Мишень - Анна Викторовна Томенчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вернулся в комнату с горячим крепким и сладким чаем и молча подал ей чашку. Эмили смотрела в нее, лишь бы не глядеть мне в глаза. Она была смущена. Искала варианты. Ответы на вопросы. Боролась с желанием завопить или швырнуть чашку мне в лицо. Или расплакаться. Ну что за черт.
— Мне надо уйти.
— Выпьешь чай и пойдешь.
Она сделала глоток и поморщилась: горячий.
— Что я сделала не так?
— Эм, не хорони себя заживо.
— Ой, не надо этих стандартных «дело во мне, а не в тебе», от этого не легче, знаешь ли. У меня, можно сказать, жизнь рухнула, а ты говоришь что-то непонятное…
Я улыбнулся, не ответив на последний выпад. Она шутит, уже хорошо. Да, ей больно сейчас. Но если бы мы успели зайти дальше, было бы больнее. Вряд ли я изменил бы свое мнение о наших отношениях, а она, раскрывшись, приняла бы удар посильнее того, что получает сейчас. И почему я позволил всему этому зайти так далеко?
— Совсем без вариантов, да? — наконец прошептала она.
— Да.
— Но ты же один!
— Мое одиночество — не повод использовать тебя.
— А если я хочу, чтобы меня использовали?
Я улыбнулся.
— Эмили, милая, пока ты не знаешь, о чем говоришь. Поверь мне, лучше сделать это сейчас, чем тогда, когда дороги назад не будет.
* * *
Отправить ее домой удалось лишь через час. Она пыталась с разных сторон подойти к вопросу «это же может быть просто секс», пытаясь любым способом добиться от меня шага навстречу. Я его не сделал, девочке пришлось уехать. Уехать в отвратительном настроении с полной уверенностью, что ее сердце разбито, и больше она никогда и никого не полюбит. Лучше бы нам не видеться какое-то время. Пусть занимается романом, познакомиться с кем-нибудь, в конце концов. И выбросит мысли обо мне из головы. Я чувствовал себя омерзительно. Спектакль продолжался, день казался скомканным, а я самому себе напоминал выжатый лимон.
Две женщины подряд для меня — это слишком. Я никогда не концентрировался на женском внимании в свой адрес, сам раскрывался кому-то навстречу крайне редко, и в итоге не всегда знал, что с этим делать. Анна ладно — она сумасшедшая, ее во мне притягивают сразу две вещи: то, что я правая рука Магистра и то, что я — переобращенное существо. Вряд ли она общалась с кем-то подобным, и потеряла голову от ощущений. Это можно понять. Но Эмили? Мы начали общаться очень давно, она была еще ребенком. Волею судеб мне пришлось ее учить, впервые приоткрыть дверцу в бесконечность Темного Знания. Мог ли я подумать, что тепло, которое я испытывал к ней, ее детский восторг выльются в сегодняшнюю сцену? Скорее всего, мог. Но не думал об этом.
А между тем девочка выросла. Хотя до сих пор ей было комфортно под маской подростка.
Кофе помог лишь отчасти. Я отвлекся на его приготовление и в конечном итоге мысленно вернулся к проекту, над которым сейчас работал. Оружие. Меня всегда привлекало оружие. Чем сложнее и разрушительнее оно, тем интереснее. Я некогда принимал участие в разработке ядерной и водородной бомб, сейчас ввязался в биологическое и химическое направление. Оружие и способ борьбы с ним. Человек дошел до апогея в своем стремлении разрушать. Было принято решение, что все это нужно хотя бы слегка контролировать… В итоге у доктора Берга и того, кто был до него, весьма богатая биография.
Но предчувствие меня не обмануло, и расслабиться за работой мне не удалось. Меня ждало еще одно маленькое испытание. Я почувствовал ее присутствие за несколько минут до того, как раздался звонок в дверь, но не спешил выйти на встречу. Поднялся с места нехотя, будто с трудом, шел в прихожую и думал о том, что за дурдом здесь творится, и почему мой день, который обещал быть плодотворным и интересным, превратился в спектакль. Если бы я знал, кому можно за такие шутки оторвать голову, я бы оторвал. Но, увы, происходящее издевалось, ухмылялось и просто свершалось. Судьба, как всегда, безнаказанна. Хотя это и нельзя назвать Судьбой.
Дана, или Ева Сержери, стоящая на моем пороге, была сумасшедше красива. Топ-модель, бывшая жена французского кутюрье, почетный гость Недели моды. Конечно, я слышал о том, что она в городе. Но не горел желанием с ней встретиться, прекрасно понимая, к чему подобная встреча приведет. Впрочем, сейчас я был способен почувствовать лишь усталость.
— Входи, — проговорил я, понимая, что не впустить ее просто нельзя — рискую остаться без квартиры, без дома и без квартала, в котором этот дом стоит.
— А у тебя миленько, — прокомментировала Дана, сбрасывая мне на руки манто. Как всегда, на ней был тот минимум одежды, чтобы можно было сказать «я одета». Ну почти одета. Ультра-мини, тяжелые серьги в ушах, колье и браслет, платье на широких бретелях, приталенное, со свободной юбкой, спускающейся ниже талии от силы сантиметров на двадцать. Полусапожки на шпильке. И без того высокая, в них Дана становилась очень высокой — ей не нужно было вставать на цыпочки, чтобы заглянуть мне в глаза.
Что она и сделала с очаровательной улыбкой. Классические smoky черно-стального цвета удивительно оттеняли ее серебристо-серые глаза. Ярко-красные волосы со всем этим смотрелись весьма странно, вызывающе, но — чудно — гармонично. В Дане всегда соблюдался баланс. Она дикая, сильная, неуправляемая, но она — совершенный хищник. Была всегда. И осталась сейчас, несмотря на двести лет свободы от своих прямых обязанностей.
— Хочешь выпить или перекусить?
— Если ты имеешь в виду нормальную еду, то я как раз собиралась поохотиться, но заехала проведать тебя. Так что ты можешь составить мне компанию.
Я улыбнулся.
— Это великодушное приглашение, Дана, но я…
— Ты вынужден отказаться. Я знала. — Она беззаботно рассмеялась. — Сколько времени прошло, а ты… — Видимо, она хотела сказать «не меняешься», но не решилась. Она замерла, принюхиваясь и разглядывая меня одновременно. — А ты точно тот Киллиан, какого я знаю?
— Твое чутье говорит
