Затерянная во Вратах (СИ) - Елена Ловина

быть на виду, а там, глядишь, и в путь отправимся, так что ни дядя, ни магистр до меня еще несколько месяцев не доберутся. А пока я у всех на глазах, мне и вреда никакого не причинят — все же мой день рождения отмечаем сегодня.

Валер вздохнул тяжело и обречённо, словно только что удар смертельный получил, а у меня совесть проснулась.

— Валер, миленький, — закончила, понимая всё же, что кроме сочувствия ничего другу дать не смогу. — Ну, извини меня…

— Правильно говорят: не спросишь — не узнаешь.

Валер махнул рукой и пошёл в сторону дворца. Какой он был в этот момент сгорбленный, словно вся магия мира разом рухнула на его плечи — не поднять. Сердце сжалось от боли за друга: как он сможет путешествовать с нами два месяца, если я всё время буду у него перед глазами? И ведь надеялся, скорее всего, что обернется все более романтично.

Глава 8. Принцесса и страж — а как здесь?

Принцесса и страж — а как здесь?

— Саянара, стой!

Торбург перехватил меня перед выходом из старой части парка и, заговорщически подмигнув, потянул к беседке, увитой талуанской розой. В полумраке нашего с ним тайного места его глаза блестели, словно умытые дождем кристаллы, а улыбка была такой ясной, что мои грустные мысли просто рассеялись, не оставив и следа.

— Я соскучился, — Торбург обнял меня так осторожно, словно я хрупкая ваза из льдистого хрусталя, а я с радостью утонула в его теплых объятиях.

— Мммм, как же хорошо, я тоже соскучилась. Где ты пропадал целую седьмицу?

— Пытался прорваться в королевские телохранители и сдавал экзамены, но кого-то взяли раньше меня. Эх, знать бы кого — может, можно было б с ним договориться!

— Ты сам в это веришь? — я за смехом попыталась скрыть замешательство, которое резко мной овладело. Серьезно, Валер вместо Торбурга?

— Нет, конечно, но можно же помечтать. Представляешь, мы вместе два месяца.

Я расхохоталась, представив, как будет гонять Торбурга жардан Кевор, если Торбург вдруг уйдет с дозора ко мне на свидание.

Торбург явно понял, о чем я думаю, надулся обиженно, но ненадолго — тут же загорелся другой идеей.

— Зато на расстоянии мы с тобой раньше увидим наше пламя! Ты же помнишь, что огонь в сердце лучше всего видно на расстоянии, даже напрягаться не надо.

— А продемонстрировать его сейчас ты не можешь? — немного ехидно получилось, но ведь огонь если и горит в сердце, то не важно, с какого расстояния его демонстрировать.

— Мы слишком близко, моя лулия — я тебя сожгу своим огнем.

Вроде и шутит, и улыбается ясно, а вот глаза настороженные. Он или не уверен в себе или не готов открыть мне сердце окончательно. Обидно, но ведь можно понять его сомнения: вдруг огонь у него не сильный Истинный, а просто очередной язык в его костре.

Тоже и про меня можно сказать: я ведь влюблена, дни считаю до следующей встречи, дыхание перехватывает, когда он на меня смотрит, а вот огня внутри не ощущаю. Может, действительно, расстояние покажет нам наши истинные чувства?

И как мои родители поняли, что в их сердцах горит Истинное пламя? Они рассказывали, что не сразу. Даже ругались друг с другом и ссорились, и мама была помолвлена с магистром Клевром, а потом…история в этом месте разнится. Мама говорит, что ее охватило пламя, когда она ненадолго ушла с родственниками в Свет и Тьму. Папа говорит, что поцеловал маму из вредности во время очередной ссоры, чтобы она замолчала, а отпустить не смог, потому что в тот момент его и настигло пламя. А вот что произошло из этих двух событий раньше, а что позже — так и не выяснилось.

— Не буду спорить, — я надула губки, как меня учила недавно моя сестра Ларо (это она решила мне подарок на пятнадцатилетие сделать), но долго так я не смогла — губы непременно пытались вернуться на место, а смех так и рвался наружу, стоило представить себя со стороны.

Ларо вообще считает, что я рано согласилась стать невестой Торбурга, поэтому учит меня его мучить (каламбур какой-то). У нее у самой в восемнадцать целых три воздыхателя, только она не может понять, кто из них ей больше нравится, поэтому встречается со всеми по-очереди, а мне советует не торопиться с выбором. Но разве в этом можно как-то предугадать? Вот если взять нашу старшую сестру, Кассии, — она в четырнадцать как познакомилась с Миллором, так до сих пор с ним, — скоро в Храм пойдут, осталось только вернуться из путешествия.

Вообще путешествие это… Вот кто придумал отправляться именно в мой день рождения? Но служители Храма Матери дрохов подсчитали и обозначили день, а мы все вынуждены подчиниться. Все дело в том, что мама, королева Сиушель, ждет наследника — мальчика, а в таких случаях все дрохи женского пола в семье собираются вместе и отправляются в путешествие между Светом и Тьмой. Раньше это делали все-все дрохи, даже те, кто вообще не относился к высшему сословию, но потом постепенно обросли делами, бытом, и в итоге традиция осталась только в королевской семье.

Бабушка говорила, что она тоже проходила через это, а до нее прабабушка дважды. Вот наша мама задержалась с этим путешествием — родила четверых дочерей (нашей младшей Ваюни шесть лет, и она на днях впервые обрела крылья) прежде чем подарить королевству наследника.

Говорят, если бы мама в очередной раз ожидала дочку, то про наследника мужского пола никто и не упоминал и не намекал, а назначили бы наследницей Кассии.

Ой, как Кассии прыгала от счастья, когда мы поняли, что мама ждет мальчика, — вы не представляете. После этого Кассии в любой портал шагнет, да хоть на три месяца расстанется со своим ненаглядным Миллором, только бы Свет и Тьма благословили маму и нашего еще не рожденного братика. Ну, и нас с собой потащит на аркане, если вздумаем попытаться сбежать из-под этой обязан…ой, привилегии.

— У меня есть для тебя подарок, лулия, — глаза Торбурга горят задорно, с хитринкой, словно сейчас преподнесет нечто невероятное — естественно, я перестаю дуть губы, словно маленькая Ваюни, и смотрю немного снисходительно и совсем малость заинтересованно (ну, мне так кажется).

Торбург достает из нагрудного кармана браслет, я только успеваю разглядеть россыпь ярко-синих сапфиров в серебре и узор-печать-герб, и тут же надевает мне на руку.

— Это зачем? — первым желанием было скинуть его с руки, словно меня обожгло, но никаких запретных металлов или