Молчание мертвых - Бренда Новак

— Привет, — сказала она.

Сунув руки в карманы, Тедди кивком указал на глубокие борозды, пересекавшие зеленую лужайку. Их он заметил еще раньше, чем увидел таблички с призывами голосовать за Викки Нибли.

— Кто-то испортил вам лужайку.

Она проследила за направлением его взгляда.

— Да, знаю.

— Знаете? И кто же? Она нахмурилась.

— Один человек. Его зовут Джо. — Имя было знакомо ему.

— Джо Винчелли?

— Да. Ты его знаешь?

— Ага, он забавный.

— Может быть, кто-то так и думает. Но на меня он впечатления не произвел.

Джо нравился не всем. Тедди слышал однажды, как бабушкина подруга сказала, что ей жаль родителей Джо — их сын «ни на что не годен». Что именно это означает, Тедди не знал, но явно ничего хорошего. Наученный тому, что не все услышанное можно повторять, он никому об этом не говорил. Вот и теперь, чтобы перевести разговор, он показал на таблички:

— А вы будете за миссис Нибли голосовать? — Да.

— А почему? — прищурился Тедди.

— Я не большая поклонница Кеннеди Арчера.

— А… — Неужели ей не нравится его отец? Тедди не знал, как это понимать и что делать.

— А ты? — спросила она. — За кого бы ты голосовал, если бы имел такое право?

— Не за Викки Нибли, — признался Тедди.

— Так ты, значит, за Арчера?

Он кивнул.

— А ты его знаешь?

Он опять кивнул и даже хотел сказать, что Кеннеди Арчер его отец, но побоялся, что ей это не понравится.

— Он хороший, — сказал Тедди, втайне надеясь перетащить ее на свою сторону.

— Как скажешь. — Грейс все так же улыбалась, но что-то в ее тоне подсказывало, что ему не удалось ее убедить. — Возьмешь свое печенье?

Наконец-то дошли до главного. Он ухмыльнулся:

— Ага.

— Отлично. Я напекла тебе целый поднос. Если хочешь, принесу телефон, и ты позвонишь маме и спросишь, можно ли тебе зайти в дом, выпить стакан молока с печеньем?

Тедди вытянул шею и заглянул через открытую дверь в дом. Оттуда шел сладковато-теплый запах кухни. Запах, напоминавший о маме. И ему хотелось войти и представить, что когда-нибудь этот аромат снова придет в его дом.

Но папа запретил заходить к ней. Поглядывая в открытую дверь, Тедди нерешительно переступил с ноги на ногу.

— Э… мм… моей мамы нет дома.

— А кто же за тобой присматривает?

— Бабушка. И она уже знает, что я здесь.

— Точно?

Он кивнул, но она, кажется, не очень-то поверила.

— Ну, раз так, то почему бы нам не расстелить одеяло на задней лужайке и не перекусить там?

А она хорошая, подумал Тедди, пусть даже ей и не нравится его папа. И почему бы на самом деле не поесть на лужайке? Это же не в доме, так?

— А можно мне потом еще поработать у вас? Если надо что-то сделать…

Она тепло улыбнулась — как будто солнышко выглянуло из-за тучки.

— Я как раз собиралась заглянуть в сарай и спуститься в подвал, а это ведь всегда приключение.

— Почему это приключение?

— А ты когда-нибудь бывал в сарае или в подвале?

— Один раз. С Ивонной. Помогал поднять свеклу.

— И тебе не было страшно? Там ведь темно, наверно. И паутина везде.

— Я пауков не боюсь. — Он вытянулся в полный рост, чтобы она поверила, хотя, признаться, в сарае и впрямь было страшновато. — А подвал вам зачем?

— Хочу посмотреть, сколько там осталось консервированных персиков и томатов. Видишь ли, я собираюсь открыть «Домашние заготовки Ивонны».

— Ее лавочку? — Тедди едва не запрыгал от восторга. Прошлым летом, когда он только начал бывать у бабушки, Ивонна часто приглашала его к себе. В ее доме он, сам не зная почему, чувствовал себя счастливым. — Я умею хорошо считать.

— Нисколько не сомневаюсь, — рассмеялась Грейс. — В любом случае я буду рада, если ты составишь мне компанию. — Она приоткрыла дверь чуточку шире. — Ты не поможешь мне вынести все во двор? Перекусим, а потом займемся делами.

Если Тедди и колебался, то не больше секунды. Он ведь не станет задерживаться в доме, а значит, и папиного распоряжения не нарушит. К тому же папа, конечно, разрешил бы помочь. Помогать другим — это правильно и важно. С этим даже бабушка спорить не станет.

— Ладно. — Следом за Грейс Тедди переступил порог, и уже через секунду дом принял его в свои теплые объятия.

Кеннеди Арчер стоял в своем кабинете в банке перед висевшей на стене большим портретом Рэймонда Милтона. Детство его отца, Отиса Арчера, прошло в соседнем городке, Юкке, в доме с земляным полом. Его мать рано овдовела, и кроме Отиса у нее было еще десять своих братьев и сестер. Он не смог закончить среднюю школу, потому что присматривал за хлопководческой фермой, где жила их семья, а в остальное время работал на заправке в городе. Денег на колледж не было, а без колледжа рассчитывать на серьезное улучшение положения не приходилось. Тем не менее, ему удалось убедить Рэймонда Милтона, сделавшего состояние на грузовых перевозках в те времена, когда Юкка была важным перевалочным пунктом на железнодорожной линии между Мобилом и Огайо, что из него может что-то получиться. Милтон дал денег на бизнес, и Отис, которому исполнилось тогда двадцать пять, открыл «Стилуотер-бэнк».

К тридцати годам Отис не только заработал свой первый миллион, но и покорил сердце младшей дочери Милтона, Камиллы. Тянуть со свадьбой не стали. К сорока Отиса избрали мэром Стилуотера, а в год смерти старика Милтона, год, когда родился Кеннеди, Арчер-старший унаследовал еще один миллион.

Отис Арчер прошел путь от бедности к богатству и стал самым важным, самым влиятельным человеком в Стилуотере. И ему было что передать сыну.

Секретарша сообщила, что его спрашивают. Кеннеди не ответил. После звонка шефа местной полиции он уже знал, что это Джо. Разговаривать со старым приятелем не хотелось, к тому же у него оставалось совсем мало времени до важной встречи. Кеннеди уже собирался уходить, но и последний момент его внимание почему-то привлек портрет деда. Стилуотер никогда не был каким-то особенным и, в отличие от многих других городов, ничем не прославился, но Кеннеди, как ни странно, питал к нему теплые чувства. Он полагал, что станет хорошим мэром. Жизнь подготовила его к этой работе, и его вполне устраивал избранный путь. Но ему никак не хотелось, чтобы здесь, в кабинете, рядом с портретом деда висел портрет отца. После гибели Рэйлин прошло слишком мало времени, чтобы прощаться с еще одним членом семьи.

— Я сказал ей, что твоя машина еще на парковке.

Кеннеди повернулся — Джо Винчелли не вошел, а ворвался в кабинет.

— Какой сюрприз.

Джо не заметил сарказма.

— Ты почему не ответил, когда Лилли соединила?

— Был занят.

Брови у Джо прыгнули вверх — предложенное объяснение явно показалось ему неубедительным. Возможно, он отреагировал бы иначе, если бы знал о страшной болезни, медленно поедающей Отиса изнутри, но об этом не знал никто — так решили сами Арчеры. Все прекрасно понимали, как отразится на положении банка известие о том, что председатель совета правления, возможно, не доживет до Рождества, и как поведут себя инвесторы. К тому же Кеннеди вовсе не был уверен, что справится с той волной сочувствия, которая обязательно обрушится на него, если за пределы семейного круга просочится хоть слово о болезни отца.

Охранять тайну становилось все труднее, тем более что в следующем месяце Отису предстояло пройти курс химиотерапии. Но Кеннеди знал — они постараются сделать все, чтобы правда о состоянии здоровья отца не стала достоянием гласности. Так нужно — ради благополучия банка и покоя семьи, столь ценимого ими всеми.

— Что случилось? — спросил он, сделав вид, будто ничего не знает.

— Хочу, чтобы Маккормик заново открыл дело моего дяди.

Кеннеди посмотрел на друга. Дело, о котором шла речь, пылилось на полке на протяжении многих лет, и вот теперь Джо как будто очнулся и требует нового расследования. С чего бы? Да, Ли Баркер доводился ему дядей, но в год исчезновения преподобного Джо едва исполнилось тринадцать лет. И раньше он никогда ни на каких решительных действиях не настаивал.

— Маккормик звонил мне несколько минут назад. Сказал, что ты к нему заходил.

— Заявил, будто не может повторно открыть дело без достаточных на то причин. — Джо плюхнулся в кресло. — Но я знаю, он согласится, если ты немного на него надавишь.

— А зачем это надо? — спросил Кеннеди. — Какой смысл?

— Может, найдем что-нибудь в этот раз.

— А может, не найдем.

— Перестань, Кеннеди. Все знают, что они, Клэй или Айрин, убили моего дядю. Пора это доказать. Подумай сам, какой плюс перед выборами. Если благодаря тебе город узнает, что произошло тогда на ферме, у Викки Нибли не будет ни единого шанса.

Кеннеди вернулся к столу, присел на угол. Им обоим было по двенадцать, когда отец Джо взял их в поход. Рано утром Кеннеди поскользнулся на камнях и упал в реку.