Затерянная во Вратах (СИ) - Елена Ловина

— Не бойся, это не помолвочный, — смеется Торбург, и глаза его в этот раз в согласии со словами и лицом. — Я попросил сделать копию, чтобы ты его носила и привыкала. Если через год ты его мне не вернешь, то будем считать, что ты согласна на помолвку — как раз тебе и шестнадцать исполнится.

Какой у меня предусмотрительный жених, даже удивительно, словно кто надоумил. А ведь еще неделю назад все твердил, что хочет объявить о помолвке в ближайшее время. Не мог же он так поменять свое мнение за неделю дежурств и экзаменов?

— А почему такое резкое изменение в твоих планах? — я даже прищурилась, чтобы не пропустить момент, когда слова и глаза придут в несоответствие, но Торбург (и его глаза тоже) только излучал улыбку и благодушие.

— Все просто — я в нас верю, поэтому не тороплю. И в следующем году я получу титул младшего колоса, а значит, смогу просить короля за нас.

— Кто успел с тобой поговорить за эту неделю?

Я очень надеюсь, что никто из сестер не решил помочь мне в налаживании отношений с Торбургом, а то я им устрою сегодня мой праздник.

Нет, я не против, что мой жених перестал настаивать на скорейшем походе в храм, но вот так резко — это может насторожить и самого неподозрительного дроха, даже меня.

— Кто у меня только не был за эту седьмицу: и твой дедушка, и магистр Раридан, и магистр Клевр, и даже жардан Кевор, хотя он велел сам к нему не подходить близко.

Ох, со всех сторон семья меня оберегает, надо же.

— Надеюсь, прадедушка не пришел к тебе их Храма?

— Нет, приходила твоя прабабушка.

Ну, все, точно сегодня насмешки будут идти рядом с поздравлениями: как мы всей семьей смогли переставить крылья твоему истинному дроху. Тьфу.

— Тебе нравится браслет? — Торбург ждет ответа, затаив дыхание, и я не стала его разочаровывать — утвердительно кивнула, делая вид, что любуюсь, а на самом деле изучаю.

Вообще, я сама себе могу сделать украшения, причем из любых камней, да хоть из булыжника на дорожке в парке (правда, папа мне запретил портить окрестности и велел специально для меня из шахты в Даррах-Краар привезти целую груду раздробленной горной породы, из которой я постепенно вытягиваю камни). И я не очень люблю, когда мне дарят драгоценные камни и украшения из них, особенно вот так — стремительно, почти впопыхах: ни рассмотреть, ни почувствовать, ни аромат вдохнуть, ни насладиться аурой дарителя, влитой в камень.

Вообще, когда дарят украшения из камней, то вкладывают неосознанно частичку своей магии, и она, вливаясь в камень, делает его неповторимым, не похожим на другой из той же породы или даже от одного куска отколотый камень.

Поэтому не люблю, когда лично мне присылают дары короли или принцы из других королевств: выбирают помощники, везут как получится, дарят вообще послы, которые, порой, даже магией не владеют. В итоге, открывают сундук, наполненный тканями и странными шкурами, а внутри тусклые камушки поблескивают и не желают оживать. Послы эти камни в руках и так и этак вертят, пытаясь поймать гранями лучи света, а сами не понимают, что любому камню нужно тепло и любовь. Если камень дарить искренне с любовью (не ко мне, а к самому камню), то он обязательно раскроется во всей красе.

Вот в моих руках камни оживают, и даже не из-за того, что моя магия — это магия камней. Камни оживают, потому что я дарю им свое тепло и любовь.

И вот Торбург, сколько раз я ему рассказывала, намекала, как нужно обращаться с камнями, так нет — раз-раз, надел, похлопал и радостный, что не успела спрятать руки. Хотя, браслет красивый, если его немного уменьшить в ширине, изменить форму у некоторых камней, сделать часть камней меньше, а часть — больше, то получится очень оригинальное украшение.

— Нравится, спасибо, — я улыбаюсь, поднимаю взгляд и так застываю на полуслове, потому что взгляд жениха сейчас снова прикован к моим губам и напоминает взгляд голодного волчонка, которому миску молока перед носом поставили, а подойти поближе и полакать не дают. Кажется, Торбурга нужно сразу кормить, как будет ко мне приходить на свидания.

А следом мои губы обожгло от робкого прикосновения губ Торбурга. Да-да, обожгло, словно горячей воды плеснули. А потом он принялся потягивать мои губы по-очереди, то верхнюю, то нижнюю, а потом даже облизал.

Не сказать, чтобы «ох ничего ж себе!», но интересно стало, а что дальше? И надо же мне тоже что-то делать? Это же не Валер со своим нападающим и разящим языком, а мой жених — с ним я и собиралась в первый раз поцеловаться.

Я только слегка приоткрыла рот, чтобы вдохнуть воздух, а потом бы начала повторять за Торбургом, что он там делает с моими губами, но в этот момент его язык скользнул внутрь и принялся играть с моим в догонялки. Смешно…и щекотно, причем почему-то не только моему языку, но и подмышкам, и в ложбинке между грудками, и еще немного между ребер. О, еще стопам почему-то щекотно, хотя они-то от губ и языка Торбурга вообще очень далеко.

Наверное, я попыталась немного отстраниться, потому что ладонь моего жениха осторожно легла на мой затылок и тааак его зафиксировала, что никуда не дернуться, даже при большом желании, а у меня как-то с желаниями сейчас плохо. Не могу понять, что хочу вообще: дышать, играть с языком, который гуляет и ласкается, или почесать в ложбинке, которая зудит все сильнее.

— Тебе не понравилось?

Опять этот вопрос! Что в этот раз не так-то?

— Почему ты так решил? — ой, мой голос такой хриплый, словно мне воды не давали пить дня три или больше.

— Ты глаза не закрывала.

????? И что с того?

— А надо?

Что же за день такой сегодня? Второй поцелуй в жизни, и этот мимо.

— Вообще, да, — авторитетно заявил Торбург, а я даже немного рассердилась.

— А сам почему не закрывал? Я, например, хотела твои глаза видеть — по ним всегда правду видно. Вот пока ты меня целовал, в твоих глазах был страх, что нас прямо сейчас застанут. Если не хотел целовать, так не целовал бы.

Я даже ножкой топнула, как учила Ларо — эффектно получилось, да и Торбург проникся и стушевался. Вот знай, как нужно себя вести, а то глаза, видите ли, не закрыла.

— Извини,