Одаренная - Мари Лу

Впечатляет. Если бы Метиас присоединился к Патриотам, он бы тоже стал Хакером. Если бы он был жив.

Мы бежим вниз по коридору, но он делает знак остановиться у одной их двери. Казарма 4А. Он достает карточку ключ и проводит им по электронному замку на двери. Щелчок, затем дверь немного приоткрывается — внутри восемь рядов коек и прикроватных шкафчиков.

Хакер поворачивается ко мне.

— Рэйзор сказал оставить тебя здесь, чтобы быть уверенным, что тебя обнаружат нужные солдаты. Они из специального патруля.

Конечно, это имеет смысл. Это подтверждает мою догадку о том, что Рэйзор не хочет, чтобы меня избили до полусмерти солдаты из другого патруля.

— Кто...? — начинаю говорить я.

Но он дотрагивается пальцами до края своей фуражки прежде, чем я успеваю закончить вопрос.

— Мы все будем наблюдать за твоей миссией через камеры. Удачи, — шепчет он. Затем он разворачивается и быстро идет по коридору, пока не исчезает за углом.

Я делаю глубокий вдох. Я одна. Осталось только дождаться солдат, которые арестуют меня.

Я быстро захожу в комнату и закрываю дверь в казарму. Здесь очень темно, нет окон, а дверь не пропускает даже полоску света. Убедительное место, где я могла бы прятаться. Я не иду вглубь комнаты; я хорошо знаю, что здесь находится, ряды коек и общая ванная комната. Я прислоняюсь к стене рядом со входом. Лучше оставаться здесь.

Я протягиваю руку, чтобы в темноте нащупать дверную ручку. Руками, я пытаюсь измерить расстояние от пола до ручки (три и шесть футов). Скорее всего, столько же футов от ручки до верхней части дверного проема. Я вспоминаю, какое расстояние от верха дверного проемы до потолка. Примерно два фута.

Хорошо. Теперь я знаю все детали. Я снова облокачиваюсь на стену, закрываю глаза и жду.

Проходит двенадцать минут.

Затем, дальше по коридору, я слышу лай собаки.

Я резко открываю глаза. Олли. Я узнаю этот лай где угодно — моя собака все еще жива. Каким-то чудесным образом, он все еще жив. Я одновременно испытываю радость и смятение. Какого черта он здесь делает? Я прислоняюсь к двери и слушаю. Несколько секунд тишины. Затем снова лай.

Моя белая овчарка здесь.

Я быстро фокусирую свои мысли. Единственная причина, почему Олли здесь, это потому, что он пришел вместе с патрулем, который ищет меня. И есть только один солдат, которому могла прийти в голову мысль использовать мою собственную собаку, чтобы найти меня: Томас. Я вспоминаю слова Хакера. Рэйзор хотел, чтобы меня обнаружил «нужный солдат». У него на уме определенный патруль.

Конечно, патрульный (то есть человек), которого имел в виду Рэйзор, это Томас.

Скорее всего, Коммандер Джемесон приказала Томасу выследить меня. Для этого он использует Олли. Но из всех патрулей, которыми я хотела бы быть обнаружена, Томас последний в списке. Мои руки начинаю дрожать. Я не хочу снова видеть убийцу своего брата.

Лай Олли становится громче. А вместе с ним, я слышу шаги и голоса. Я слышу голос Томаса, кричащего что-то одному из солдат. Я задерживаю дыхание и сосредотачиваюсь на деталях.

Они прямо за дверью. Их голоса стихают, сменяясь щелкающими звуками (солдаты снимают оружие с предохранителей, звук похож на оружие их серии М, стандартные винтовки).

Дальше все происходит как в замедленной съемке. Дверь со скрипом открывается и в комнату врывается свет. Я делаю небольшой прыжок, выставляя ногу вперед и наступая на дверную ручку, в тот момент, когда дверь открывается в мою сторону. Когда солдаты входят в комнату с оружием в руках, я хватаюсь за верхнюю часть дверного проема, используя дверную ручку как опору. Я подтягиваюсь вверх. Без единого звука, я запрыгиваю на верхнюю часть двери, как кошка.

Они не видят меня. Скорее всего, в темноте они вообще ничего не видят. Я быстро пересчитываю солдат. Томас ведет группу, рядом ним Олли (к моему удивлению, у Томас в руках нет оружия), за ним стоят четверо солдат. Еще больше стоят снаружи, но я не могу посчитать, сколько точно.

— Она здесь, — говорит один из них, прижимая руку к уху. — У нее нет шансов попасть на дирижабль. Коммандер ДеСото подтвердил, что один из его солдат видел, как она заходила сюда.

Томас ничего не говорит. Я наблюдаю, как он осматривает темную комнату. Затем его взгляд останавливается на двери.

Наши взгляды встречаются.

Я спрыгиваю вниз и валю его на землю. В момент слепой ярости, я готова сломать его шею голыми руками. Это было бы так легко.

Остальные солдаты поднимают свое оружие, но в суматохе я слышу, как Томас выкрикивает приказ.

— Не стрелять! Не стрелять! — Он хватает мою руку. Мне почти что удается вырваться и пробежать мимо солдат, но еще один солдат толкает меня и я падаю на землю. Теперь все они наваливаются на меня, хватая меня за руки, поднимают на ноги. Томас продолжает кричать своим людям, чтобы те были осторожней.

Рэйзор был прав на счет Томаса. Он захочет доставить меня живой Командеру Джемесон.

Наконец, они связывают мне руки и так сильно толкают меня на пол, что я не могу пошевелиться. Над головой я слышу голос Томаса.

— Рад снова видеть вас, Мисс Ипарис. — Его голос дрожит. — Вы арестованы за нападение на солдат Республики, за организацию беспорядка в Баталла Холле и за предательство. У вас есть право сохранять молчание. Все, что вы скажете, будет использовано против вас в суде. — Он не сказал ничего о том, что я помогала преступнику. Он все еще притворяется, что Республика казнила Дэя.

Он поднимают меня на ноги и ведут вниз по коридору. К тому времени, когда мы выходим на улицу, только несколько солдат, проходящих мимо, с интересом наблюдают за нами. Люди Томаса бесцеремонно запихивают меня на заднее сидение джипа, приковывают руки к двери и застегивают в железные кандалы. Томас садится рядом со мной и приставляет оружие к голове. Так нелепо. Джип едет по улицам города. Двое других солдат в машине наблюдает за мной в зеркало заднего вида. Они ведут себя так, как будто я какое-то опасное оружие — хотя я думаю, так оно и есть. От такой иронии судьбы, мне хочется смеяться. Дэй — солдат Республики на борту «Династии», а я очень ценный пленник. Мы поменялись местами.

Томас пытается игнорировать меня во время поездки, но я не свожу с него взгляд. Он выглядит уставшим, бледные губы и темные круги под глазами. На щеках небольшая щетина, вот это сюрприз — Томас никогда не выходит на улицу, пока не убедиться, что выбрит начисто. Наверное Коммандер Джемесое хорошо потрепала его за то, что дал мне уйти из Баталла Холла. Возможно, они даже допрашивали его.

Минуты тянутся очень долго. Никто из солдат ничего не говорит. Тот, который ведет машину, неотрывно смотрит на дорогу и единственные звуки, это шум работающего двигателя и приглушенные звуки с улиц. Я почти уверена, что все они слышат, как стучит мое сердце. Я могу видеть джип, который едет впереди нас и в заднем стекле иногда появляется полоска белой шерсти, вид которой заставляет меня улыбаться. Олли. Я бы хотела, чтобы он был со мной в одной машине.

Я обращаюсь к Томасу.

— Спасибо, что не причинил Олли вреда.

Я не жду от него ответа. Капитаны не разговаривают с преступниками, говорил он. Но к моему удивлению, он встречается со мной взглядом. Кажется, он все же готов нарушить протокол.

— Твоя собака оказалась полезной.

Его, это собака Метиаса. Во мне снова закипает гнев, но я быстро успокаиваюсь. Ярость не поможет мне привести наш план в действие. Все же странно, что он оставил Олли в живых, он мог выследить меня и без него. Олли не полицейская собака и у него нет опыта в слежке. Он не смог бы помочь, когда они пересекли пол страны, чтобы найти меня; он полезен только в небольшом пространстве. Что означает, что Томас оставил его в живых по другим причинам. Потому что он заботится обо мне? Или...он все еще вспоминает Метиаса. Я вздрагиваю от этих мыслей. Томас отворачивается от меня, не дождавшись ответа. Опять долгое молчание.

— Почему ты разговариваешь со мной?

— До допроса тебя будут держать в Тюрьме Хай Дезет, а после, суд решит, что с тобой делать.

Время привести в действие план Рэйзора.

— После допроса, я могу гарантировать, что суд отправит меня в Денвер.

Один из солдат, сидящих впереди, прищуривает на меня глаза, но Томас поднимает руку вверх.

— Пусть говорит. Мы должны доставить ее невредимой. — Затем он поворачивается ко мне. Кажется он похудел с того момента, когда я видела его в последний раз, даже его волосы выглядят тусклыми и грязными. — И почему же?

— У меня есть информация, которая сможет сильно заинтересовать Электора.

У Томаса дергается уголок рта, он очень хочет расспросить меня сейчас обо всем, что я знаю. Но это нарушение протокола, а он уже и так нарушил достаточно правил, беседуя со мной. Кажется, он решил пока не давить на меня.

— Посмотрим, что мы сможем вытянуть из тебя.