Выбор - Олег Говда

Но запрет поднимать руку на товарища по оружию, жестко вколоченный в сознание каждого харцыза, был гораздо сильнее. Вот и маялся…

— Но, волчья сыть, — натянул Кривица поводья. — Шевелите копытами…

Лучезар тем временем удобно растянулся навзничь на устланной сеном телеге, бесцеремонно положив голову на пухлые колени женщине, которая не посмела возразить, и закрыл глаза.

— Если усну, — пробормотал в спину харцызу, — перед развилкой на Оплот разбуди. Скажу, что дальше делать.

— Не беспокойтесь, господин Лучезар, — вместо Кривицы поспешно и угодливо ответила нянька принцессы, обмахивая платком его лицо. Женщина видела, как дружески с Лучезаром разговаривал не только Ищущий истину и тысяцкий Маламир, но и сама королева, и считала дружинника переодетым дворянином, в чине не ниже сотника.

'Господин… — повторил мысленно крестьянский сын и довольно потянулся. — Как приятно звучит… Слава Создателю, что освободил меня от навозных вил и сподобил избрать стезю ратника… Было у отца три сына. Старший умный был детина. Средний сын ни сяк, ни так. Младший же — совсем дурак… А чем закончилось? Оба умника копаются в земле, а младший женился на королевской дочери'.

При этом Лучезар невольно повел глазами в сторону принцессы, беззаботно восседающей на коне, впереди Калиты.

'Охолонь! — цыкнул самому себе. — Кто мечтает о журавле в небе, тому и синица не достанется… Забава, хоть и не благородных кровей, но красавица каких поискать. Да и денежек, благодаря щедрости хранителя, у меня уже сейчас больше, чем во всем родной деревне вместе взятой. А служба-то, лишь начинается'.

В семье Дедяты, из Кривой Липы — третьего младенца, вопреки традиции, назвали не Третьяком, а Лучезаром. Больно уж хотелось Галке иной судьбы своему сыну. И так она часто произносила вслух свою мечту, что никто не удивился, когда в их дом заехал вербовщик и предложил продать третьего сына в ратную школу.

Трудно было сперва маменькиному любимчику приспособиться к казарменной жизни, но когда втянулся и понял, что прилагая минимум усилий можно навсегда забыть, о голоде и нужде, Лучезар стал относиться к своим обязанностям со всем крестьянским прилежанием. Считая, что коль уж повезло ухватить Судьбу за подол, то и удержать должно.

Из разговоров старших товарищей, он знал, что человек, совершивший убийство или иное тяжкое преступление, теряет покой и угрызениями доводит себя до такого состояния, что не успокоится, пока не сознается или не сведет счеты с жизнью. И только самые стойкие, уверенные в своем праве и не желающие раскаяться преступники, убегали в Степь, ища облегчение среди таких же изгоев. Этому не удивлялись, ибо считали наказанием Создателя, за отнятую жизнь. Но вот уже вторые сутки с того мгновения, как он вонзил нож в грудь провидца, а совесть все еще не давала о себе знать. Скорее наоборот, Лучезар чувствовал подъем, от сознания удачно выполненного задания и щедрого вознаграждения. И даже 'страшный' взгляд убитого, должный неотступно его преследовать, если верить тем же рассказам, беспокоил воина не более, чем остекленевшие глаза курицы, голову которой он отрубил намедни, помогая Забаве готовить ужин. Или причина в том, что не он убийца? Вполне возможно… Ведь Ксандор уже едва дышал, когда Лучезар заменил торчавший из раны стилет, на кинжал хранителя. Здраво рассудив, что Вышемир неспроста вручил ему для убийства именно это, столь приметное оружие. И угадал. Очень славно получилось. Хранитель остался настолько доволен, что перепутал кошельки, вручив Лучезару горсть золото, вместо серебра. Иначе такую щедрость не объяснить. А может, ласки Забавы обильной сладостью затмили неприятные воспоминания? Да какая, собственно, разница. Важно другое — он опять угадал с выбором… А предложив трюк с переодеванием, сумел заработать отдельную благодарность и очередное вознаграждение.

Сложив в уме общее число желтых кругляшей, спрятанных в надежном месте, Лучезар осознал, что седмица, проведенная в услужении Вышемиру, принесла ему больше, чем все прежние годы ратной службы. Воин довольно ухмыльнулся и повернулся на бок, при этом, как бы невзначай, просовывая ладонь между теплых ног няни. Женщина тихонько охнула, но и на этот раз не посмела одернуть наглеца.

'Эх, хорошо быть богатым и знатным', - подумал Лучезар, погружаясь в сладкий сон.

Бархатное покрывало, коим заботливо застлали для княжны, простеленное на возу сено, пахло незнакомыми ароматами, навевающими мечты о богатстве и неге, на дорогу к которым он, с благословения Создателя, ступил и не намерен свернуть с нее, любой ценой…

— Принцесса! Ты слышал, Мухомор?! — от возбуждения Щерба даже голос повысил, за что заработал чувствительный тычок в бок от Гнезда и сдавленно охнул от боли. — Полегче, дубина… — зашипел на брата и товарища. — С поломанными ребрами, какой с меня толк?

— А с целыми? — нехотя уточнил тот.

В другой раз удачная шутка молчуна имела бы значительный успех, но сейчас было не до этого. Мухомор остановился и стал задумчиво чесать, густо поросший рыжей растительностью, подбородок.

— Ну, — нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с ним вертлявый Щерба. — Чего решил?

— Погодь… — неспешно выцедил тот.

— Да чего глядеть-то? — тормошил мыслителя за рукав Щерба. — Понятное ж дело: похитили малую!

— Кто? — удивился Мухомор.

— Враги Зелен-Лога, — сразу нашелся товарищ. — Видели, что король войска в Бобруйск отправил. И купцы все, как повывелись.

— Тогда, почему девочку вглубь страны везут, а не к побережью? И почему в городе тихо? Неужто, до сих пор отсутствие принцессы не заметили? И как можно было похитить ее прямо из дворца, да еще вместе с нянькой? — попытался остудить пыл Щербы, более рассудительный Мухомор, присаживаясь на ствол поваленного дерева.

— Потому, что враги наняли для этого харцызов. Харцызы и не такое учудить могут, сам знаешь, — не дал сбить себя с толку непоседа. — А нянька… — он на мгновение умолк. — А она с ними заодно!

Тут удивился даже Гнездо и выразительно постучал себя по лбу.

— Согласен, — тут же поправился Щерба. — Харцызы никогда не возьмут в дело бабу. Но почему она парня, сидящего на возу, господином назвала? Может, ее обманули. А как отъедут дальше, так и порешат обоих?

— Вот поэтому, — подвел черту разговору Мухомор, — и не надо спешить. Развилка к Оплоту не так уж и далече. К вечеру доберутся, а мы их там подождем. Поглядим, чего задумали…

Гнездо хмыкнул и любовно погладил своей лапищей лук, который был настолько громадным, что он даже не вешал его на плечо, а так и носил, будто посох.