Университет - Бентли Литтл

Всеми "прелестями" его характера Шерил могла "насладиться" еще тогда, когда записалась в список кандидатов на посещение семинара. Кандидатов было шесть, а свободных мест осталось только четыре (иметь в дипломе отметку о прослушанном курсе маркетинга хотели очень многие, а в группу набирали ограниченное число студентов). Вместо того чтобы принять решение сразу, в самом начале занятия, Мэррик заставил всех шестерых кандидатов просидеть до конца лекции и последовавшей затем дискуссии.

А его первое занятие закончилось не в девять, как полагалось, а в девять пятнадцать.

В девять пятнадцать! Первое занятие!

Тогда как нормальные профессора при первой встрече со студентами отпускали их за полчаса до времени официального окончания лекции.

Шерил поняла, что несладко ей придется в этом семестре. Мэррик ее помучает!

Сегодня вечером профессор явно шел на рекорд — уже девять тридцать, а он все что-то бубнит с кафедры. Несколько храбрецов тихонько покинули аудиторию через пару минут после девяти, но Мэррик проводил каждого дезертира таким кровожадным взглядом, что Шерил про себя решила: у профессора хорошая память на лица, и ввиду предстоящего экзамена не стоит лезть на рожон.

Поэтому, как и прочие трусы, девушка осталась на месте, хотя ее мочевой пузырь грозил лопнуть. Когда-нибудь этот старый дурак должен же закончить!

Как только Мэррик сказал, что следует прочитать к следующему занятию, и распустил группу, Шерил пулей устремилась в туалет.

Потом, моя руки, она рассматривала в зеркале свое бледноватое лицо. Как ни странно, в этом семестре Шерил чувствовала себя старухой. Не взрослой — взрослой она стала ощущать себя уже в старших классах школы. Она ощущала себя ветхой, усталой, как будто жизнь уже пошла под гору. Дело идет к тридцати, а она никак не окончит университет, все еще студентка. В таком возрасте ее мать была уже шесть лет замужем и имела четырехлетнего ребенка.

Шерил вытерла руки бумажным полотенцем. Сегодня утром, когда она шла в редакцию "Сентинел", две первокурсницы, глядя на нее, захихикали. Это было не ново. Ее вид частенько вызывал смех у других студенток. У Шерил были весьма передовые, хотя и своеобразные представления о моде, непонятные для глупых насмешниц. В сочетании с неряшливостью из-за недостатка времени ее наряды производили комическое впечатление. Однако на этот раз предметом зубоскальства стала не ее одежда. Нет, сейчас первокурсницы осмеяли Шерил как представительницу другого поколения — был осмеян весь ее стиль, от прически и макияжа до манеры одеваться и походки. До нее вдруг дошло, что "альтернативное" движение времен ее учебы в старших классах — дело давнего-предавнего прошлого. Когда-то они ниспровергали вкусы взрослых, но нынешняя молодежь смотрит на них как на замшелых консерваторов и чудаков. Точно так же она школьницей смотрела в свое время на тридцатилетних длинноволосых нечесаных и немытых хиппи.

Это в высшей степени неприятно — вдруг обнаружить, что из авангарда ты вылетела в арьергард, из эпатирующе модной девушки превратилась в старую калошу. Ощущение неуютное, отвратительное.

Но, с другой стороны, обратной дороги нет. Она уже выбрала свой стиль и не сможет его изменить, не сумеет подстроиться под современность. Надо или упорствовать в своем прежнем стиле, или... или признать, что на протяжении многих лет она заблуждалась. Изменить славному прошлому было все равно что перечеркнуть его. А значит, в глазах совсем молодых она так и останется руиной прошлой моды...

Шерил швырнула бумажное полотенце в металлическую корзинку и, перед тем как подхватить книги, блокноты и сумочку, в последний раз взглянула на себя в зеркале. Ладно, не такая уж я страшная и не такая уж старая!

И профессор Мэррик, и его студенты уже ушли. На этаже царила тишина. Шерил зашагала в сторону лифта. Стук ее каблуков отдавался в коридоре глухим эхом. Проходя мимо очередной аудитории, она повернула голову и увидела сквозь открытую дверь прозрачные банки с костями и черепами и какими-то другими археологическими находками.

Девушка невольно ускорила шаг.

Никогда ей не нравилось это здание. Особенно по вечерам. Аудитории слишком тесные, слишком много устаревших зловещих наглядных пособий, покрытых слоем пыли. Хитрая система коридоров, в которых так одиноко. В этом здании ей всегда было как-то неуютно, как-то не по себе. Она знала, что это субъективно, что это вздор, но всякий раз, когда Шерил видела в пустом здании, вот как сегодня вечером, кости и черепа и прочие остатки древних цивилизаций, которых тут было видимо-невидимо, ее кожа покрывалась пупырышками от необъяснимого страха.

Пусть она и "старая калоша", но страхи у нее совсем детские. А кто может похвастаться, что с его детскими страхами покончено раз и навсегда?

Шерил подошла к лифту и машинально потянулась к кнопке "Вниз". Однако в этот момент ее взгляд упал на табличку, которая висела над контрольной панелью. "ЛИФТ НЕ РАБОТАЕТ".

— Черт!

Придется тащиться по лестнице.

Она подошла к двери на лестницу, открыла ее и стала спускаться по цементным ступеням. Ступени оказались какими-то скользкими — или это подметки туфель такие никудышные? Ей пришлось сунуть книги и блокноты под мышку, в эту же руку взять сумочку, а другой рукой крепко держаться за перила, чтобы не упасть. Лестница поворачивала круто, между этажами было по дополнительной площадке.

Шерил спустилась с шестого этажа на пятый, с пятого на четвертый. Она внимательно смотрела под ноги, чтобы не загреметь. И вдруг ее боковое зрение зафиксировало что-то постороннее.

Человек.

Мужчина!

Шерил быстро подняла глаза от ступеней.

Ниже, на лестничной площадке, стоял уборщик — просто стоял и ухмылялся, глядя на нее снизу.

Что-то в его ухмылке весьма не понравилось Шерил. Она покрепче вцепилась в перила и замедлила шаг. В руках уборщика была половая щетка. Но с тех пор, как Шерил заметила его, он ни разу не пошевелился. Стоял со щеткой в руке и с мерзкой улыбочкой таращился на нее.

Сейчас самое лучшее — быстренько повернуться и чесать обратно на четвертый этаж, от греха подальше. Однако то же упрямое чувство, которое заставляло Шерил придерживаться стиля ее юности и не отступать, толкало ее вперед. Девушка хоть и медленно, но спускалась вниз по ступеням.

Она шла прямо на уборщика.

А тот стоял столбом, молчал и с улыбкой таращился на нее.

Не будь же ты такой упрямой дурой, мысленно говорила себе Шерил. Беги прочь, чтоб за ушами ветер свистел! На четвертом этаже можно найти исправный лифт. Или на худой конец спуститься по другой лестнице, на противоположной стороне здания.