Призрак идет по Земле - Александр Бердник

— Профессор…

— Хватит, Морис! Я не верю никому. Я верю только в будущее, которое возникнет не из хаоса социальных переворотов, а постепенно и закономерно, как настает восход солнца… А сейчас мое дело — работа, творческая работа на благо грядущих поколений. И я зову вас с собою.

— А мое дело? Дело моих товарищей? — тихо спросил Потр.

— Я не знаю. Я не вижу ваших дел. Если бы вы разбили оковы тирании, освободили человека для творческой, только творческой, работы, я бы отдал вам душу и тело. Но у вас пока только — слова, слова. Я предлагаю вам бросить вашу политику. Я не хочу лишних волнений. Пусть политикой занимаются другие, а не вы…

— Не могу, профессор…

— Я тоже не могу.

— Значит, попрощаемся, — твердо сказал Морис, — меня ожидают друзья.

После короткого молчания профессор тяжело вздохнул:

— Прощайте, друг… Я надеюсь, что скоро закончу работу. В одном положитесь на меня — если я заболею или буду умирать — расчеты и формулы передам вам. С условием, что вы используете мое открытие только на пользу человечества… Не надо уверять, я и так вам верю. Запомните только — я не хочу, чтобы мое имя проклинали, как проклинают имена создателей атомной бомбы.

— Хорошо, профессор!

— Где вас искать?

— Париж, площадь Этуаль, 27-144.

— Спасибо. Мы еще встретимся, Морис!

— Надеюсь… Прощайте!

Послышались твердые шаги Потра.

Француз появился на пороге, пытливо взглянул на Алессандро.

— Вы слышали все? Тем лучше. Я ухожу. Я хотел помочь вам пойти по иному пути, чем тот, по которому вы шли с детства, но обстоятельства не позволяют.

Я знаю — у вас хорошая душа, любознательный ум. Вы сможете побороть губительное влияние прошлого. Профессор поможет вам — это чудесный человек. Правда, он ограничил свое политическое мировоззрение работою в этих стенах но… ничего… Если же вам понадобится моя помощь — сообщите мне.

— Морис! — воскликнул Лосе. — А как же…

— Тихо… Будьте профессору добрым и верным помощником. Сейчас самый ответственный этап работы. Замените ему меня, любите его! Прощайте, Алессандро!

…После отъезда Потра профессор зашел в лабораторию. Некоторое время он молча наблюдал за работой Лосса. Алессандро спросил:

— Вы взволнованы, сеньор профессор? Может, не надо было рвать с Морисом…

— Так нужно, — прошептал профессор, болезненно усмехаясь, — так нужно… Тяжело, конечно, терять людей.

— Но он же не умер!

— Почти.

— Значит, вы считаете его плохим человеком? — осторожно спросил Лосе.

Профессор невесело улыбнулся, покачал головой.

— Какой вы прямолинейный. Наоборот, он очень хороший человек. Может быть, лучше меня… Я только мечтаю о лучшем будущем, а он во имя этого будущего стремится действовать. Но что поделаешь, если мой скептицизм сильнее его веры!

Тенк попрощался с Лоссом и ушел к себе. Итак, Лосе остался один на один с ученым, работающим над величайшим открытием. Когда же с тайны спадет завеса?

Тенк открывает секрет

Прошло несколько дней. Алессандро продолжал готовить составы по формулам профессора. Но его не удовлетворяла механическая работа. Он стремился проникнуть в святая святых ученого. Правда, иногда здравый смысл предостерегал его от поспешности. В памяти возникали картины каторги и бегства. Тогда Лосе сдерживал свои эгоистические желания. Он понимал, что без Мориса и Тенка ему пришлось бы гнить в тюремной камере. А сейчас он почти в безопасности, имеет все необходимое и скоро установит связь с Катрен через верного шофера Тенка — Фердинанда.

Терпение и безупречная работа Лосса в лаборатории скоро были вознаграждены. А, может быть, Алессандро просто понравился ученому, и тот, оставшись в одиночестве после отъезда Потра, захотел поделиться заветными мыслями и мечтами с живою душой. Как бы там ни было, однажды вечером профессор, проверив все, что было сделано за день Лоссом, задержался в лаборатории. Он подошел к окну, некоторое время смотрел на темные каштаны в саду, вырисовывавшиеся на фоне ночного неба, и тихо сказал:

— Алессандро, вы, наверное, обижаетесь на меня?

Сердце Лосса радостно затрепетало. Вот оно! Сейчас тайна будет раскрыта! Старик не выдержал одиночества!

— Почему? — сдерживая волнение, спросил Лосе — Наоборот, сеньор профессор, я вам бесконечно благодарен…

— Бросьте, — отмахнулся Тенк, — это мелочь. Я просто исполнил просьбу Мориса. Я знаю — вы способный человек, вам тяжело работать, не видя конечной цели. Я понимаю это. Но до настоящего времени я не мог сказать вам всего. Я присматривался к вам.

— И что же? — затаив дыхание, спросил Лосе.

— Мне кажется, что вы порядочный человек. Кроме того, за вас ручался Потр, а это много значит. Я расскажу вам все. Обещания молчать с вас брать не буду.

— Сеньор профессор! — горячо воскликнул Лосе, — никогда, никому…

— Ладно, ладно. Я верю. Итак, слушайте…

Заложив руки за спину, склонив голову, как будто рассматривая что-то на полу, Тенк зашагал по лаборатории. Остановился возле выключателя, потушил свет.

— Вы не против, если я буду говорить в темноте? — спросил он.

— О нет!

— Вот и хорошо. Люблю темноту. В ней какая-то таинственность. Когда светит солнце или электрическая лампочка, все кажется будничным, обычным. А посмотрите-ка сейчас хотя бы на эти каштаны. Это уже не просто деревья, хорошо вам известные. В темноте они кажутся мне живыми существами, сказочными чудовищами. Их ветви похожи на руки, которые шевелятся во тьме, протягивают бесформенные пальцы, взывая о помощи. Иногда мне чудится, что деревья жалуются на природу — почему она сделала так, что они должны вечно сидеть на одном месте, не имея возможности вырваться из земли. Неподвижность и немота, — какая страшная участь!

Алессандро усмехнулся. Еще бы! Кому это лучше знать, как не ему. Но зачем эти пространные рассуждения? Они не казались Лоссу безумными, но все же слышать их от ученого, работающего в области физики, было немного странно.

Тенк на мгновение умолк, остановившись возле окна. Потом снова задумчиво заговорил:

— Темнота… Я часто думаю о ней… Почему люди больше всего боятся темноты? Разве не так?

Когда мы видим солнце, деревья, людей, когда нас окружают видимые глазом привычные с детства вещи — мы воспринимаем мир как нечто обыкновенное, само собой разумеющееся, будничное. Но гаснет свет — и все меняется. Мир становится другим — незнакомым, таинственным, полным опасностей и неожиданностей. Самые смелые чувствуют себя ночью не очень уверенно. Идя ночью по пустынным местам, хорошо зная, что ничто вам не грозит, вы все же оглядываетесь, опасаясь чего-то. Чем безлюднее местность, тем страшнее становится человеку. Почему? Не потому ли, что свет — только ничтожная частица внешнего мира? К нему мы привыкаем, считаем его единственно существующим. А в темноте люди подсознательно ощущают рядом с собой бесконечное количество других субстанций…