Настоящая фантастика – 2010 - Генри Лайон Олди

Он, пожалуй, даже не преувеличивал. Между эпизодами имелись зазоры, куда ринулась фантазия ван Фрассена. Капитан с легкостью дорисовал еще с десяток трагических последствий, одно хуже другого, — и решил не усердствовать в самоедстве.

Минуло, и возблагодарим судьбу.

— «Нейрам» прошлых поколений срезал пики у кси-ритмов мозга. Это исключает возможность эмпатической и телепатической активности. К сожалению, «Нейрам» угнетает интранейрональный метаболизм… Не буду мучить вас терминологией, капитан. Если приговор обрекает телепата на имплантацию «Нейрама-2», это не назовешь: «отделался легким испугом». Сейчас вы скажете, что ваша дочь — не преступница, что держать ее на «Нейраме» бесчеловечно. Даже не стану спорить. Скажу лишь, что контроллер 4-го поколения — практически безопасен…

Гюйс говорил, не давая ван Фрассену вставить и слово. По памяти зачитал инструкцию к «Нейраму-4». Объяснил, что имплантация контроллера в височную кость — безболезненна и безопасна. Что аппарат насильственно подавляет кси-ритм только в экстрим-ситуации, когда пики демонстрируют активное телепатическое действие. В остальное время «Нейрам-4» просто сглаживает опасные моменты, подобно тому, как инъекция успокоительного снимает стресс. С аппарата транслируется отчет о деятельности мозга, и в случае возникновения проблемы на место выезжает эксперт службы Т-безопасности.

Гюйс говорил, говорил…

— Это для постоянного ношения? — перебил его капитан.

— Нет, что вы! Довольно скоро вы сможете взять дочь в зоопарк. Или домой, на выходные. Пройдет время, и вы даже полетите с ней в отпуск. Вот тогда и пригодится «Ней-рам-4», как гарантия безопасности. Ношение до трех недель не причиняет вреда носителю. Замечу, что попытка извлечь контроллер самостоятельно чревата коматозным состоянием. Зато наши специалисты и установят, и снимут аппарат без малейших негативных последствий.

— И так всю жизнь?

Гюйс рассмеялся:

— Нет. Только в детстве, когда нельзя дать гарантию безопасности окружающих от ребенка-телепата. В программе обучения есть курс социальной адаптации. Собственно, я и читаю этот курс. Все выпускники «Лебедя», прежде чем получить аттестат, сдают зачет. В личном деле ставится пометка: «Социально адаптирован». После этого имплантировать им «Нейрам» можно лишь по решению суда.

— Закажите мне еще сока, — попросил капитан.

Взяв стакан, он залпом выпил половину.

— Не надо сообщать об этом матери Регины. Во всяком случае, сейчас. Это реально?

— Конечно, — согласился Гюйс. — Считайте, что у нас был чисто мужской разговор.

Капитан встал:

— Я пойду. Извините, если был груб. Как-нибудь выкручусь с зоопарком. Я видел девочку, с которой поселили Регину. Славная девочка. Я бы не сделал лучшего выбора. Она как солнышко. Рядом с ней тепло.

— Линда Гоффер, активный эмпат. Очень высокая мощность. И золотой характер. У нее «дырчатый» блок, часть эмоций прорывается наружу. — Гюйс умолчал, что это он велел подселить Регину к Линде, рассчитывая на «теплый» фон. — С годами научится контролировать по всему периметру. Нарастит скорлупу…

— Ну и жаль, — вздохнул ван Фрассен. — Всего доброго.

— До свидания. Если возникнут вопросы — обращайтесь без стеснения.

И Гюйс вернулся к давно остывшему шницелю.

6

Регина сидела на задней парте и дулась. Даже то, что сидит она в самом настоящем классе, как самая настоящая школьница, ее не радовало. Гримасы взрослой жизни оказались скучнее гримас клоуна в цирке. Еще недавно ты спешила вырасти, чуть ли не за уши себя тянула, чтобы ходить в школу, а сегодня мечта сбылась — и что? Ничего особенного. Подумаешь, парты! Ничем не лучше «скучалок» в садике. Только спинки на три такта регулируются. И голосфера из хитрой штучки выскакивает. Сенсоры пупырышками… А это что? Ух ты! Можно менять цвет парты! И наклон…

Увлекшись, Регина забыла, что дуется. Жаль, конечно, что ее не отпустили в зоопарк. Но папа обещал подарить ей кристалл «Чудеса природы». Интерактивная экскурсия по шести лучшим зоопаркам Галактики! Два — морских: «Акулы-убийцы Кемчути» и «Терракотовая бездна». А вечером папа прилетит еще раз, вместе с мамой!

— …заходи, Клод.

В дверь боком протиснулся знакомый дылда в шортах. Кажется, парень не вполне понимал, зачем Гюйс его позвал.

— Если кто еще не знает, это Клод Лешуа. Он учится в «Лебеде» семь лет, и лично я доволен его успехами. Сейчас я доверю Клоду ответственное задание. Он расскажет вам — о вас. О нас. О таких, как мы. Регина, перестань, пожалуйста, играть с настройками. Клод будет говорить о важных вещах. Их надо знать. Карл? Линда? Лайош? Да, я в курсе, вы уже это слышали. Но вам придется слушать одно и то же много раз, чтобы лучше запомнилось. Клод! Ты помнишь первые занятия по социальной адаптации?

— Ну…

— Забыл, что ли?

— Ничего я не забыл…

Клод вытащил руки из карманов шорт — и уставился на собственные ладони, не зная, куда их деть. Кто-то из детей хихикнул. Гюйс сам еле сдержал улыбку.

— Сможешь провести вступительную лекцию?

— Ну…

Слово «лекция» ввергло Клода в ступор.

— Это означает да или нет?

— Я попробую, учитель Гюйс.

— Начинай. Если что, я помогу.

Гюйс ушел в конец класса, где и присел рядом с Региной. Это было необходимо. Чувствуя близкое присутствие взрослого — учителя! — девочка собралась и навострила уши. Клод же прошелся от двери к окну, заложив руки за спину. Он явно подражал кому-то из преподавателей.

Мне, сообразил Гюйс.

— Кто такие