Категории
Самые читаемые

Заря - Юрий Лаптев

Читать онлайн Заря - Юрий Лаптев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 55
Перейти на страницу:

— Да, Игнатьич, чуть не забыла. Для меня час не выберешь? Там кой-что подогнать надо.

— Подогнать? — Кузнец покосился на своих подручных. — Вроде я вашей бригаде все изладил.

— То Шаталову, а то — мне.

— Угу… Ну что ж. Так, видно, до осени и не поспишь.

— Вот уж спасибо! Сейчас пришлю с Мокеевым. А управишься, заходи обязательно. Буду поджидать.

— Черт, а не баба! — сказал, глядя вслед неспешно удаляющейся Коренковой, Балахонов. И добавил, вторично согрешив против логики: — Вот посмотрю, посмотрю, да и того… Не век же вдовым ходить. Изюмина!

3

Первый день сева начался, когда солнце только что оторвалось от горизонта, а от реки по оврагам слоился утренний туман.

Федор Васильевич Бубенцов с раннего утра носился по дороге вдоль полей на своем мотоцикле, несмотря на грязь, развивая временами бешеную скорость. Он выглядел необычно, не так, как привыкли видеть его колхозники. Был чиста выбрит, в свежевыстиранной гимнастерке с белым подворотничком. На крутой груди светились и побрякивали восемь боевых наград.

Бубенцов был охвачен тем внутренним, творческим возбуждением воли и энергии, которое невидимыми токами передается окружающим.

Сам некогда прославленный тракторист, он помог сменить подшипник и наладить зажигание на одном из прибывших тракторов. И покинул тракторную бригаду только тогда, когда первый огромный, обвитый цепями пень, гулко хлопая обрывающимися корнями, выворотился из земли. Крикнул весело:

— Эх, раскулачили какого! Ну, ребята, действуй! Чтобы’ через три дня можно было по всей поскотине сеялки пустить.

— Пожалуй, пустишь! — с сомнением сказал бригадир, неприязненно оглядывая утыканную пнями, кое-где заросшую мелким сорным кустарником колдобистую землю.

Трактористы были недовольны такой работой: то ли дело мягкая пахота. Ползет и ползет себе по ровному полю приземистый, вобравший в себя силу сорока лошадей богатырь, погромыхивая гусеницами и отфыркиваясь синим дымком. Играючи тянет целый выводок плугов и борон. Не успеешь оглянуться, а там, где еще утром земля щетинилась колючей прошлогодней стерней и бурела разбросанным перегноем, разостлан уже однотонный, ласкающий взор хлебороба ковер, в котором выше щиколотки проседает нога.

Разве такое не приятно трактористу?

А сеять?.. И еще того лучше! Нацепятся сзади к трактору и культиватор, и сеялок две, а то и три, да еще волокуша. И тарахтит вся эта дружная компания по зяби с утра до вечера. Только успевай замерять!

Но этой весной не то. Даже маломощные по тяглу колхозы, и те стараются использовать нынче тракторы на самых тяжелых работах. Каждый колхоз стремится как можно больше поднять целины и залежей. Хотят колхозники за один год скинуть с плеч проклятое наследие войны и засухи, вернуть во что бы то ни стало хорошую жизнь. В помощь сильно поредевшим, да и отощавшим лошадям и волам запрягают в плуги своих личных коров. А уж в бороны и подавно. Навоз и перегной корзинами от конюшен на поле перетаскивают. Граблями боронуют озими.

Но тот, кто хоть немного разбирается в сельском хозяйстве, легко обнаружит, — что хоть и ослабла за войну техника, хоть и поредели силы, но земля в большинстве колхозов обрабатывается так, как и в хорошие годы не всегда обрабатывалась.

Все это отлично понимают трактористы. Но так уж устроен человек. Не очень радует его тяжелая и неблагодарная работа. Сил положишь много, а эффекта того нет.

Вот почему и сказал Бубенцов бригадиру тракторной бригады:

— Я ведь вижу, чего вам хочется. Только с пирогами придется повременить до осени. Но за мной не пропадет. Понял?

— Понятно все, Федор Васильевич.

4

От трактористов Бубенцов помчался в третью бригаду, о которой беспокоился больше всего.

Старательный и как будто понимающий человек был бригадир Александр Камынин. И встанет он раньше всех, и обдумает все еще с вечера, и людям задание дельно растолкует. А уж суетится, а уж галдит — нет спасения. Но не так работают у него в бригаде колхозники, как надо. Трудятся, правда, — не сказать, что стоят без дела. Спешат даже. А дела не видно.

Вот и сейчас…

— Всю эту полосу еще раз перебороновать придется, Александр Алексеевич. Это что — комья какие! Разве можно по такой зяби сеять?

Бубенцов взглянул на маленькую встрепанную фигурку Камынина, на его потное, озабоченное лицо и посочувствовал:

— Ты бы меньше сам старался, а больше спрашивал с людей. Это чья работа?

— Кропачевой… Ан нет, Поплевина звено.

— Ну-ка, покличь звеньевого.

Камынин сорвался с места, побежал.

— Стригун, — глядя вслед бригадиру, угрюмо пробормотал Бубенцов. Огляделся. Не видно бригады. Разбросались люди по обширному полю — туда, сюда. Вон там пашут. — Одна, две, три… — сосчитал Бубенцов упряжки. А должно быть пять. Там культиватор ползет. Медленно. Когда он обойдет все поле?.. Эх, кажется, зря он тракторы на целину пустил. Тут бы они как пригодились! А все — Торопчин.

Федор Васильевич помрачнел.

— Вот что, друг, — сказал он поспешно подошедшему к нему звеньевому. Поплевин явился один, бригадир отстал где-то. — Если я еще такую мусорную работенку увижу, самого в борону запрягу и прогоню по всей полосе.

— А бригадир смотрел и слова не сказал, — попытался свалить с себя вину звеньевой — высокий, длиннорукий, унылый какой-то мужчина.

— Значит, в два хомута потянете. Только ты на бригадира не ссылайся. Не у Камынина работаешь, а в колхозе!

6

Зато бригадой Брежнева Федор Васильевич остался доволен.

Здесь все шесть плугов бригады, двумя ступенчатыми звеньями, дружно бороздили землю, откидывая тяжелые маслянистые пласты чернозема. За каждой тройкой плугов тянулись бороны. А за боронами шло еще по нескольку женщин, граблями разбивая проскочившие между зубьями комья земли.

Над свежей пахотой, оглашая воздух трескучим гомоном, вились грачи. И беспорядочная суета птиц еще более оттеняла размеренный и слаженный труд людей.

У полосы стояла налаженная пароконная сеялка. Петр Аникеев, ползая на коленях, осматривал и прочищал сошники. Его младший брат Андрей, впервые готовившийся стать погонщиком на сеялке и очень гордившийся этим, деловито обхаживал лошадей, то и дело покрикивая: «Но, балуй!», хотя лошади стояли смирно. Сестра Таисия, семнадцатилетняя девушка, живо напоминавшая Бубенцову его жену Машу, когда та не была еще его невестой, засыпала в сеялку пшеницу. Большая была семья у тестя Бубенцова.

— Никак уж сеять наладились? — спросил Федор Васильевич подходя.

— А что ж… Смотри, земля-то как творог! — солидно отозвался Андрей и без всякой надобности поднял и осмотрел у одной из лошадей заднее копыто.

— Здравствуй, Федор Васильевич, — поднимаясь из-под сеялки, сказал Петр Аникеев. — Вот бригадир наш куда-то запропастился. На озими, что ли, пошел.

— А вы начинайте.

— Ну да! Знаешь, какой он — Андриан Кузьмич. Пока сам не проверит, не выпустит.

— Семейная у вас сеялка, выходит, — приветливо осматривая трех свояков, сказал Бубенцов.

Петр улыбнулся:

— Это что… Если всю нашу семью собрать, весь колхоз обсеять можем.

— Ну да?

— Посчитай сам. Двое в армии. Один в Ленинграде на медицинском. Теперь — Семен в Тамбове. Нас вот трое. Да дома…

— Идет Брежнев! — крикнул Андрей и вновь принялся осматривать упряжку на лошадях.

— Убили еще на фронте. Николая и Сашу, — добавила Таисия.

Бригадир Андриан Кузьмич Брежнев возвращался с озимей раздосадованный, хотя по внешнему его виду это не было заметно.

Там у него произошла стычка со звеньевой Дусей Самсоновой. Несерьезная, правда, но Брежнев, несмотря на показную ласковость, не допускал в бригаде даже малых противоречии себе. Никогда не возвышал голоса Андриан Кузьмич, а люди его боялись и слушались беспрекословно. И очень дорожили своей бригадой, потому что и заработки в бригаде были высокие, и премия обеспечена, да и почет: три года из четырех держал Брежнев первенство по всему району.

А вот звеньевая Самсонова не боялась Андриана Кузьмича. Может быть, потому, что и сама могла быть бригадиром, а уж звеном своим комсомольским командовала так, что любо-дорого! И другие звенья за собой тянула.

Поспорили же сегодня Брежнев с Самсоновой вот из-за чего.

Все женщины бригады вышли на озими с граблями — вручную проводить боронование. Ходили, правда, по озими и конные бороны, по хорошо пригревало солнышко, быстро сохла земля, образуя корочку, и, чтобы ускорить дело, Брежнев решил разделаться с озимыми в два дня, а потом перебросить весь народ на зябь.

Надо было спешить, чтобы не упустить — закрыть весеннюю влагу.

Длинной-длинной цепочкой растянулись по полю колхозницы. Медленно пятились, торопливо орудуя граблями, вновь закрывая землей жухлые и на вид хилые побеги пролежавшей зиму под снегом ржи.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 55
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Заря - Юрий Лаптев торрент бесплатно.
Комментарии