Рождение Минотавpа - Алексей Киселев

Я поцеловал ее. Трепетно, словно в последний раз. И нажал на кнопку.

Знакомое жужжание и свист. Яркий свет. И мы перенеслись. Не-еет! Опять в лес. Ha то же место. Ошибся. Я был уже готов ввести новые координаты, но Таня удержала меня.

— Постой. Не трать энергию. Если верить этому психу, то у нас осталось ее ровно на одну телепортацию. А тут кто-то был.

Я пригляделся. Повсюду были сломаны ветки и виднелись следы армейских ботинок. Нас искали яростно. Об этом говорили те увечья, которые нанесли военные сапоги этому райскому уголку. Сейчас я изображал из себя следопыта, как учил меня ныне покойный Вовка. Один, два, три: я сбился со счета. Следов было так много, что разобраться в них, мне не представлялось возможным. Обойдя дерево, я нашел в траве наспех замаскированный приборчик, размером со спичечный коробок. Он радостно мигал мне зелеными лампочками.

Я замигал ему в ответ. Это был тепловой локатор движения с нашей базы. Кто бы нас ни искал, они оставили приборы в надежде, что мы появимся здесь снова. Значит, оставалось ждать.

Часть вторая. (Смерть Минотавра)

Мы ждем судьбы, подобно смерти.Кто не за нас — тому не верьте.Афганистан — твой пробил час,И дети отомстят за нас.

Душман, ты целишь в чью-то спину,Боишься посмотреть в глаза.Ведь ты увидишь там картину,И не забудешь никогда

Те голубые, с темным сводом,Наивные еще пока,Глаза Мечтают о свободе.И выстрел. И в крови бока.

Солдата. Он. Мечтал о мире. Он.Мечтал любить.Свою девчонку, дом, Отчизну.И клялся Родине служить.

Теперь он мертв. И ты в ответеЗа смерть его и тех, другихЧто уходили на рассвете, чтоб жить,А не убитым быть.

Афганистан, ты Бог надменный.И Один меркнет пред тобой.Когда-то правил он вселенной,А ты берег его покой.

Затем, ты взбунтовался словно, Титан.И супротив пошел.И сверг богов с горы ОлимпаИ на нее ты сам взошел.

Теперь ты властвуешь над смертьюОкрасив горы в красный цвет.Кто не за нас — тому не верьте,И это наш тебе ответ.

[А.И. Киселев — "Афганистан" 18.07.2001 г.]

I

— Эта сучка украла у меня со стола метеоритную пыль! Я потратил пол года на то, чтобы выделить ее из земли, а она украла ее! — негодовал профессор. Если ваши олухи не найдут ее, я лично перережу им глотки!

— Вы забываетесь, профессор. — Абдул-им-Саид словно великан возвышался над беснующимся седым человечком. — Здесь командую я.

— Тогда вы тоже не забывайте, что командуете здесь до поры, пока действуют браслеты на руках ваших солдат. А теперь я не могу перезарядить даже существующие, не говоря уж о том, чтобы заряжать новые. Под угрозой ВАШЕ нападение на часть 185.7

— Сколько времени уйдет на то, чтобы перезарядить существующие браслеты?

— Сутки — не меньше.

— Значит, мы выступаем на рассвете. И учтите, что ваша жизнь зависит от вашей расторопности.

Между тем, ничего не подозревающая база, никак не могла понять кто хозяин положения. После ультиматума Уварова, база оказалась разбитой на два лагеря. К Уварову примкнули солдаты части 185.7 и 185.7.9, ушедшая с опорного пункта "юго-юго-восток" К Ясину отошли почти все легионеры и часть офицеров полка. Были и те, кто колебался и боялся поставить свою карьеру под угрозу. Мародерство и вспыхнувшее вольнодумство удалось прекратить силами обоих лагерей при помощи нескольких показательных расстрелов. Была объявлена боевая готовность № 3, предписывающая всем быть при оружии. Ясин, "внезапно вернувшийся с рыбалки" связался с Москвой по спутниковой связи и убедил начальство в необходимости атаке на лагерь повстанцев, который, как он полагал, находился где-то рядом.

В этих условиях, локаторы слежения, оставленные в лесу обнаружили двух человек, внезапно появившихся в лесу и не уходивших оттуда.

Оставив в качестве своего личного заместителя, лейтенанта Корнилова, Уваров вылетел на место. Перед отлетом он попросил лейтенанта, ни при каких условия, не впускать в штаб посторонних лиц. Под посторонними подразумевались контрразведчики.

Левитатор подлетал к лесу. Уваров нервничал, но две точки на мониторе радара уверенно оставались на месте. Сделав круг над поляной, аппарат начал снижаться, уменьшая силу антигравитационного поля. Автоматические орудия не находили ничего подозрительного. Сработали гидравлические лапки, и левитатор плавно опустился на траву перед лесом. С легким шипением прецизионные оси повернулись и открыли дверь, выпустив полковника. В нос ударили запахи леса. После душной, наполненной потом и страхом комнаты радистов в штабе полка, и шума помех на линиях связи в наушниках, этот лесной мир казался чем-то чарующим. Полковник только сейчас обратил внимание на то, где они были и чего не заметили в первый раз.

Стоявшая доселе на опушке девушка бросилась к отцу, и они обнялись. По щекам старика текли слезы. Его седые волосы колыхнул набежавший ветер и смахнул слезы вниз.

Недалеко, прислонившись к дереву, стоял парень лет двадцати. Он был в армейских штанах и "матроске". Его глаза неотрывно смотрели на эту обнимающуюся парочку. В руке он держал универсальную винтовку. Это был Минотавр.

Полковник и дочь подошли к нему.

— Он спас меня, отец, — сказала Татьяна.

Полковник ответил.

— Я знаю.

Затем он повернулся к Минотавру и сказал: "Спасибо за службу, сынок", и положил ему на плече свою крепкую руку. Глаза военачальника неотрывно смотрели на этого человека, почти мальчика, столько раз рисковавшего жизнью в этих проклятых горах и которого не взяли ни кинжал душмана, ни пули, ни мины.

— Рад стараться, товарищ полковник, — ответил я. — Но задание еще не выполнено до конца. У нас в руках секреты моджахедов.

Мы наперебой с Таней пересказали разговор с профессором. Полковник долго хмурился.

— Ясин добился разрешения на выступления войск на рассвете. Я больше не командую частью.

И он рассказал о последних днях противостояния.

— Но это же самоубийство! Как только взойдет солнце, моджахеды смогут переместится в любую точку! Даже в Вашу комнату.

Полковник оглянулся по сторонам, словно представив, как моджахеды телепортируются в его комнату.