Чистое небо (СИ) - Евгений Шпунт

— Именем короля! Вы свободны! Возвращайтесь в свои дома и дожидайтесь прибытия людей Его Величества!

Всадники быстро удалялись, сопровождаемые радостными криками. Люди бросались друг друг другу на шею, плакали, хлопали один другого по плечам и спине. Мать сжала Мартина в объятиях и расцеловала в обе щеки, а он смог только неловко улыбнуться и попытался поскорее улизнуть в сторону.

Что-то не так, подумал он. Я что, единственный, кто заметил, что это чужие воины? Чужие воины под чужим флагом.

Два дня спустя люди короля, кем бы он ни был, заняли замок — два десятка копейщиков и арбалетчиков в пурпурных сюрко с золотым орлом и с ними толстяк с щегольской бородкой, несмотря на тепло одетый в отороченный мехом камзол. Несколько поселян решили было сходить и узнать, кто это такие, но их отогнали, пригрозив оружием. Мартин вместе с Роной и Лечи увязался за ними и слышал разговор.

— Придете завтра с утра! — заявил один из солдат. — Все, сколько вас тут живет. Господин шериф перепишет вас и примет присягу Его Величеству.

— Кто?

— Шериф, дурила! — обозлился копейщик. Он говорил странно, глотая окончания слов, и вообще, его выговор звучал незнакомо. — Человек, которого назначили блюсти закон и вершить правосудие в графстве.

— В каком еще графстве? — удивилась одна из деревенских, Миррен. — У нас тут его милость барон всегда правил, а графьев никаких отродясь не было.

— Мозгов у вас тут отродясь не было ни у кого! — сплюнул солдат. — Баба глупая! Завтра придете — шериф все и расскажет, а сейчас отошли от ворот, пока я добрый!

Шериф и оказался тем тепло одетым человеком, что приехал вместе с солдатами. Он встретил жителей Вересковиц во дворе замка, приветливо улыбаясь и кивая, а когда старый Кензи поднес ему меда, поблагодарил — вроде бы даже от всего сердца.

— Не гневайтесь, сэр, что так мало, — пробормотал Кензи и поклонился. — Только угостить вас толком нечем. Пока гоблины здесь хозяйничали…

Шериф снова покивал и похлопал его по плечу.

— Благодарю, отец. По поводу гоблинов поговорим позже. Ты здешний староста?

— У нас тут здесь такого, сэр. Я просто самый в Вересковицах старший, так что наши вот попросили…

— Это нехорошо. В каждой деревне должен быть староста, — снова перебил его толстяк. — Чтобы представлять ее перед господином. Выберите.

Он знаком отпустил Кензи, прокашлялся и заговорил громко, напрягая горло:

— Добрые люди! Время страха и притеснений прошло. Да будет вам известно, что эти земли освобождены от ига гнусных чудовищ с северных островов и отныне находятся под защитой Его Величества Карла Второго Объединителя!

По замковому двору пронесся недоуменный ропот.

— Кого?..

— Это кто такой?

— У нас ведь свой король… он погиб, что ли?

— Карла Второго Объединителя из дома Баннербойнов, короля Венардии, потомка славного Ройса Золотого и собирателя земель его древней державы! — продолжил шериф еще громче. — Не бойтесь! Ваш правитель жив и здоров. После того как армия Венардии разбила войско гоблинов, которое стояло у стен его столицы, и сняла осаду, он в знак благодарности отрекся от престола, передал власть над Карлейном Его Величеству Карлу и удалился в один из монастырей братьев Чистого неба… Да будет вам известно, что так же поступили короли Мида и Лостада! Так же и королева Эйрии поклялась, что препоручит свои земли заботе Его Величества, как только он поможет эйрицам изгнать захватчиков.

Он поднял палец к небу, где над башней плескалось пурпурное знамя.

— Добрые люди! Только когда золотой орел Венардии раскинет свои крылья от северного моря до южных гор и от лесов запада до зеленых холмов востока, когда отпавшие когда-то от державы короля Ройса земли вернутся под власть его потомков — только тогда, единые и сильные, сможем мы окончательно разбить гоблинов и вышвырнуть их назад на их острова! — тут шериф остановился, перевел дыхание и глотнул из кувшина, который услужливо поднес один из солдат. — Итак, баронства и ленные уделы, что даровались рыцарям, указом Его Величества в нынешних своих границах упразднены! Вересковицы вместе с Сорочьими Камнями, Заовражьем, Пепельными Сопками, Хеймишевым Полем, — он назвал еще с десяток деревень. — и городами Беломост и Данов Холл по милости короля дарованы графу Лестеру Голларду, чьими людьми вы теперь являетесь. Оброк, который ваша деревня платила своему сюзерену, настоящим урезается вдвое! Также упраздняется сбор ополчения во время войны! Однако…

Его следующие слова утонули в одобрительном шуме. Толстяк, все так же добродушно улыбаясь и кивая, дождался тишины и заговорил снова:

— Его Величество справедлив, милостив и могуществен. Он содержит постоянную армию и не хочет отрывать мирных поселян от земли. Каждый пусть занимается своим делом, так?

— Точно так, сэр! — выкрикнул кто-то. — Да благословит короля небо, сэр!

— Конечно, конечно, — сказал шериф. — Однако вы должны понять, добрые люди, что Его Величество одной рукой дарует милость, а другой, если нужно, и наказывает. По мере освобождения Лостада, Мида, да и вашего Карлейна, часто — слишком часто — оказывалось, что живя под гнетом гоблинов местные жители и не помышляли о сопротивлении захватчикам. Были немногие, кто уходили в леса и на болота, сжигали свои дома, чтобы они не достались гоблинам, травили колодцы, сбивались в отряды и храбро сражались с чудовищами с севера. Но гораздо больше было тех, кто трусливо покорялся гоблинам и даже не думал о том, чтобы дать им отпор…

— Так это… сэр… господин шериф, — растерянно проговорил Кензи, снова выйдя вперед. — Вы же сами сказали, пусть каждый своим делом занимается. У нас тут народ мирный, а гоблинов вы, наверное, сами видели, громилы громилами. Голыми руками тебе шею свернут, и пикнуть не успеешь. Финн, паренек из наших, попробовал на их главного с ножом бросится, только без толку, сгинул зря и все.

Шериф грустно покачал головой.

— То-то и плохо, отец, что он один бросился. А навалились бы вы всей деревней — глядишь, и вышел бы толк. Но это полбеды. Во многих местах люди не только не отваживались дать захватчикам отпор, но и прислуживали им. Пасли их скот, выращивали для них эти мерзкие клубни. Вот это хуже всего. Но я надеюсь, у вас в Вересковицах до такого не опустились, так ведь?

— А что делать, господин шериф? — раздался женский голос — Мартин не разобрал, чей именно. — Кензи верно сказал, мы драться особо не умеем, а эти вон какие здоровые, и все с оружием. Прикажут — и свиней их пасти станешь, и вереск выполешь, чтобы для земляного хлеба место расчистить. Прикажут прыгать — станешь прыгать, только