Экспоненциальный дрейф - Андреас Эшбах

— Синий — все еще ваш любимый цвет, — отметил Ребер, потому что не мог придумать ничего другого.

На этот раз даже губы девушки были накрашены синей губной помадой, а узкий топик с трудом прикрывал большую грудь.

— Он уволил меня, ваш профессор. Через два дня после того, как вы приходили. Вот такие у меня новости. — Она показала пальцем через плечо. — Но я ему отомщу. Это был журналист. Я продам ему историю с инопланетянином. Как вы это находите?

— Ого, — удивился Ребер. — Я не знал, что такое возможно.

— Я тоже удивлена, что возможно, — сказала девушка, многозначительно улыбаясь. — А как вы здесь оказались, совсем один?

Ребер заметил, что и ее длинные ресницы отливают синевой.

Глава двадцать первая

Упругая округлая грудь выглядывала из-под одеяла, и темное пятно соска выделялось на белоснежной коже, сильно контрастируя с синим лаком на ногтях руки, спокойно лежавшей на одеяле, и синими прядями волос…

Юрген Ребер резко приподнялся в кровати. Нет! Голый. В чужой постели. Этого не может быть!

Его взгляд наткнулся на часы, которые показывали половину восьмого. Черт побери!

Ребер вылез из кровати и начал собирать свои вещи, раскиданные по всему полу. В этот момент девушка вздохнула и, не просыпаясь, перевернулась на другой бок. Он даже не знал, как ее зовут. Неплохо, если учитывать, что он приехал в Берлин, чтобы сделать предложение Сюзанне. Теперь об этом лучше не думать.

Как это он только?.. Некоторое время Ребер стоял в носках и в трусах и не мог решить, что ему делать. Смотрел на узкое и невообразимо высокое окно, в котором дома на другой стороне улицы казались совсем близкими. Оттуда запросто можно было наблюдать за всем, что они вчера вытворяли. Нет, надо отсюда сматываться. Ребер быстро натянул на себя одежду — невероятно, как громко шуршала ткань, — разыскал обувь и вышел наружу, затаив дыхание и тихо защелкнув замок двери.

Огромная, видавшая виды лестничная площадка. Навстречу Реберу по лестнице поднимался мужчина в светло-зеленой куртке, взглянувший на доктора так, будто все его проступки были написаны у него на лбу. Ребер прошел мимо, невнятно пробурчав:

— Здрасьте.

— Извините, — обратился к нему мужчина.

Ребер остановился и оглянулся, готовясь к побегу.

— Да?

— Вы не знаете, где живет госпожа Фельдхаймер? — Во взгляде мужчины было что-то колющее. — Мне сказали, что на пятом этаже.

— Без понятия. — Ребер покачал головой. — Я… я нездешний.

— Ясно, — мужчина понимающе кивнул.

Дальше. Вниз, наружу. Водитель такси только моргнул уставшими глазами, когда он торопливо сел в машину и назвал адрес. Уже в пути Ребер вспомнил, что стоит проверить свой кошелек. Все на месте. Мало наличных, но и вчера вечером их было ненамного больше.

— Вы кредитки принимаете? — спросил Ребер, боязливо поглядывая на счетчик.

Таксист внимательно посмотрел на него, повременив с ответом.

— Конечно.

Тысячи отговорок приходили Реберу на ум. Где-то в глубине его мозга обнаружилась творческая жилка, о существовании которой он никогда до этого не подозревал. Но отговорки эти совершенно не годились. Это был конец. Сюзанна просто-напросто вышвырнет его вон.

Но — слава тебе господи, ангел-хранитель всех неверных не покинул его! — квартира была пуста и находилась в том же состоянии, в каком он оставил ее. На автоответчике было одно сообщение, записанное в половине четвертого ночи. Сюзанна, слегка навеселе, говорила:

— Алло, Юрген? Ты уже спишь? Слушай, мы тут еще зашли к Маргит, я, наверное, у нее переночую. — На заднем плане слышался громкий женский смех. — Я утром принесу всякие там булочки, мы отлично позавтракаем. Не обижайся, о’кей?

Это его шанс! Небеса сжалились над ним! Ребер торопливо направился в спальню, бросился на кровать, повалялся, покрутился, покатался на ней, откинул одеяло и снова встал. Да, выглядит однозначно так, словно ей пользовались. Ребер распахнул окно, чтобы объяснить потом отсутствие после сна спертого воздуха, снял с себя одежду и голым пошел в ванную. Стоп, пижама! Хорошо, что все равно не совсем свежая. На крючок за дверь в ванной, там, где она всегда висела. И теперь под душ, удалять улики.

Ребер долго стоял под горячим душем. Осматривая свое тело на наличие царапин и засосов, он гадал, чем понравился этой девочке. Он ведь следил за взглядами других парней в баре, — она могла выбрать любого…

Ребер не жалел о случившемся. Протерев запотевшее зеркало, он посмотрел на свое отражение и признался, что это был лучший секс в его жизни.

Сюзанна вернулась в половине двенадцатого. Они завтракали, и она рассказывала ему, с какими важными людьми успела вчера познакомиться. Они долго и молчаливо гуляли, вечером сели за ужин при свечах и потом вместе пошли спать. Было, как бы это сказать, нормально.

На следующее утро, когда Юрген Ребер возвращался домой, футляр с обручальным кольцом по-прежнему лежал в его кармане.

На улице темнело. Профессор Герхард Шмидт занимался административной ерундой, от которой с большим удовольствием отвлекся, когда зазвонил телефон. Он снял трубку.

— Алло.

— Английский пациент отправился в путешествие, — произнес на другом конце провода голос с британским акцентом.

Невропатолог выпрямился.

— Значит, все-таки правда. И? Известно — куда?

— По нашим сведениям, он принимает участие в учебной поездке в Кельн.

Глава двадцать вторая

Каждое утро наступал этот момент преображения: после вони мочи в гараже, облаков выхлопных газов на улице и прогорклого запаха вчерашнего жира из соседних забегаловок открыть стеклянную дверь парфюмерного магазина и войти в мир благоуханий, окутаться цветочными и фруктовыми ароматами, чувственным и тяжелым мускусом. Это был другой мир — светлый, сияющий, чудесный. Мир, не имевший ничего общего с холодными стенами и злобными лицами вне его. Эвелин стоило только открыть дверь, чтобы почувствовать, как она вырастает и выпрямляется, превращаясь в кого-то другого, в кого-то из иной сферы бытия.

Хотя в последнее время она и так постоянно проживала в иных сферах. В этом была заслуга Бернхарда, которого словно подменили начиная с того вечера, когда она взяла инициативу на себя. Его сексуальное пробуждение не переставало удивлять ее: он походил на юношу, ему всегда было мало. И это происходило таким невинным, любознательным образом! Объяснить это тем, что в тело ее мужа вселился инопланетянин, который прибыл на Землю, чтобы исследовать жизнь людей, было бы, наверное, самым логичным.