Тюряга - Джордж Бейкер

Фрэнк отвернулся к стене и ничего не ответил.

— Ты молчишь, Леоне, на этот вопрос ты можешь пока не отвечать, — проговорил Драмгул. — Но я задам тебе другой вопрос. Скажи, тебе не кажется, что это судьба, я имею ввиду то, что ты попал ко мне в лапы во второй раз?

Фрэнк снова повернулся к Драмгулу.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.

— Ничего, кроме того, что сказал, — ответил Драмгул.

— Да, ты уже говорил мне, что подстроил этот перевод.

— Но ведь я мог тебя и не найти.

— Я думаю, что это было тебе нетрудно сделать.

— Скажи, а тебе не приходило в голову, что ты расплачиваешься со мной за нечто большее, чем тот твой побег?

Фрэнк молчал. Он вспомнил почему-то про «порше», из которого следили за его домом и из-за которого он попал в тюрьму во второй раз. Неужели Драмгул устраивал эти обыски, чтобы подставить его, Леоне, и заполучить снова в свои лапы? Но Драмгул задал ему другой вопрос. «Нечто большее…» Что он имеет ввиду?

— Мой отец, — сказал Фрэнк, — был учителем физики, и он учил меня отвечать на ясные вопросы.

— Ты попал в самую точку, Леоне. Твой отец — вот основная причина наших с тобой печальных взаимоотношений. Когда я работал в школе, он был всеобщим любимцем, а меня все ненавидели. И за это я ненавидел его. Каждый день он выходил из здания школы, окруженный толпой ребят, в глазах которых светились уважение и любовь, а я уходил один. И все мое удовлетворение от жизни заключалось только в том, что я ставил вам двойки и наказывал за невыученные уроки, что, глядя в ваши счастливые лица, я говорил вам гадости, ведь у меня никогда не было семьи. Но однажды я захотел наказывать и таких, как твой отец. Я захотел властвовать над ними, чтобы они не смотрели на меня свысока, с презрением во взгляде, а чтобы заискивали и улыбались. Тогда я попытался, использовав все свои связи, стать директором в вашей школе. Но твой отец и мистер Норт сделали все, чтобы мне помешать. Они выступили на собрании учителей, и я проиграл. Мне не оставалось ничего другого, кроме как уйти из школы. Никто из вас не знал, что у меня был значительный стаж работы в полиции. Никто из вас не знал, что я, уехав из вашего города, устроился на работу в тюрьму «Олби» старшим надзирателем, Судьба сжалилась надо мной. Начальник «Олби» ко мне благоволил. И скоро я стал его заместителем. Потом, когда он уехал в Европу, начальником стал я. Больше всего на свете я мечтал, чтобы кто-нибудь из таких, как твой отец попали мне в руки. И случай не заставил себя ждать. Жаль только, что попался мистер Норт, а не твой отец.

— Но это было сфабрикованное дело! — вскричал Фрэнк. — Неужели, Драмгул, ты и к этому приложил свои грязные руки?

— Нет, Фрэнк, — сказал Драмгул. — Это не было сфабрикованным делом. Школьную кассу действительно ограбили мистер Норт и твой отец.

— Неправда! — Фрэнк попытался подняться, но острая боль в спине снова заставила его лечь.

— Правда, — сказал Драмгул. — Отпечатки пальцев Норта совпали, а отпечатки пальцев твоего отца оказались смазанными по чистой случайности.

— Но были фотографии, доказывающие алиби мистера Норта.

— Да не было никаких фотографий, это все слухи, — засмеялся Драмгул. — Ты плохо знаешь это дело, потому что сам угодил в «Олби» за месяц до мистера Норта. Или ты хочешь сказ: что и ты попал в «Олби» невинным младенцем?

— Нет, — сказал Фрэнк. — Первый раз я попал в тюрьму справедливо.

— Так вот и Норт попал в тюрьму справедливо. А теперь ты расплачиваешься не только за свой побег, но и за своего отца.

— Ты подлец! — закричал Фрэнк.

Но Драмгул уже захлопнул смотровое окошко и Фрэнк расслышал лишь звук его удаляющихся шагов. Теперь он уже не сомневался: то, что он попал в тюрьму из-за этого типа, который подъезжал следить за их домом на «порше» это дело рук Драмгула. Но почему Драмгул сказал, что и мистер Норт попал в «Олби»? Насколько Фрэнку было известно, после той непонятной истории Норта отправили куда-то на Запад, где он заболел и скончался в тюремном лазарете.

— Скотина! — произнес вслух Фрэнк. — Так ты и моего отца хотел подставить?!

Фрэнк долго не мог успокоиться. Но избитое тело постепенно отвлекло его чувства и мысли на боль. Нога опухла. Болела голова. Фрэнка слегка подташнивало. Временами он забывался, но кошмары врывались в его кратковременный сон.

С огромным топором бежал за ним по полю Грейвс. Он уже замахивался, чтобы рубануть Фрэнку по ногам. Но тут вдруг появлялись отец и мистер Норт, они вырывали у Грейвса топор и перекидывали его Леоне. Фрэнк добегал до огромных Н-образных ворот и точным броском забрасывал топор через перекладину в зачетную зону. Но откуда-то появлялся Драмгул и, не давая приземлиться топору, подхватывал его буквально в воздухе и устремлялся на Леоне. Наперерез Драмгулу бросались отец и мистер Норт, они хотели взять Драмгула в «мол», с тем, чтобы Фрэнк мог выхватить у него топор. Но Фрэнк почему-то поскальзывался и падал, больно ударяясь о лед (да-да, это был лед) спиной.

— Характер! — кричал ему отец — Где твой характер?! Фрэнк снова пытался подняться и снова поскальзывался.

— Я не могу подняться, отец!

— Вставай! — кричал отец. — Скорее, не то он зарубит — Норта.

А Драмгул уже замахивался и уже кроил Норта надвое.

— Ну помоги же! — кричал отец, в ужасе отшатываясь от Драмгула, который уже разворачивался к нему.

Но едва Фрэнку удалось подняться, как на гигантских коньках-топорах на лед выехал Грейвс Он разогнался и с хохотом наехал на Фрэнка, отрезая ему коньком левую ногу. Драмгул замахивался топором, чтобы ударить отца…

Фрэнк в ужасе очнулся, и теперь тюремные стены его камеры показались ему домашними и родными по сравнению с тем, что он только что видел. Фрэнк посмотрел на свою левую ногу, которая лежала поверх одеяла. Она сильно распухла и Фрэнк чувствовал, что она горит, как в огне. Голова его шла кругом. Он снова забылся, и снова ему явился кошмар. На огромных коньках-топорах Грейвс наезжал и наезжал на его отца. С диким воплем Фрэнк бросился на Грейвса, прыгая на одной ноге, другую он держал, как дубинку, в руках. Она уже заледенела и теперь напоминала палицу. Фрэнк ударил со всего размаха Грейвса по голове и вогнал его в лед по пояс. Он снова размахнулся и снова ударил. На этот раз Грейвс ушел под лед с головой. Кровавое пятно расплывалось под ледяной поверхностью. Покончив с Грейвсом, Леоне обернулся к Драмгулу. Тот замер и начал сильно задрожать.

— Ну что, может быть, почитаешь мне вслух? — спросил Леоне.

Его нога превратилась в острое копье, сверкающее своим наконечником.

— Ну, начинай!

— «Копна кишок между колен свисала…» — начал Драмгул.

Фрэнк размахнулся копьем и ударил Драмгулу в живот. Дымящаяся кровавая масса вывалилась из раны и повисла отвратительными гирляндами между колен Драмгула.

— Дальше! — скомандовал Фрэнк.

— «… виднелось сердце с мерзостной мошной…» — продолжил искривленным от ужаса ртом Драмгул.

Фрэнк вонзил копье в грудь и, зацепив сердце, вырвал его и запихнул в обезображенную массу дергающихся трубок, которую представляли из себя кишки.

— Продолжай! — крикнул он.

— …«где съеденное превращалось в кало».

Огромная, величиной с шкаф, бумажная кипа появилась подле казнимого Драмгула. Ветер разметал несколько листов. «Приговор» было написано крупными буквами на каждом из них, а дальше фамилия осужденного и мелкий текст. Фрэнк наколол на копье несколько листов и сунул их в рот Драмгулу. Потом еще, еще… Бумага переваривалась на глазах и вываливалась дерьмом из распоротых кишок. Постепенно Драмгул исчез в куче своего собственного говна. Задул ледяной ветер, и дерьмо замерзло. Драмгул оказался по голову замурованным. Фрэнк поднял топор, лежащий на льду и размахнулся, чтобы снести Драмгулу голову, но ледяной ветер вдруг подхватил Фрэнка и понес над стадионом, над тюрьмой, унося все дальше и дальше.

Как-то, через несколько дней после того, как Фрэнк оправился и приступил к работе в котельной, к нему в кочегарку зашел Даллас. Фрэнк виделся с Далласом почти каждый день, но каждый раз рядом был Джон. Между тем Фрэнк заметил, что Далласу нужно о чем-то с ним поговорить. Фрэнк только что закинул последнюю лопату и прикрыл дверцу топки, когда вошел Даллас.

— Ну что, — сказал Даллас, — я смотрю, ты уже совсем оклемался. Мечешь, как шагающий экскаватор.

— Да, — невесело усмехнулся Фрэнк.

— Они, конечно, от тебя не отстанут. Тебе и впредь надо быть осторожнее.

— Я давно уже готов ко всему, — сказал Фрэнк.

— Ходят слухи, что Драмгул решил тебя здесь прикончить.

— Кто это говорит?

— Да ребята из пятого блока. Говорят, что Палач по пьянке проболтался.

— Когда? — спросил, помолчав, Фрэнк.