикнул, перекрывая шум мотора:

— Петрович, смотри — лось плывет по реке, притопи, пока он на берег не вылез…

— Да где ты видишь лося — привстал со своего места начальник.

— Да вон он, вон… Горб торчит и башка над водой.

— Да нет, это коряга какая-то…

— Какая коряга? Он же поперек реки плывет. Давай скорее. Он скоро на берег вылезет… Эх, уйдет… Далековато еще.

Начальник до упора вывернул рукоятку газа и моторка понеслась к непонятному темному бугру, возвышавшемуся над водой и явно плывущему не по течению. Рабочий тем временем лихорадочно перезаряжал ружье пулевыми патронами.

Зверь совсем уже близко подплыл к берегу, поросшему густыми кустами, а стрелок с дробовиком все еще был далековат для убойного выстрела. И Дмитрий не выдержал, стрельнул, и, кажется, попал в торчавший из воды загривок. Почти сразу прогремел и второй выстрел. Другая пуля чиркнула по голове и ушла в воду, взметнув высокий фонтанчик. Лодка подошла ближе, когда зверь выскочил из воды и тут же бросился в кусты. Но это оказался совсем на лось, а большой бурый медведь.

Евгений Петрович приглушил мотор и на самых малых оборотах прижался к берегу, где только что скрылся косолапый. На песке были хорошо видны его следы и крупные ярко-красные капли крови.

— Вот черт, ушел таки… — Пробормотал рабочий. — Такая шуба ускакала. Петрович, может тормознешь? Я сейчас по кустам пошукаю, я ж попал, топтыгин не мог далеко уйти…

Марина встревоженно посмотрела на мужа, качая головой.

— Я те пошукаю — ответил начальник, — тоже мне, медвежатник нашелся, задерет он тебя, что нам с Мариной что потом делать?

— Напрасно ты стрелял — добавила Марина, — Ой, мальчики, боюсь как бы эта раненая зверюга за нами не увязалась…

— Да не, — успокоил ее муж. — Правда, тут мы палатку, пожалуй, ставить не будем. Сейчас быстренько проведем замеры на том берегу и пойдем дальше. А уж на другом ключе медведь нас не достанет — далеко. На этом тоже неплохо было бы пару-тройку замеров сделать, ну да ладно, обойдемся — слишком опасно. Пожалуй, поторопился ты, Дима. Мог бы и потерпеть, когда он целиком из воды выскочит.

Медведь сквозь кусты наблюдал за пришельцами, вторгшимися на его территорию. Болел разодранный загривок с застрявшей пулей и сильно саднила голова, но еще большие мучения доставляли комары и слепни, мигом слетевшиеся на запах свежей крови. И тем не менее, медведь терпеливо наблюдал. Он и раньше встречал следы этих существ, неприятно пахнувших дымом, но всегда они уходили сами, не задерживались на его угодьях, не претендовали на его добычу и потому медведь старался обходить их стоянки. Но сегодня в самом центре его территории, в честной борьбе отбитой у соперников, люди осмелились охотиться на него самого! Эти пришельцы, на вид такие слабые, а умеют бить издалека и бить очень больно. До сих пор медведю некого было боятся и вот пришли эти…

Боль постепенно заглушалась закипавшей яростью. Как смеют пришельцы охотиться на него — полновластного хозяина? А если им понравится его территория? Здесь не так много дичи, чтобы прокормить всех вместе.

Худшие опасения хозяина тайги подтверждались: люди, с оглушающим ревом направились на другую сторону реки и вышли на берег, чтобы здесь обосноваться насовсем. Медведь мотнул головой, отгоняя обнаглевших слепней, и вновь боль пронзила всю спину. Глухо заурчав, зверь затрусил вниз по реке, намереваясь незаметно переплыть на тот берег, где расположились соперники.

Отработали очень быстро: почти бегом добирались до отмеченных на карте точек, наспех устанавливали треногу с прибором, Марина переписывала показания, уделяя шкале меньше времени, чем окрестным кустам, и тут же срывались дальше. Дмитрий перетаскивал прибор, не на плече, как всегда, а держа треногу наперевес — острыми стальными ножками вперед. А Евгений Петрович не хуже заправского ковбоя, мгновенно наводил ствол тулки со взведенными курками на любой лесной шорох. Едва лодка отчалила от берега, наступила разрядка — геологи забавлялись над пережитым страхом. — Жень, а Жень — как ты шарахнул пулей по вороне то, когда она над головой каркнула? — заливалась смехом Марина — Медведь же не мог на таком тоненьком деревце разместиться! Да и каркать он не умеет! А ты все равно промазал! — А сама-то? Олимпийские рекорды бьешь? Сколько метров было в той протоке, что ты без разбега перемахнула? Метра три с гаком? — вспоминал понравившийся эпизод начальник. — Дмитрий и то не смог. — Ну мне тренога мешала, а так я б тоже перепрыгнул. — Заступился рабочий за лаборантку. — Не оправдывай, не оправдывай. Это ж ты тогда сквозь кусты ломился, а она на медведя подумала, вот и сиганула.