Цена империи. Выбор пути - Влад Тарханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем вы меня вытащили из петли? — поинтересовался я, как только был развязан.
— Жалко было, чтобы такой красавчик пропадал ни за грош. — усмехнулся русский. От его слов мне стало нехорошо, неужели передо мною любитель мужчин? И как мне тогда придется отрабатывать свою жизнь? Я посмотрел спасителю в глаза и успокоился. У него было широкое добродушное лицо, нос картошкой, внимательные голубые глаза, он вообще не казался мне опасным человеком, как и его попутчик, массивный, наверняка не слишком подвижный. Это потом я понял. Насколько они оба могут быть опасны. Я рассказал о себе. Мне предложили интересную и насыщенную приключениями работу. Я не отказался. Хотя бы потому, что за мною был долг жизни. Работая на этого русского, я побывал в разных странах, выслеживал, находил нужных людей, узнавал информацию, передавал письма и посылки. Участвовал в ликвидациях. Это так называл мой шеф Сергей. Его врагами были люди, которые бросали бомбы, террористы. Этих я ненавидел. Из-за их дурости гибли ни в чем неповинные люди. А после поездки в Шотландию я получил указание затаиться в Ганновере, обрасти там легендой, заняться каким-то делом. Получил на это небольшой, но вполне достаточный капитал. В мае восьмидесятого года я получил письмо, поехал по торговым делам в Санкт-Петербург, где встретился с шефом, который теперь исполнял поручения очень влиятельного лица. И я понял, что теперь буду работать на государство. Ибо мой шеф получил эту самую власть. Там я узнал, что моя новая работа — перебраться и осесть в Швеции в качестве резидента-нелегала. Три месяца в меня вбивали основ новой работы. В ноябре того же года я очутился в Стокгольме. И за три года кое-что успел. И вот теперь пришло время проверить, не пропали ли мои труды попусту.
Санкт-Петербург. Мариинский дворец.
20 ноября 1883 года.
ЕИВ Михаил Николаевич
Надо было признаться, что такое катастрофическое развитие событий в Швеции стало для меня совершенной неожиданностью. Где угодно ожидал подобного, но только не здесь. Тем не менее, к войне с северным соседом надо было готовиться. При этом четко осознавать, что противник рассчитывает на то, что в тылу нашей армии будет действовать повстанческая армия гордой Финляндии, где никто не забыл того, как им хорошо было под желто-синим флагом. Вот эту проблему мы мониторили очень плотно. Польские и финские украины нашего государства должны были стать частью империи на наших условиях. И если в Польше процесс пошел, в том числе последнее восстание привело к тому, что всю шляхту, принимавшую участие в мятеже, лишили дворянских привилегий, сделав обычными мещанами, то с финскими подданными пока что было все еще непросто. Засевшие в Гельсинфорсе народные представители настаивали на собственных правах, противопоставляя себе законам Империи. Откровенно антироссийская пропаганда шла в местной печати. Гавкающие на нас газеты оперативно закрывались, генерал Бобриков с писающей братией не церемонился. Но открывались новые, которые сразу же теряли лояльность к имперскому центру, буквально через несколько нейтральных номеров возвращались к националистической и антироссийской риторике. 1 сентября шведские войска высадились на Аландских островах и начали стремительно строить там оборонительные укрепления. Швеция и Британия перекрывали нам морскую торговлю через Скагеррак. Впрочем, наша торговля не так сильно пострадала. Часть грузов пошли Эйдерским каналом, а начавшееся в прошлом году строительство Кильского канала вселяло в меня еще большие надежды. Другая часть пошла в Романов-на-Мурмане, железнодорожную линию туда уже провели, причалы построили, склады и погрузочно-разгрузочные мощности там росли, как грибы после дождя. И, конечно же, железная дорога. Да, стоимость зерна, отправленного таким путем, была немного выше, но не настолько, чтобы это стало критичным, тем более, что на экспорт мы отправляли его не так уж и много.
Интересно, что, заняв демилитаризованные острова, Швеция нарушила Парижский договор, регулировавший статус этих островов, которые достались России по итогам Северной войны (1807 года), и закрепивший их нейтралитет после неудачной для нас Крымской кампании. При этом никто нам войны не объявлял. Британские корабли начали делать досмотр российских торговых судов на предмет наличия у них военной контрабанды. И стали пытаться сделать это не только в Северном и Балтийском морях. Британский посол был вызван в МИД и получил серьезную такую ноту протеста, звучащую как ультиматум, в том числе речь шла об конфискации всего имущества граждан Великобритании, если еще хоть один корабль будет задержан без официального объявления войны. А наш посланник в Лондоне был отозван для консультаций в Москву. В тоже время мы сумели предотвратить самое главное — втягивание в конфликт Австро-Венгерской монархии. Для этого мы передисоцировали к границам этого странного образования два корпуса, состоящих большей частью из призывников, параллельно укрепляя пограничные крепости. Но отступил Франц-Иосиф только после демарша Бисмарка, заявившего, что Германия решительно осуждает любые попытки развязать войну с Российской империей, подтвердив слова выдвижением трех корпусов к границам союзника. Балтийский флот пребывал на базах, не замечая агрессивных действий неприятеля. Пока что мы вели информационную войну. Надо было создать противовес той дикой антироссийской пропаганде, которая распространилась по всей Европе.
Следствие установило, что мичман Михаил Попов погиб во время шторма на Балтике, в который попал его корабль, свидетели видели, как его смыло волной за борт корабля. А вот означенные матросы числились беглецами с торгового корабля «Святая Анна», сбежавшими в Копенгагене. Как говориться, если бы удалось сделать сверку, выяснить, они ли это на самом деле, но следы были уничтожены. И пока что никак не удавалось найти того, кто конкретно стоял за этим преступлением. Я понимал, что время поможет, рано или поздно мы найдем и исполнителей, и заказчиков самого высокого уровня, но я понимал и то, что у нас времени не было.
На Швецию пролился буквально-таки «золотой дождь». Ее военно-морской флот пополнился двумя броненосцами (не самыми новыми) и пятью крейсерами британской постройки. Были введены в строй броненосец береговой обороны и шесть канонерских лодок местного производства. Еще два монитора передала Франция, а с ними девять миноносцев. Армия Швеции, которая насчитывала двадцать пять тысяч человек уже сейчас выросла до девяноста, и продолжала набирать людей. Конечно же, у небогатой аграрной страны денег на
