Смерть майора Черила. Роковой триместр - Джон Пенн

Дейвид Тейлор был доволен, что майор смотрит теперь на ситуацию не так трагически. Он уже собрался выразить ему свое одобрение, но Том Черил еще не кончил.

— Естественно, я снова и снова перебираю в памяти, кто бы мог мне мстить, но сомневаюсь, что вспомню.

— Спасибо, сэр, — сказал Дейвид. Он тоже не питал особых надежд, но благодарности это не отменяло. Майор, он знал, старается помочь, хотя уже ясно — эта линия расследования, как и все остальные, зашла в тупик.

— Что же, если пока все, — сказал майор, вставая, — то мне пора отвечать на соболезнующие письма. Но сначала я пройдусь по саду. Утро сегодня великолепное. Если хотите кофе, то Джилл на кухне.

Покинув старшего инспектора, он вышел в сад через оранжерею. Ему надо было решить, как жить дальше. Человеком он был трезвым, но все же до сих пор не мог поверить в смерть жены: все время ждал, что она вот-вот войдет в комнату или ее властный голос послышится по телефону. Нет, он не особенно скучал по ней — даже иногда чувствовал себя виноватым за это, — но все еще ощущал ее присутствие в доме.

Майор где-то читал, что после потери близкого человека жизнь до похорон всегда кажется нереальной, никак не желает входить в русло. Так что, может быть, все наладится завтра? Но думать о похоронах он не хотел, даже боялся. Дознание прошло просто и быстро — действительно формальность, затемняющая истинный смысл происходящего: удостоверили факт смерти и отложили процедуру до конца следствия. Завтра все будет по-другому. Состоится панихида — он попросил Эдвина Галверстоуна устроить все как подобает, затем погребение. Земля к земле. Прах к праху. А публика будет стоять и таращиться на ритуал — от близнецов Карверов и их деревенских дружков до Найны Долиш, его самого и Джилл. Уж не говоря о полиции, а не исключено, что и прессы. Потом они вернутся в дом, так как Джилл настаивает на поминках. Слава Богу, хоть Силии не будет. Джилл не то чтобы железная, но все же очень сильная. Вторая дочь из другого теста, тем более она скоро должна подарить ему первого внука. Не приезжать же ей из такой дали.

Но и Джилл нельзя без конца эксплуатировать. Несправедливо. Правда, скоро начало учебного года, и ей придется уехать в Лондон. Надо, чтобы она ни в коем случае не бросала из-за него работу, не отказывалась от карьеры. Можно подыскать экономику, а если миссис Ходжесон согласится приходить почаще, то он и сам справится, если вообще будет жить в Фарлингаме. А что его, собственно, тут удерживает, кроме нескольких приятелей да сада? И о Сэл теперь беспокоиться не надо. Снять бы квартиру в Лондоне поблизости от Джин. При мысли о Джин он улыбнулся.

Эйлин Черил скончалась во вторник, и во вторник же, ровно через неделю, ее хоронили. В пику происходящему день выдался хороший, ясный. Том Черил смотрел, как гроб с телом его жены опускали в могилу на фарлингамском погосте. Глаза его были опущены вниз, рот крепко сжат. Он надеялся, что преподобный Эдвин Галверстоун поторопится и быстрее закончит церемонию.

Он заранее знал — похороны станут для него тяжким испытанием, но и представить не мог, что они выльются в такой многолюдный спектакль. Его просто ужаснула толпа, которая заполонила церковь, а потом высыпала на кладбище. Родственники занимали в ней лишь незначительную часть: Эйлин и он сам вышли не из многодетных семейств. Присутствовали еще несколько друзей и коллег, главным образом из Лондона. Собралось множество местных, которых он знал, включая миссис Ходжесон. Была полиция — Дейвид Тейлор, сержант Дру и даже начальник уголовного отдела Харрис. Были представители прессы, хотя имя Черила к этому времени уже сошло со страниц газет и не появлялось больше в выпусках телевизионных новостей. Их присутствие было для него хотя и не очень желанным, но объяснимым. Кого он не мог понять, так это хорошо одетых, судя по автомобилям, богатых и совершенно неизвестных ему людей, стоявших там и сям кучками и поодиночке. Казалось, они все знакомы друг с другом, а также с Найной Долиш и с Белл-Смитом, хозяином «Золотой лани». Трудно было поверить, что столько народу связано со всякими благотворительными комитетами, куда входила Эйлин. Однако дело обстояло, по-видимому, именно так.

Погруженный в свои мысли Том Черил почувствовал, как Джилл сжала ему локоть, и поднял голову. Священник уже завершил службу. Майор улыбнулся дочери.

В этот миг раздался треск выстрела. Фотограф не упустил случая щелкнуть майора: глаза широко раскрыты, челюсть отвисла — в общем, портрет встревоженного и испуганного человека. Преподобный Галверстоун на миг запнулся, но тут же закончил молитву.

— Аминь, — сказал он неестественно громким голосом.

Почти никто не повторил за ним этого слова. После непродолжительного молчания по толпе, собравшейся на кладбище, пронесся шепоток, который с каждой секундой становился все громче. Чувство приличия священника было оскорблено. Он поспешил к своему другу, но старший инспектор Тейлор его опередил.

Взяв одной рукой майора за локоть, а другой рукой крепко обхватив плечи Джилл, Дейвид сказал:

— Пойдемте домой, сэр. Прошу вас. Быстро. И вы, мисс Черил. Родственники и друзья последуют за вами. Остальное — наша забота.

Хотя и вежливый, это был приказ, и Том Черил решил повиноваться — по крайней мере ради Джилл. Но его все же задержали те, кто хотел пожать ему руку и выразить сочувствие. Он не мог и не хотел обижать хозяина «Птичек», Фреда Ходжесона, гордого ролью своей жены в трагедии, местного ветеринара, других.

Однако все обошлось. Полиция быстро установила, что выстрелил автоматический отпугиватель птиц на соседнем поле, который забыли отключить, хотя в подобных случаях обычно отключали.

Подъездной путь к дому Черилов был забит автомобилями. Миссис Ходжесон, ускользнувшая из церкви сразу после службы, уже кое-кого впустила в дом, но народ все прибывал. Том Черил мало кого из них знал — его тактичные друзья задержались на улице, чтобы он мог войти к себе первым.

— Кто они такие? — спросил он у Джилл в прихожей. — Мы же договорились пригласить только родственников да самых близких друзей.

— Да, договорились. Я думаю, это знакомые мамы, и они решили…

— В чем дело, Том? — прервала ее сестра, которая приехала с мужем из Оксфорда. — Чего ты ждешь? Нужно принять этих людей. Я их совсем не знаю.

— Хорошо, хорошо. Сейчас.

Майор направился в гостиную. Он практически не заходил сюда после смерти Эйлин. И дело было совсем не в хаосе после взрыва. Какое-то смутное ощущение неловкости заставляло его отсиживаться у себя в кабинете. Наведением порядка занималась Джилл, и у него упало сердце, когда он сейчас вошел и увидел, в каком состоянии находится комната. Стекла в окнах вставили, но занавесок еще не повесили. Стены и потолок были местами закопчены пожаром, местами заново оштукатурены — времени на все не хватило. Исчезла кое-какая мебель и, главное, картина, которую он любил. Все выглядело голым, странным, чужим.

— Что успели, то успели, — поспешно сказала Джилл, увидев выражение его лица. — А без этой комнаты сегодня не обойтись, она самая большая в доме.

— Не волнуйся. Все в порядке.

Люди входили и входили. Становилось тесно. Две племянницы миссис Ходжесон, согласившиеся помочь, еле протискивались среди гостей с подносами хереса и бутербродов. Комната гудела от разговоров и смеха, словно люди забыли, по какому поводу собрались.

На миг Тому Черилу невольно показалось, что он на вечеринке. Он начал ходить от группы к группе, как и подобает хозяину. И тут до него дошло, почему многие из этих людей решили воспользоваться удобным случаем, чтобы попасть сюда. Один молодой человек, к радости сопровождавшей его девицы, провел пальцем на закопченной стене черту. Майору показалось, что это первая линия буквы «А». Другая пара таращилась на покореженный секретер, а Колин Белл-Смит приподнял угол половичка, которым закрыли пятна крови на ковре.

Это стало последней каплей. Похороны, шок от неожиданного выстрела, все эти люди, а теперь еще и… Майор шагнул к владельцу «Золотой лани»:

— Мистер Белл-Смит! Насколько мне известно, вас сюда никто не приглашал. Если вы успели удовлетворить свое любопытство, то покиньте мой дом. Буду вам очень признателен.

— Вы, вы… меня в жизни никто так не оскорблял.

В комнате сразу наступила напряженная тишина, но майор был слишком зол, чтобы обращать на это внимание. Он повернулся к человеку, который чертил пальцем на стене:

— Вас это тоже касается, кто бы вы там ни были.

Какая-то девушка хихикнула.

— Эйдриан — мой друг, — вмешалась Найна Долиш.

— Но не мой, — отрезал майор. Он окинул взглядом комнату. Джилл и стоящий рядом с ней Дейвид Тейлор смотрели на него с беспокойством. Он постарался взять себя в руки. — Простите меня, но мы хотели собрать только родных и самых близких друзей. Мы рады всем, кого пригласили. Те же из вас, кто явился без приглашения, из одного только праздного любопытства, должны уйти. Я уверен, что вы и сами не хотите злоупотреблять нашим гостеприимством.