Цена империи. Выбор пути - Влад Тарханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Швеция опять воюет с Россией? Ерунда какая! Мы себе не можем этого позволить. Армия слаба! Фактически, у нас армия — это силы самообороны. Если на нас нападут — мы сможем оказывать сопротивление какое-то время. Но воевать? Полноценно воевать? Тогда кому выгодна была бы эта война? Германии, с которой у нас начали налаживаться прекрасные отношения? Нет, намеки из Берлина говорят о том, что между Россией и Германией союза нет, но отношения потеплели, германские промышленники активно заходят в Россию, строят там заводы. И вообще, зачем Вильгельму этот конфликт? Остаются два игрока, которые могли бы это провернуть. Франция и Британия. Галльский петушок? Очень может быть. Ему нужен кто-то, кто прикрывал его от немцев, русские годятся для этой истории. Они настойчиво ищут возможности заключения союза и готовы это оплатить… золотом, а не кровью. Ну и извечный враг России Британия. Так грубо могли сработать обе разведки, переводя на русских стрелки.
И вот наступило утро 7 июня. Каким-то образом результаты расследования оказались во всех утренних газетах. Начальник полиции только обескураженно разводил руками. По его словам, утечки быть не могло. Но она была! Черт меня подери! Откуда они узнали? Кто проговорился? В столице было неспокойно: толпы народа вышли на улицу, и они были очень возбуждены, мне доложили о подозрительной группе лиц, собравшихся у посольства России. Это тревожило меня, и я потребовал отправить туда усиленные наряды полиции. К полудню у посольства собралось около двадцати тысяч человек, подогреваемые самыми разными ораторами, и вооруженными револьверами гражданскими. Ровно в полдень толпа ломанулась на штурм посольства. Полицейские не получали приказа стрелять, да и было их слишком мало. Я, к сожалению, поздно подумал о том, что посольство надо было окружить военными частями. Смяв призрачное заграждение королевской полиции, они ворвались в посольство. Я был благодарен лейтенанту королевских гвардейцев Улафу Ольсену, который проявил инициативу и вывел из посольства русского посланника. Не представляю себе, что было бы, если бы он был убит! Но разгром посольства — разве это не повод для войны? Казус белли, да, куда тут воевать? В шесть вечера ко мне пришли послы Британии и Франции. Удивительно, что пришли вдвоем, не сговариваясь, как они утверждали. Оба принесли сочувствия своих правительств. Британия сообщила, что передаст нашему флоту два броненосца, и не допустит враждебных действий русских военно-морских сил против дружественного шведского королевства. И Британия готова выставить эскадру, которая блокирует Балтику, прекратит русскую торговлю через море. Франция прямо сейчас может предоставить нам вооружение — от ружей до пушек да еще и выдать солидный кредит под весьма небольшой процент. Вот тут я оказался в растерянности. Если от британцев что-то подобное и мог ожидать, то от французов, которые искали защиту от Германии, ну никак! Или это просто бизнес? Ружье нам продадут за копейки, а патроны тоже за копейки. Только на патронах заработать можно куда как больше, чем на ружьях! Вскоре принесли телеграмму от Михаила Романова. Он выражал соболезнование и настаивал на совместном расследовании, утверждая, что допустит моих следователей в свою страну и разрешит им все необходимые действия. Подчеркивал, что Россия сама борется с терроризмом и столь грубая провокация нужна только для того, чтобы разжечь пламя еще одной войны между нашими народами. Удивительно, как наши мнения по этому вопросу совпадали. Неужели Британцы считают меня за идиота? Я никогда не брошу страну в огонь заранее проигранной войны! За последние сто лет Швеция дважды пыталась воевать с Россией. И оба раза крайне неудачно. Третьего позора нам не надо! И все-таки я вызвал военного министра. Парламент же бурлил. Там активно выступали пробританские политики и националисты, требующие увеличения армии, военных расходов, проведения мобилизации. Что за черт! В вечерних газетах массово пошли статьи о необходимости реванша и возвращении под шведское владычество Финляндии. На улицах столицы стало неспокойно: настроения народа очень умело подогревались. Вся пресса как с ума сошла! Все требовали войны и русской крови!
Я сообщил о намерении провести расследование и согласии России на содействие в этом. И до окончания следствия требовал никаких действий не предпринимать. Весь день столица бурлила, не смотря на мое заявление, начались погромы, русских, евреев (заодно) и шведских предпринимателей, связанных с Россией, серьезно пострадала контора тех же Нобилей. На следующий день толпа взяла штурмом полицейский участок, где хранились тела убитых террористов. Беснующиеся граждане торжественно разорвали их на части и сожгли напротив королевского дворца. Гвардия, которая не получила приказа стрелять, окружила дворец плотным кольцом, но если тысячи горожан пойдут на штурм… Мне это напомнило заметание следов. Вечером пришел Гер де Луйс и сообщил. что его правительство не может успокоить волнения. Они все подали в отставку! Трусливые крысы!
После консультаций с лидерами парламентских партий, придворными, Софией, я решился поставить во главе правительства молодого Оскара Роберта Темптандера. Он устраивал почти все политические силы, был сторонником тесного союза с Британией. Министром иностранных дел стал барон Карл Фредерик Пальмшерна, представитель древнего влиятельного дворянского рода, хороший дипломат, который после службы в Константинополе стал сторонником сотрудничества с Францией и Британией. Военным министром стал генерал-лейтенант Густав Рудольф Абелин, который уже был министром обороны с 1867 по 1871 год. Я понимал, что генерал Рудди фигура декоративная. В последнее время в армии сложилась устойчивая группировка полковников — влиятельных офицеров, настоящих милитаристов. Считающих, что реванш в войне с Северным соседом просто необходим. Во главе этой группировки стоял полковник Карл Якоб Мунк аф Фулькила. Что самое грустное, он имел влияние на моего теперешнего наследника Оскара, ибо тот весьма сердечно относился к дочери полковника, Эббе Мунк. Риксдаг утвердил новое правительство, ввел военный налог «на укрепление армии и флота», дал согласие на привлечение внутреннего займа и
