Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Марта, – сказала она, – это ведь было твоё жалованье. Твои два пенса. Спасибо тебе.
Она произнесла эти слова без улыбки: ведь она не привыкла благодарить или замечать, что для неё что-то делают.
– Спасибо.
И она протянула Марте руку: она не знала, как ещё выразить благодарность.
Марта неловко пожала ей руку, словно и она не привыкла к таким жестам, а потом рассмеялась.
– Ну и чудная ты! – воскликнула она. – Совсем как старушка! Будь на твоём месте Лизбет Эллен, она бы меня поцеловала.
Мэри ещё строже взглянула на неё:
– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловала?
Марта снова рассмеялась.
– Нет, – отвечала она. – Будь ты другой, ты бы сама захотела. А так что ж! Беги-ка на двор и попрыгай!
«Мистрис Мэри» вышла из комнаты с чувством неловкости. Странные люди йоркширцы, а уж Марта всегда была для неё загадкой. Сначала она ей не понравилась – но теперь совсем наоборот!
Скакалка была просто чудо! Мэри прыгала и считала, считала и прыгала, щёки у неё разгорелись, и она развеселилась, как никогда. Солнце сияло, дул лёгкий нежный ветерок, донося запах свежевскопанной земли. Мэри поскакала вокруг фонтана, потом по одной дорожке, по другой… Наконец она доскакала до служб и увидела Бена Везерстафа – он копал землю и беседовал со своей малиновкой, которая вертелась у его ног. Мэри поскакала к нему – он поднял голову и как-то странно взглянул на неё. Мэри обрадовалась, что он её заметил. Ей не терпелось показать ему, как она прыгает.
– Ну и ну! – воскликнул Бен Везерстаф. – Честное слово, может, ты всё-таки ребёнок и в жилах у тебя течёт молодая кровь, а не скисшее молоко? У тебя даже щёки раскраснелись. Вот это да! Ни за что бы не поверил, что ты на такое способна!
– Я раньше никогда не прыгала через скакалочку, – сказала Мэри. – Я только учусь. Но уже могу пропрыгать до двадцати.
– Так и держи, – посоветовал Бен. – Это не худо для девицы, которая до того с язычниками жила. Глянь-ка, как она на тебя смотрит! – И он кивнул на малиновку. – Она за тобой вчера летела. И сегодня полетит. Ей смерть как хочется узнать, что это у тебя в руках. Она скакалки никогда не видала. Э‐эх, – и он затряс головой, глядя на птичку, – погубит тебя любопытство, подружка, если ты вовремя не остережёшься!
Мэри обскакала все огороды и все фруктовые сады; время от времени она останавливалась отдохнуть. Наконец она повернула к своей дорожке – ей хотелось попробовать, сможет ли она проскакать её всю, от начала и до конца. Дорожка была довольно длинная, она скакала медленно, не торопясь, но, доскакав до середины, так разгорячилась и запыхалась, что поневоле остановилась. Мэри не очень огорчилась, потому что уже проскакала до тридцати. Она остановилась и засмеялась от удовольствия – на длинной ветке плюща качалась малиновка. Она прилетела следом за Мэри и теперь приветствовала её щебетаньем. Мэри поскакала к ней, чувствуя, как что-то тяжёлое в кармане бьёт ей при каждом прыжке по ноге, – и снова рассмеялась.
– Ты мне вчера показала ключ, – сказала она малиновке. – А сегодня покажи мне дверку! Только вряд ли ты знаешь, где она!
Малиновка взлетела со свисавшей ветки плюща на стену, раскрыла клюв и залилась громкой трелью – ей явно хотелось покрасоваться. Нет ничего прелестнее малиновки, когда ей хочется покрасоваться, – а это бывает так часто!
В сказках, которые айя рассказывала Мэри Леннокс, много говорилось о чудесах. Мэри потом всегда говорила: то, что случилось в этот миг, и было чистейшее чудо.
Внезапно по дорожке промчался ветерок, чуть сильнее, чем обычный, – ветки деревьев закачались, а зелёная завеса нестриженого плюща, свисавшая со стены, отодвинулась. Мэри шагнула к малиновке. Внезапный порыв ветра отнёс в сторону длинные побеги плюща – Мэри вдруг прыгнула вперёд и ухватилась за них руками. Она что-то увидела под ними – круглую ручку, скрытую побегами. То была ручка дверки!
Мэри сунула руки под листья и раздвинула зелёную завесу. Как ни густо разросся плющ, он почти всюду свисал свободно, лишь несколько побегов взобрались на стену. От волнения сердце у Мэри радостно забилось, руки задрожали. А малиновка всё заливалась и клонила головку набок, словно тоже радовалась от всего сердца. Но вот Мэри нащупала что-то железное, квадратное, с дырочкой посредине.
Это был замок в дверце, которую вот уже десять лет никто не отпирал. Мэри сунула руку в карман, вытащила ключ и вставила в замочную скважину. Ключ подошёл! Взявшись за него обеими руками, Мэри стала поворачивать. Ключ с трудом, но повернулся!
Мэри глубоко вздохнула, обернулась и окинула взглядом дорожку. Никого. Казалось, сюда никто никогда не приходит. Она снова глубоко вздохнула (ей не хватало воздуха!), отвела в сторону завесу из плюща и толкнула дверь. Медленно-медленно дверка отворилась.
Мэри проскользнула внутрь, притворила за собой дверку и, прислонясь к ней спиной, огляделась. От радости, волнения и неожиданности сердце громко стучало у неё в груди.
Она стояла в тайном саду…
Глава 9
«До чего странный дом!»
Здесь было так таинственно и так красиво, что и вообразить нельзя! Высокие стены, отгораживавшие сад от остального мира, были густо обвиты голыми стеблями вьющихся роз, которые сплетались в густой ковёр. Мэри Леннокс знала, что это розы, потому что в Индии она видела много роз. Землю покрывала побуревшая трава, кое-где торчали пучки прутьев. Если они не погибли, то это были кусты роз. Росли там и штамбовые розы, которые так широко раскинули свои ветки, что походили на маленькие деревца. Были в саду и другие деревья, увитые розами, чьи длинные побеги сплетались в лёгкий качающийся полог, там и сям цеплялись друг за друга или за низко свесившуюся ветку, переползали с дерева на дерево, перекидывая в воздухе живописные мостики.
Сейчас на них не было ни листьев, ни роз, и Мэри не могла решить, уцелели они или нет; серые и коричневые веточки и побеги походили на лёгкую сеть, накинутую на всё вокруг – на стены, на деревья, даже на бурую траву, по которой они расползались, упав со своих подпорок. От этого призрачного покрова, раскинувшегося между деревьями, сад и казался таким таинственным. Конечно, Мэри так и предполагала, что он будет совсем не похож на другие сады, ведь он был долго заброшен. Она не ошиблась – он
