По мосту через пропасть - Лора Брантуэйт

Тетя Маргарет кивнула, будто бы сочувственно. Адриану и в голову не пришло, что на самом деле это был кивок одобрения — молодец, девочка. Быстро сориентировалась.

— Она же твоя подруга. Думаю, она вправе рассчитывать на такую помощь.

— А я и не спорю. Только иногда мне кажется, что она мною манипулирует, — вздохнул Адриан.

— Что ты имеешь в виду?

— Что она настоящая женщина — взывает к моей силе и благородству, когда ей это нужно.

— Я рада, что ты наконец заметил.

— Игру?

— Женщину, — улыбнулась тетя Маргарет.

Адриан замолчал, озадаченный. Вроде бы даже немного смутился.

— Она моя подруга и всегда ею останется. Я надеюсь, — сказал он, ковыряя ножом и вилкой яичницу с беконом.

Настал черед тети Маргарет вздыхать. Но больше она к этой теме не возвращалась. Нашлась другая, не менее интересная:

— Ты знаешь, сюда едет Джеймс.

Адриан прекратил свои сложные манипуляции с яичницей.

— Что-то случилось?

— Поступило предложение от «Реджинал фармасьютиклз» о слиянии. Он хочет обсудить со мной подробности. Все-таки формально компания принадлежит мне. Да и с этической точки зрения тоже.

— Подозреваю, что он не хочет, а должен.

— Ты не далек от истины, мальчик мой.

Адриан задумался. Тете Маргарет всегда приходилось душить в себе приступ беспокойства, когда она видела эти складки на его лбу.

— И когда он будет здесь? — осведомился Адриан.

— Сегодня к вечеру, я полагаю. Ты хочешь с ним встретиться?

— Не хочу, а должен, тетя, — усмехнулся Адриан.

— Эйд, он же твой брат…

— Я знаю. Тетя, помнишь те мифы, в которых один брат-близнец всегда положительный герой, а другой отрицательный? Я не говорю, что я такой хороший, а он такой плохой, но… мы просто слишком разные.

— Ты хороший, Эйд, — вздохнула тетя Маргарет. Эта тема всегда вызывала в ней грусть.

Джеймс, если вдуматься, отрицательным персонажем и вправду не был. Он не был ни подлецом, ни трусом. Но в семье к нему относились напряженно, точнее, наверное, отвечали «взаимностью» на его напряженно-враждебное отношение к миру. Конфликтный склад характера начал проявляться у него еще в детстве, и только бесконечно доброй и деликатной матери, Кэтрин, удавалось немного смягчать его поведение. После ее смерти заниматься таким вопросом, как дипломатическое урегулирование отношений Джеймса со всеми остальными, стало некому.

Если Адриан унаследовал черты матери, как во внешности, так и в характере, то Джеймс пошел в отца. Двое вспыльчивых упрямцев в одной семье — это, пожалуй, перебор, но природе не прикажешь.

Джеймс — яркий, похожий на южанина, крепкого телосложения, с черными как смоль волосами и щеточкой усов над пухлой верхней губой, был воплощением жесткости и дерзости. Вздумай он пойти в актеры, ему неизменно доставались бы роли отъявленных злодеев, коварных соблазнителей и героев-любовников — слишком однозначный типаж. О том, что они с Адрианом братья, говорил только разрез глаз и стальной стержень воли, присущий им обоим.

Тетя Маргарет иногда винила себя, что недодала Джеймсу семейного тепла и ласки, но разве она виновата в том, что он их никогда не хотел?

5

Внизу кто-то стучал в дверь. Анна натянула на голову одеяло и пожелала этому кому-то приятного времяпрепровождения.

Видимо, времяпрепровождение ему и вправду понравилось, потому что стук продолжался минут пять. Ну, кого принесла нелегкая? Весь город знает, что в понедельник у нее выходной! Она села на кровати и взъерошила волосы, которые в этом явно не нуждались, но думать стало полегче.

Где-то в глубине души шевельнулся страх — а вдруг полиция все-таки прознала про случай с Эйдом?

Нет. Быть не может. Зато это может быть сам Эйд…

В оконное стекло звякнула монетка.

Стал бы граф Рочестерский таким образом вызывать ее на беседу?

Анна накинула пеньюар и выглянула.

Стал бы.

Это свидетельствовало о том, что у него к ней дело несомненной важности. Анна полагала, что у деликатного Адриана должен быть сверхсрочный повод, чтобы он позволил себе побеспокоить ее утром единственного выходного дня. Она махнула ему рукой — мол, сейчас открою.

Сейчас, правда, несколько затянулось: ну нельзя же появиться перед ним, как есть, — в пеньюаре, растрепанной, неумытой и бледной!

Когда она распахнула перед ним дверь, то выглядела уже несравнимо лучше — ни грамма косметики, зато терракотовый джемпер подчеркивает природные краски лица, волосы зачесаны назад, улыбка играет на губах. Возможно, он даже не заметит, что она не выспалась.

— Привет, Эйд!

— Привет. Прости, что так рано… — Он выглядел немного измученным. Беззаботная веселость, которая расцвела в нем в последние дни, вмиг испарилась. Что-то не так. Очень сильно не так.

— Да ничего страшного, — вежливо солгала Анна. Интересно, почему ложь повсеместно осуждается, а вранье из вежливости только приветствуется? Попробуй иной раз сказать человеку правду… — Заходи.

— Спасибо. Я не хотел тебя будить, но подумал, что, если я просто исчезну на пару дней, это будет гораздо хуже.

— А ты собираешься исчезнуть? — удивилась Анна. Голос ее прозвучал расстроенно, так очевидно расстроенно, что она даже смутилась.

— Да, возникли неотложные дела в Лондоне.

— А-а. Кофе будешь?

— Лучше чай. Черный. И очень крепкий.

— Вот это да. Ладно, сейчас заварю. Садись.

Он занял свое обычное место — поближе к ней.

— Хочешь рассказать, что случилось? — тактично спросила Анна, включая газ под своим антикварным чайником.

— Пожалуй, нет. Мелкие неприятности, если честно, но они требуют моего вмешательства. — Адриан коротко вздохнул.

— Мелкие проблемы — это тоже проблемы. И их тоже нужно решать. Хорошо, если ты при том не переоцениваешь их масштаб, — заметила Анна.

— Есть еще нюансы. Например, иногда на тебя вешают проблемы, которые ты не хочешь, а по правде говоря, и вовсе не обязан решать.

— Хм. Это цена, которую нужно платить за некоторые отношения. Любовные, семейные, дружеские…

— Когда ты в конце-то концов дашь мне свою книгу? Я хочу постичь ту вселенскую мудрость, которую ты наверняка в нее заложила.

Анна хмыкнула.

— Ничего я никуда не закладывала. А ты не уходи от темы. Мы говорили о твоих проблемах, а не о моих.

— Да в общем-то и не о моих. — Адриан помолчал, посмотрел, как Анна ополаскивает горячей водой белый заварочный чайник. — У Сьюзен неприятности с отцом, она хочет, чтобы я помог ей уладить конфликт.

— А, понятно.