В оковах страсти - Никки Донован

Николь смотрела на золотой ободок, не в силах скрыть изумления. Он только что преподнес ей свадебный подарок, полагающийся невесте. Судя по всему, выбирая кольцо, он думал о ней. До сего момента она считала его безжалостным, честолюбивым воином, но изящная красота дорогой вещицы свидетельствовала об обратном. Его подарок выдавал в нем человека утонченного, с отменным вкусом. Неужели она недооценила его? Три года назад оруженосец, которому она намеревалась диктовать свои условия, закончил тем, что соблазнил ее. А неотесанный солдат, каким она его себе представляла, оказался изысканным и искусным любовником.

Вид его руки, лежавшей поверх ее собственной, вызвал в памяти прекрасные воспоминания: как его длинные и сильные пальцы терзали и искушали ее тело, прижимали к его телу, а потом, когда они слились воедино, искусно нежили, заставляя истекать соком, и искали секретное место, от одного прикосновения к которому она воспарила на седьмое небо.

— Спасибо, — промолвила Николь. — Оно очень красивое. — Она посмотрела на мужа, и он улыбнулся ей теплой, полной очарования улыбкой, отчего кожа вокруг его глаз покрылась морщинками. Ее сердце отозвалось в груди глухими, мощными ударами, но она поборола вдруг вспыхнувшее томление. Ей есть над чем поразмыслить и чем заняться в первую очередь. А плотские желания могут еще подождать. Если она совершит ошибку, то пострадает не только сама, но и Саймон.

Фокс сделал большой глоток вина. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Кольцо ей понравилось. Он видел в ее глазах удивление и радость. В какое-то мгновение он подумал, что заметил на ее лице отблеск скрытой страсти, таившейся под невозмутимой маской спокойствия. Он знал, какие страсти бушевали в ее крови, как вырывались они три года назад в кульминационные моменты криками высшего наслаждения. За внешней холодностью скрывался горячий темперамент. И он разобьется вдребезги, но разбудит в ней сластолюбивую струну, и она застонет и будет биться в его объятиях, выкрикивая его имя.

Но сначала ему приспичило выйти в отхожее место. Он встал.

— Прошу меня простить, мадам. Я скоро вернусь. Пружинистой походкой он двинулся в дальний конец зала.

Его губы невольно расплывались в глупой улыбке, и, чтобы не выглядеть круглым болваном, он старательно пытался от нее избавиться. И тут ему на глаза попался Рейнар. Заметив тревожное выражение на лице друга, Фокс насторожился, и от его ликующего настроения не осталось и следа.

— Что стряслось? — спросил он.

Рейнар покачал головой и метнул взгляд в сторону высокого стола.

— Идем, — сказал он. — Давай выйдем во двор.

— Святые небеса, не тяни, выкладывай, в чем дело! — взорвался Фокс, как только рыцари вышли из зала.

Рейнар снова покачал головой.

— Трудно поверить, но я слышал то же самое еще от двух разных людей.

— Слышал что?

— Ты ведь помнишь, когда мы прибыли в Марбо, то обнаружили опустевшую деревню и лучников на башнях крепости?

— Да, конечно. И что?

— Помнишь, мы гадали, кто бы мог их предупредить? Дело в том, что я оказался прав. Их предупредила леди Николь.

Фокс устремил взгляд в сторону зала.

— Откуда тебе знать?

— Мне сказали люди Мортимера. И то же самое поведал смотритель Вэлмара Адам Фитцер. Все они в один голос заявляют, что Мортимер без устали твердил, что с твоей стороны было глупо доверяться коварной ведьме, его жене. Судя по всему, он знал наизусть содержание письма, что ты ей отправил, потому что не упускал случая, чтобы лишний раз его процитировать и посмеяться над твоей влюбленностью. Он называл тебя безмозглым щенком.

Фокс с трудом подавил приступ безудержной ярости, грозившей выплеснуться наружу. Даже мертвый, Мортимер обладал властью вызывать у него неукротимый гнев.

— Должно быть, мое послание обнаружили слуги, которые за ней следили, и отдали его Мортимеру в руки. Более того, я склонен думать, что письмо могло даже не попасть к ней. Если она была узницей своего мужа…

Рейнар затряс головой.

— Твое представление о ней ошибочно. Беспомощной дамочки, которую ты собирался выручить из беды, не существует. Последние два года леди Николь свободно перемещалась по Вэлмару и управляла хозяйством.

— Я рад, что он все же опомнился и предоставил ей свободу. Я в душе опасался, как бы от побоев и брани она не тронулась умом.

— Похоже, из них двоих Мортимер потерял рассудок. Говорят, Николь травила его каким-то зельем или напустила на него порчу, а может, то и другое вместе. Из сильного и мужественного воина он за короткое время превратился в никчемного юродивого, тенью слонявшегося по дому и бормотавшего под нос бессвязные слова.

В памяти Фокса встал образ Мортимера, ошеломивший его два дня назад ужасными переменами. За прошедшие три года его враг изменился до неузнаваемости. Его поразили ставшее одутловатым лицо, остекленевшие, налитые кровью глаза.

— Так ему и надо, если она и вправду травила или проклинала его, — проговорил Фокс. — Мортимер обращался с ней крайне жестоко. И я не испытываю к нему сострадания.

— Неужели до тебя никак не дойдет, что я пытаюсь тебе растолковать? Леди Николь не смиренная несчастная жертва. Возможно, Мортимер и заслужил постигшую его судьбу, но тебе следует поостеречься ее, раз она способна на такое. А тот факт, что она предупредила Мортимера, наглядно свидетельствует о том, что она не питает к тебе никаких нежных чувств. Мне хотелось бы, чтобы ты понял следующее. — Рейнар сделал паузу и положил руку на плечо друга. — Ты вознес Николь на пьедестал и сотворил из нее богиню, святое создание, достойное любой жертвы. А что, если на самом деле она обычная смертная, да к тому же погрязшая в пороке? Мне будет бесконечно жаль, если с тобой обойдутся подобно Мортимеру.

— Всем известно, что Мортимер слыл развращенным, мерзким ублюдком! Он сполна заслужил то, что получил!

— Да, но ты такого не заслуживаешь.

Фокс растерялся. Николь могла отравить, проклясть или сотворить еще какое-то зло по отношению к Мортимеру. Такого рода действия его не волновали. Его пугало другое. Судя по слухам, женщина предупредила его смертельного врага о его, Фокса, ожидаемом прибытии в Марбо. До сих пор он старался выкинуть из памяти слова Мортимера, лелея надежду, что они были наглой выдумкой, имевшей целью лишить его присутствия духа. Но факт оставался фактом: Мортимера кто-то предупредил. И вполне логично предположить, Николь.

Он повернулся в сторону зала и задумался. Но что толкнуло ее на такой шаг? Что он значил? Фокс собирался обязательно выяснить все у нее. Вопрос упирался только в одно: когда? До того, как он овладеет ею, или после?