Жирдяй-2: Экспансия! - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Господи…
Оказавшись внутри — что было дело тяжелым, учитывая объем моей туши — я попал прямо в общую могилу. Десятки черепов и сотни костей хрустят под ногами. Как не пытайся ступать осторожно, все равно под подошву угодят чьи-нибудь останки. Стены вагона и крыша уцелели, они лишь слегка деформированы, вмяты внутрь. Целы и многие стекла, поблескивающие в свете проникающего сквозь прорытую мною дыру солнца. Повсюду ровными рядами тянутся кресла. Это не купейный вагон. Скорее, что-то вроде плацкарта или же обычного пригородного электропоезда. И снова человеческие скелеты. Для одного вагона тут как-то слишком уж много костей. Черепов куда больше чем кресел. Стало быть, многие путешествовали стоя. Ехали прямо в проходе.
— Мать честная, — прогудел сзади Туффи. — Куда ж они такой толпой ехали?
— Они убегали, — ответил я, глядя на висящую на стене афишу, закрытую пластиком. — От ядерной войны. Скорей всего.
На афише был изображен военный офицер, держащий на сгибе руки улыбающуюся девочку с пышными бантами в волосах. Другой рукой он указывал прямо на зрителя, внизу тянулась многообещающая надпись: «Убежища защитят вас от боевого атома!» Еще ниже: «Родина думает о вас!»
— Хм… Занятная картина, — задумчиво покрутил носом вислоухий эльф и тронул меня за плечо: — Босс, ты осмотрись. А я пока начну выгребать подарки. Фартовый ты мужик. Целый вагон нашел.
— И не один, — без малейшей попытки похвастаться, ответил я. — Тут три или даже четыре вагона, если судить по длине земляного бугра в овраге. Но это не фарт. Все было на виду. Передай Арту — всю электронику складывать отдельно! Любые диски туда же. И сам не забывай этого. Книги, журналы, личные дневники, газеты и рваные записки — туда же. Нам нужна информация.
— Приказ услышан, начальник. Тебе виднее.
— Ты мужик опытный. Приглядывайся к вагонам. Тут могут быть тайники или технические ниши. И еще — вагоны не курочить! Ни одну заклепку не трогайте.
— А чего его беречь?
— Он не ржавый, — ответил я, указывая подбородком на стену вагона. — Что это за металл?
— А шут его знает. Но крепкий. И что?
— Мне нужен этот поезд, — улыбнулся я, стараясь добавить в улыбку и голос побольше уверенности и загадочности. — Загружайте машину и отправляйтесь к поселению. Сегодня много дел предстоит. Всю электронику и книги оставишь на моем участке. Отдашь Лесе. Ей же передашь, что сегодня я задержусь, но волноваться не о чем. Потом вместе с Артом сразу отправитесь на площадь и начнете бартер. Как все закончите — вернетесь сюда и сделаем еще одну ходку. Надо успеть до заката солнца.
— Погоди. Ты здесь один останешься, что ли? — опешил мужичок. — Или Мила с тобой будет?
— Нет. Ее заберете в поселение. А за меня не переживай — я здесь как у бога за пазухой в этом вагоне. Со всех сторон сталь и земля. Кто сюда заберется?
— Ну… запрещено же такое. Чтобы в одиночку.
— Запрещено, — согласился я. — Но вы же никому не расскажете, верно? Особенно моей Лесе и деду Федору.
— Ну, это само собой, начальник.
— И славно. Давайте быстрее….
Машину мы загрузили за полчаса. Забили до отказа и решетчатый салон, и прицеп. Еле-еле охотники вместились — им пришлось расположиться поверх товара. Надсадно зарычав двигателями, наш странный треугольный стальной конь потащился прочь, увозя моих соратников. Я наблюдал за ними из глубины дыры, стоя среди костей внутри вагона.
Отлично. До поселения всего пять километров. Туда и обратно обернутся достаточно быстро. Я же не хотел терять время на покатушки. Прогресс и размах. Семимильные шаги. Продуманность. Логистика. Оптимизация. Наращивание оборотов. Все эти слова и понятия кружились у меня в голове быстрым хороводом.
Все прошедшие с момента появления здесь дни я занимался лишь поисками нужных штук. И странных штук. И я не был против. Отнюдь! Занятие пришлось мне по душе. Но вот объемы подкачали. Пару рюкзаков там, один небольшой прицеп здесь. Этого мало. Никак не хватает на нужды, приходится «частить» — мотаться туда-сюда как челнокам. Меня это не устраивало. С сегодняшнего дня, особенно после встречи с рейдерами Люта и бешеной Сколопендрой и разговором с дедом Федором, я решил — пора заняться стремительным ростом и накачкой мускулов.
И оперироваться я собирался масштабами не килограммов и центнеров, а тонн!
Не из гордости. А из необходимости.
Парадоксально, но сейчас лишь еще несколько поселенцев предпочли заняться делом Искателей. Наша работа почти всегда приносила пользу и выгоду. Вот, к примеру, сегодня — разве мало нужных вещей мы нашли? Разве это не для всеобщего блага? Именно так — это выгодно всем. Мы доставили товар, крутанули колесо бартера, ремесленники получили немного сырья и занялись созданием собственного продукта, что опять же большей частью пойдет на бартер. Поселение резко ожило. У всех появилось занятие. И это благодаря нашей старательской работе — только мы намывали не самородковое золото, а гниющие в земле вещи. Искатели делают очень важную работу, играют большую роль в жизни поселения. Но никто Искателем быть не хочет!
Вот ведь!
Всем хочется быть воинами и охотниками. Убивать монстров. Использовать боевую магию. Стрелять из винтовок. Причем желательно стрелять даже не из винтовки, а из многоствольного пулемета. Остальные и вовсе бегут от активного и опасного дела как от чумы! Восемьдесят процентов попавших к нам людей вообще не хотят покидать пределы строящегося поселения. Ремесленники, строители, счетоводы, логистики, архитекторы, менеджеры высшего и среднего звена, электрики и механики… Господи! Да их не перечесть! Всех профессий не озвучить! И все они желают жить и работать в пределах защищенной территории. Само собой, большая часть этих поселенцев ранее собиралась жить в мире мирного симулятора, где бы они наслаждались цифровой рыбалкой и охотой, ездили бы в путешествия по прекраснейшим и безопасным землям, взбирались бы на высочайшие горные вершины и съезжали бы с них на лыжах, не боясь смерти. И стоило им оказаться здесь, в брутальном и страшном мире Ковчега 5.0, как они тут же забились в безопасные убежища и не собираются покидать свои уютные норки. Они готовы работать для всеобщего блага, готовы платить налоги, но они не готовы рисковать собственной жизнью — то есть нажитыми здесь воспоминаниями. И