Невеста-полукровка 2 (СИ) - Лестова Ксения Алексеевна

Мы поднялись по ступеням ко входу в храм. Двери были распахнуты, как бы приглашая переступить порог и посмотреть, какая за этими стенами скрыта красота. И мне в самом деле хотелось посмотреть. В этом храме я никогда не была. Впрочем, не удивительно, учитывая, что большую часть времени я проводила в Ирийском лесу, в родовом замке. Тепличные условия… Только от обучения Некромантией я получала удовольствие. А балы, обсуждения моды или молодых людей не вызывали во мне особого интереса.

И вот мы вошли в просторный зал. От красоты и богатства убранства захватило дыхание. Высокие витражные окна, выложенный белым мрамором пол, расписной потолок, позолота… Вдалеке, почти у самой стены, стоит белоснежный алтарь, по которому плющом вился золотой узор. Да, наверное, именно так и должен выглядеть дом бога Любви. В Ирийском лесу я подобной красоты еще не видела.

Я была не особым любителем храмов. И оценить фантазию архитектора не всегда могла. Но тут все было настолько гармоничным, что уходить не хотелось. А ведь, казалось бы, белый цвет не такой уж и спокойный. Хотя, говорит о чистоте и невинности.

Неподалеку от алтаря располагалась каменная статуя. На постаменте были выведены руны. Они светились золотистым светом, из-за чего прочитать, что там написано, было затруднительно. Но это и не требовалось. Сразу стало понятно, кто стоит с протянутой перед собой рукой, на раскрытой ладони которой будто парила небольшая сфера. Хотя, возможно, так оно и было. У мужчины были длинные волосы, тонкие черты лица. Я бы назвала его красивым, но сложно оценивать божество, видя его лицо, представляющее собой каменную маску.

— У тебя есть возможность задать ему пару вопросов, — прошептал на ухо Хилт, отпуская мою руку и отступая. — Подумай хорошенько, какие именно ты хотела бы ему задать. И, возможно, тебе дадут ответ.

Последние слова были произнесены им так тихо, что пришлось напрячь слух. Но мне удалось их расслышать.

Внимание на какое-то время переключилось на жениха. Я внимательно следила за его передвижением по просторному светлому залу до тех пор, пока он не остановился подле отца и не стал тихо о чем-то с ним переговариваться.

Отец бы не стал рисковать мной, если бы не был уверен, что я на самом деле смогу получить ответы на ряд вопросов. Несмотря на то, что и он обещал прояснить некоторые моменты, разговор у нас не получился. Ректриса смешала карты, и мы потеряли время. Да и внимание студенток тоже не способствовало приватному разговору.

Жрец возник рядом со мной словно из ниоткуда. Я даже не услышала его шагов. Просто повернула голову в другую сторону и наткнулась взглядом на высокую фигуру, почти полностью скрытую белоснежной мантией, что длиной доходила до самых пят. На меня мужчина не обращал никакого внимания. Смотрел на статую, слегка склонив набок голову. Будто задумался о чем-то.

— Как вам эта статуя, леди? — глубоким, спокойным голосом спросили у меня. — Не считаете ли вы ее слишком… яркой?

— Она красивая, — сказала, внимательно рассматривая статую. И с чего этот жрец решил расспросить меня об этом?

— Красивая? — переспросил меня духовник. — В красоте ли вся сила, девочка?

— Конечно, нет.

— Тогда зачем изображать бога столь… женственно. Признаться, я всегда считал его более мужественным.

— Мужественность не зависит от пола. Статуя красивая. Ею хочется любоваться.

— Но сюда приходят просить, а не любоваться, — губы мужчины растянулись в лукавой улыбке. — Что вы об этом думаете?

— Думаю, что если кто и приходит сюда просить, то это его последний шанс, единственная надежда.

— Верно, — кивнул мой собеседник. Из-за этого короткого движения его длинные темные волосы закрыли часть лица. Карие глаза, казалось, пытались проникнуть мне в душу и как следует там покопаться. — А знаете ли вы, девушка, какую цель всегда преследует бог Любви?

— Он соединяет души влюбленных.

— Слишком общая информация, — жрец поморщился. — Он не всегда одобряет союзы. Иногда, во время проведения ритуала, он не благословляет пару. В его силе забрать кольца или не отреагировать на почти завершенный ритуал. В этом случае у пары остается шанс разорвать связь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А иногда бог решает за нас, — не сдержалась, признаюсь. — Считает, что лучше знает, кто с кем будет счастлив.

— Так он и знает, — на меня посмотрели более внимательно. — Кому, как не ему знать о наших сердечных переживаниях, о метаниях мятежной души больше, чем кому-либо.

— Но если… если тот, за кого все решил бог, не испытывает любви к тому, кого ему пророчат?

— В этом случае смертному нужно заглянуть внутрь себя. Подумать, а почему бог пошел на такой шаг? Почему решил вмешаться? Возможно, соединив двух, предназначенных друг другу смертных, он уничтожает угрозу, грозившую этому миру? Да и от такого союза рождаются сильные маги.

— Но магией нас наделяет другой бог, — я насторожилась. Странный у нас получался разговор.

— Но он брат Харта. И иногда они решают этот вопрос вместе. Если это поможет защитить вверенный богам мир.

— Откуда вам об этом известно? — поинтересовалась.

Справа послышался шум. Это свеча, что горела на специальной тонкой подставке, упала на пол и погасла. Невольно перевела взгляд на отца и Хилта. И почти сразу заметила одну странность: они не шевелились. Замерли, словно не живые.

— Пап… — перепугано позвала, но мне никто не ответит. Отец даже головы в мою сторону не повернул. — Вы… — начала было, смотря теперь в другую сторону. Но жреца на прежнем месте больше не было. Закрутила головой в надежде, что жрец не ушел далеко и я смогу его нагнать. Но, увы, никого кроме стражей, отца и навязанного богом жениха, в зале не было. — Хилт! — перепугалась не на шутку.

Стоило позвать некроманта, как все снова пришло в движение. Только сейчас заметила, что и тишина может быть оглушительной и пугающей. Что произошло? С кем я…

Вновь посмотрела на статую. Нет, ни одной похожей черточки на лице, ни одной детали, которая бы дала понять, что я все-таки удостоилась чести поговорить с богом Любви, как с вполне обычным человеком. Однако, я почему-то точно знала, что беседу вела именно с ним.

И все бы ничего… Только вот я не все мучающие меня вопросы успела задать.

— Пап! — позвала, срываясь с места и в мгновение ока оказываясь рядом с родителем. — Что произошло?

— Ты о чем? — моргнув пару раз, переспросили у меня. — Ты побледнела. Холли… — в голосе отца послышались нотки беспокойства.

— Все в порядке, просто… — я снова обернулась, чтобы окончательно убедиться, что жрец не стоит на прежнем месте, возле статуи бога Любви. Его, конечно же, там не оказалось. Но ведь я никогда не страдала галлюцинациями!

— Что такое? — а это уже спросил Хилт. — Холли?

— Я, кажется, разговаривала с богом, — выдавила из себя следующие слова. Вот честно, прозвучало, как бред.

— Но когда? — Отец непонимающе посмотрел на меня.

— У него была возможность, — ответил за меня Хилт.

И вот не понравились мне его слова. Будто… Будто Харт и с ним успел переговорить. Что самое странное, в этом случае я тоже не имела понятия, когда произошла их беседа. Возможно, и у меня время остановилось. Поэтому я и не могу этого понять. Точно так же, как не понимает сейчас отец.

— Действительно, — папа скосил взгляд на статую. — Чего удивляться? Это же бог. И что он тебе сказал, дочка?

— Он… — открыла рот, чтобы рассказать о странной беседе, но не смогла выдавить из себя ни слова. Что за чертовщина?

— Не можешь говорить? — сразу догадался Шеннон. — Умно. Чтобы никто ничего до определенного момента не узнал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но это не такая уж важная информация.

— Как знать, — передернув плечами, парировал некромант. — Никоэль, здесь все?

— Получается, что все, — изучающе посматривая на меня, проговорил отец. — Зато у нас осталось предостаточно времени на то, чтобы спокойно обсудить все в каком-нибудь подходящем месте. Вне стен институтов.

— Но со стражей, — легко догадалась я.