Лимит надежды не исчерпан - Сергей Зверев

Мамедов бросился к лежавшему грузину. Тот был без сознания, по его разбитой голове стекала струйка крови. Капитан отнес его к дверям квартиры ближайшего подъезда и позвонил в дверь, полагая, что хозяева окажут раненому помощь и вызовут «Скорую». Ему же надо было двигаться дальше.

К тому времени, когда Мамедов добрался до проспекта Руставели, тот был почти пуст. Многочисленные полицейские заслоны оцепили весь проспект, проверяя документы и пропуская лишь жителей местных домов.

«Похоже, тут я сейчас ничего не выясню, – подумал капитан. – Надо найти кого-нибудь из очевидцев событий и разузнать подробности».

Через полчаса он уже сидел за стойкой бара в одном из ресторанов в восточной части города, слушая, как несколько участников митинга возбужденно рассказывали окружающим, что же происходило на проспекте.

– Они набросились на нас, как дикие звери, – возбужденно рассказывал один из участников, среднего роста, полный мужчина, которого звали Гиви. – Сначала закидали нас гранатами со слезоточивым газом, а потом начали избивать всех дубинками. Они били всех подряд, не разбираясь, мужчина это, женщина или старик! – При этом Гиви активно размахивал руками, показывая, как полицейские всех били.

– Они все как будто с ума сошли, – вторил ему другой, невысокий, худощавый Ваха. – Они будто забыли, что мы тоже грузины.

– А как все началось? – спросил его Мамедов.

– Мы не видели, – ответил за того Гиви. – Мы увидели, когда они уже начали кидать гранаты со слезоточивым газом. Но я уверен, это была провокация, которую устроили власти, – убежденно закончил он.

– Им нужен был повод, чтобы разогнать нас силой, и они его устроили, – добавил Ваха. – Вы слышали, они разгромили телеканал «Имеди»? Саакашвили ничем не лучше Гитлера!

– И что теперь нам всем делать? – спросил один из мужчин.

– Мы так просто не сдадимся, – убежденно заявил Гиви. – Завтра мы снова выйдем на улицы. Хотя они и арестовали много наших сторонников, мы все опять соберемся и выйдем на улицы. И на этот раз они не смогут так просто разогнать нас. Сегодня они застали нас врасплох, но больше такой номер у них не выйдет.

– Правильно! – горячо поддержал его Леван, еще один из участников митинга. – Если понадобится, мы будем драться.

– А что помешало вам драться сегодня? – спросила одна из женщин.

– Они напали на нас внезапно, – убежденно заявил Ваха. – Завтра мы будем готовы, и они не смогут разогнать нас.

– Саакашвили пошел на крайние меры, потому что понимает, что его дни сочтены, – добавил Леван. – Он хочет установить тут свою диктатуру, но у него ничего не выйдет!

Слушая вполуха их разговоры, Мамедов напряженно обдумывал услышанное. По словам участников событий выходило, что никаких особых спецсредств полиция не применяла. Дубинки и слезоточивый газ – джентльменский набор для разгона демонстраций. Но тогда как объяснить ту легкость, с которой полиция разогнала такую огромную толпу?

Ваха утверждал, что это из-за внезапности нападения, но Мамедов не слишком верил в это. Лидеры оппозиции вряд ли были настолько глупы, чтобы не допускать возможности применения со стороны властей силовых методов. Значит, они должны были предусмотреть план действий на этот случай. Но когда все началось, они почему-то не смогли ничего предпринять.

Опять же, этот ужас в глазах бежавших людей и ярость в глазах полицейских… Ну, предположим, второе еще можно списать на какие-либо препараты, которые полиции дали перед операцией. Но что могло так испугать демонстрантов? И имеют ли американцы какое-то отношение ко всему этому?

Мамедову уже звонил Якоб, который сменил Васо в наблюдении за санаторием, и сказал, что колонна автомашин вернулась. Возможно, это случайное совпадение и «КамАЗы» не имеют никакого отношения к произошедшему. А возможно, и имеют. Вопросы, вопросы… и никаких ответов.

Мамедов вышел на улицу и набрал телефон Самойлова.

– Вы в курсе, что произошло? – спросил он.

– Пока в основном по новостным лентам, – ответил Самойлов. – А что у вас?

– Есть кое-какие странные совпадения. Хотелось бы их обсудить – и привлечь ваши каналы.

– Сейчас это нереально, – мрачно сказал Самойлов. – Посольство окружено полицией, выйти незамеченным практически нереально.

– Понятно. Тогда встретимся, когда будет такая возможность. А я пока постараюсь самостоятельно прояснить ситуацию.

– Удачи вам!

«Завтра надо будет присоединиться к оппозиции и на месте выяснить, что же происходит», – подумал Мамедов, шагая к своей машине.

Грузия, Тбилиси,

7 ноября 2007 года

Министр внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили толкнул дверь и вошел в кабинет президента.

– Заставляешь нас ждать тебя, Вано, – пытаясь придать своему голосу суровость, произнес вместо приветствия Саакашвили. Это у него плохо получалось: было видно, что он находится в прекрасном расположении духа. – Я, конечно, понимаю, что у тебя много дел, но ты мог бы и поторопиться. Ладно, проходи, – президент позволил себе довольную улыбку. – Поздравляю тебя с успешно проведенной операцией!

Идя к столу, Мерабишвили окинул взглядом уже сидевших за ним людей. Министр иностранных дел Давид Бакрадзе смотрел на него с обычной для дипломата легкой дежурной улыбкой. Советник Майкл Элисон, как обычно, сидел со спокойным непроницаемым выражением лица. Мерабишвили вообще не помнил, чтобы это лицо выражало какие-то эмоции. Последнего присутствовавшего на совещании мужчину министр не знал, только помнил, что он из президентской службы безопасности.

– Ну, расскажи, Вано, каковы общие итоги операции? – спросил Саакашвили.

– Как вы уже сказали, господин президент, операция по разгону митинга оппозиции прошла успешно, – начал Мерабишвили. – Мы полностью очистили от митингующих проспект Руставели и прилегающие улицы. Причем нам удалось сделать это без особого сопротивления с их стороны. Я и не предполагал, что это будет так легко, и ожидал более серьезной борьбы.

– Наши американские союзники обещали свою помощь – и они сдержали свое слово. – Саакашвили многозначительно взглянул на Элисона.

Мерабишвили несколько удивленно посмотрел сначала на президента, а затем на американца. Он и не предполагал, что они здесь замешаны. Надо будет выяснить у своих людей, какую роль играют во всем этом западные гости. Ему очень не нравилось, что иностранцы играют в какие-то свои игры в его стране и он не знает об этом. Пусть даже они и были на его стороне, он хотел знать, что происходит. Но, похоже, на этот раз президент решил не посвящать его в эти дела.

– Среди полицейских пострадали всего несколько человек, и им уже оказана необходимая помощь, – продолжил он свой доклад. – Арестовано несколько сотен демонстрантов, в основном из самых активных. Нам также удалось арестовать несколько их лидеров.

– А Патаркацишвили? Вам удалось арестовать его? – спросил президент.

– Нет, ему удалось скрыться. Но мы захватили принадлежащий ему телеканал «Имеди», так что оппозиция лишилась своего главного рупора. Без него народ их просто не услышит.

– На вашем месте я бы не стал гордиться этим фактом, – холодно заметил Элисон. – В нашей стране очень щепетильно относятся к свободе слова, так что я попросил бы вас ограничиваться в действиях такого рода.

Тон и слова Элисона неприятно резанули Мерабишвили. Этот американец как будто говорил ему, что именно они провели всю операцию, а его люди лишь были на подхвате.

– Мы действуем в отношении СМИ максимально аккуратно, – достаточно резко ответил он. – Вообще-то это ваши советники посоветовали нам пресечь работу канала, – добавил он после небольшой паузы.

– Не беспокойтесь, мистер Элисон, канал «Имеди» обязательно возобновит свою работу, – успокаивающе сказал Саакашвили, пытаясь уладись начавшуюся было конфронтацию. – Мы и не думаем посягать на свободу слова, однако она не подразумевает призывов к свержению законно избранной власти. Такие призывы должны жестко пресекаться в любой стране. Господин Бакрадзе, – обратился он к министру иностранных дел, – какова реакция в мире на эти события?

– Россия, конечно же, отреагировала очень бурно. Нас обвиняют в жестокости и тирании, подавлении демократии и свободы. Впрочем, мы и не ожидали от них ничего другого. Что же касается других стран, то они реагируют достаточно сдержанно. Все западные страны считают, что это внутреннее дело Грузии, но призывают не перебарщивать с применением силы.

– Отлично, – произнес Саакашвили и откинулся в кресле. – Похоже, мы решили эту проблему.

– Господин президент, я бы не стал заявлять это столь категорично, – возразил Мерабишвили. – Насколько нам известно, оппозиция пока не собирается сдаваться. Они планируют опять организовать митинг завтра. И я боюсь, что на этот раз мы не сможем разогнать их так легко. Они будут заранее настраиваться на столкновение.