Возвращение - Владимир Шатов

 - Их разведкой было установлено, что бдительность гарнизона Суземки днём особенно принижена, немцы привыкли, что партизаны действуют только по ночам. Двоим партизанам связали за спиной руки и повели в комендатуру. Из конвоиров 5 бойцов оделись в форму немецких солдат, а 25 партизан-конвоиров нацепили на рукава полицейские повязки. Энтот отряд среди белого дня вошёл в Суземку и двинулся по центральным улицам. Жители с сочувствием смотрели на пленных и были уверены, что их ведут на казнь. Когда отряд вошёл во двор комендатуры, вся группа ворвалась в помещение, расстреливая всех, кто находился в комендатуре. Убили начальника полиции Богачёва, 10 немцев и 32 полицейских, а нас освободили. 

 - Повезло! – сочувствующе сказал Митя.

 - Не то слово… нас в этот день должны были отправить на расстрел в Середину Буду. – Равнодушно сказала женщина. – Только я с партизанами не ушла. Лечится пошла в госпиталь, а дальше ты знаешь…

 Так разговаривая, путники за три недели добрались до родных мест.

 - Нужно найти гранату! – предложила накануне Тимофеевна.

 - Зачем? – удивился Митя.

 - Разрежем и достанем тол.

 - Для чего?

 - Если его развести и мазать твои раны - чесотка исчезнет.

 Подросток не поверил, но на всякий случай сделал, как сказала попутчица. Пока они шли назад раны действительно зажили и больше никогда не беспокоили Митю.  

 5 августа 1943 года советские войска освободили город Орёл. Вскоре партизаны соединились с регулярными войсками РККА. В ознаменование больших заслуг перед Родиной Верховный Главнокомандующий отдал приказ о проведении в Орле парада партизан. Он состоялся 19 сентября 1943 года. В параде участвовали делегации почти всех партизанских формирований. Они представляли 60 973 партизан и партизанок, объединённых в 27 бригад и соединений, в 130 самостоятельных отрядов.

 Николай в параде не участвовал, хотя до этого честно отвоевал в партизанском отряде почти год.

 - Полицаям не доверяем! – открыто отвечали на его вопросы отцы-командиры.

 - Да я там два месяца всего служил!

 - Не умеет значения…

 Подрывать рельсы на железной дороге посылали бывших полицаев, которые большими группами стали переходить на сторону партизан. Число перешедших даже иногда превышало численность повстанцев, что вызывало определённые опасения. Полицейские были, в основном, из военнопленных и «окруженцев»…

 - Командуй Николай своими бывшими дружками! – командир отряда при каждом удобном случае напоминал о службе Сафонова у немцев.

 - Какие они мне дружки?

 После начала операции «Рельсовая война» немцы окружили в кольцо партизан Новозыбковского района. Партизаны, рассредоточившись мелкими группами и поодиночке, выходили из окружения. Часть из них, засевши в траншею, прикрывала отход своих товарищей. Кончались патроны, и приходилось спешно отступать. Шедший по траншее впереди Сафонова парень предложил:

 - Давай поменяемся местами!

 - Как хочешь…

 Только они сделали это, как случайная пуля сразила его.

 - Судьба! – присвистнул Николай.

 После соединения партизан с регулярными войсками РККА из бывших полицаев сформировали батальон и бросили под белорусский город Гомель.

 - Небось, сладко отсиживались в тылу под оккупацией? – поинтересовался мордатый интендант, выдавший явно бывшее в употреблении обмундирование

 - А ты сам попробовал…

 Гимнастёрка Коли оказалась с дыркой на груди и в пятнах старой крови. Капитан Щеглов перед форсированием реки Сож сказал выстроившемуся сводному батальону:

 - Вы должны доказать, что являетесь бойцами Красной Армии! - Он с ухмылкой посмотрел на ряд разномастных бойцов. - На той стороне немцы, и ваша задача, форсировав реку, занять их позиции.

 - Товарищ капитан, а оружие нам выдадут? - раздался неуверенный вопрос из первой шеренги строя.

 - Оружие добудете в бою! - Ответ капитана не оставлял выбора: - Кто из вас останется в живых тот и будет зачислен в батальон...

 Ночью началась кровавая переправа... Из четырехсот человек в живых осталось всего семьдесят два бойца. Рядового Сафонова зачислили в пулемётчики и выдали станковый пулемёт системы «Максим». Он попробовал поднять его и признался напарнику:

 - Хрен поднимешь!

 - Тяжеленая штуковина, - первый номер их расчёта отличался редким прагматизмом, - хорошо, что разбирается на несколько частей.

 После нескольких выкашивающих боёв изрядно потрёпанную часть отвели в тыл и в разбитых железнодорожных «теплушках» направили под Новую Руссу. Там формировалась 171-я стрелковая дивизия полковника Негоды. Николай полгода воевал в ней, а после лечения лёгкого ранения попал в 383-ю «шахтёрскую» дивизию.

 Когда Митя Сафонов вернулся в Криницы его семья уже жила в землянке, их хату сожгли каратели, когда забирали в кутузку.

 - Сводный батальон! – шутил неунывающий Илья Афанасьевич. - Цельных 18 человек набилось...

 - Откуда хоромы?

 - Блиндаж остался после прохождения фронта – вот и заселили.

 Духота утром стояла такая, что хоть топор вешай. Корову поставили в сарай без крыши – накрыть нечем было.

 - По весне построим себе отдельную землянку. – Решили на семейном совете.

 Нашли в роще разрушенный блиндаж, построенный немцами в три дубовых наката. Сафоновы понемногу разобрали его и, с помощью коровы, натаскали себе брёвен на землянку. Знакомый дед-печник сложил из кирпича грубку.

 - Перезимуете, як короли... – пообещал он и взял сверх оговоренной платы мешок картошки.

 - Настоящие хоромы!

 Летом 1944 года оперуполномоченные из района объявили, чтобы к осени в землянках люди не жили.

 - Приказ, конешно, хороший, но в лес даже по дрова не пускают! – сплюнул старший Сафонов.

 - Придумаем чего-то…

 - Где брать материал для строительства – эта головная боль не для начальства.

 Ночью, таясь, на коровах стали разволакивать ели с дороги  на Донаху. Во время оккупации немцы выпилили ели вокруг заброшенной помещичьей усадьбы и, добавив брёвен из леса, с помощью строительного батальона словаков, замостили этот большак.

 - Потом в грязи потонем… - подумал Илья Афанасьевич, но каждую ночь отправлялся за строевым лесом.

 Только он с помощью домочадцев собрал новый дом, как пришла беда. В донаховском лесу была создана исправительно-трудовая колония на 300 человек.

 - Аукнулась мне должность немецкого старосты. – Тихо сказал он жене, когда за ним пришли.

 - Неужто они не понимают, - изумилась Авдотья, - ты служил не немцам, а людям?

 В лесном лагере отбывали срок «не злостные» полицаи, самогонщики, те, кто попался на воровстве колхозного имущества, неплательщики налогов. Лагерники изготовляли деревянные срубы, повозки, бочки; выжигали древесный уголь и варили дёготь.

 - Кто там будет разбираться?

 - Отработаешь год и вернёшься домой. – Успокоила его супруга.

 Дёготь гнали из бересты, набивая её в керамические сосуды, называемые кубами. Эти кубы, вмазанные в печи, нагревались снизу, из них и вытекал дёготь, так необходимый в хозяйстве. Его использовали для смазки обуви, колёс, качелей, упряжи, повозок, для изготовления лекарств, для отпугивания оводов.

 - В углежоги пойдёшь. – Осмотрев нового поселенца, решил косоглазый бригадир.

 - А у меня есть выбор?

 Углежоги жили в лесу неделями. Они выкапывали большие ямы, набивали их дровами и поджигали. Хитрость состояла в том, чтобы вовремя погасить этот исполинский костёр, закрыть яму дёрном и потушить угли.

 - Если закроешь слишком рано – вместо углей окажутся головешки, - учил новичка парнишка, укравший в соседнем колхозе мешок зерна, - если поздно, то будет одна зола.

 - Понятно… 

 Воду носили себе в вёдрах из деревни Воронино километра за два. Наступившей зимой измотанный лесной жизнью Сафонов споткнулся при спуске с крутой горки. Вода из оцинкованных вёдер окатила его с ног до головы. Пока Илья Афанасьевич добежал до тепла, коварная болезнь пробралась в  стареющее тело. К вечеру он слёг с высокой температурой, а через пару дней умер от воспаления лёгких.

 … После освобождения от немцев на 60 хозяйств в Криницах осталось 12 коров. Весной в хозяйстве Сафоновых приключилась великая радость – отелилась корова. Только вот после отёла не встала.

 - Без ветеринара подохнет! - мать послала к нему Митю.

 - Как я его уговорю прийти?

 - Придумай что-нибудь…

 Стоял март 1945 года, снег начал таять – самая распутица. Парнишка был обут в лапти, одет в укороченную топором шинель, на голове – «будёновка». Часа за два с «гаком» дошёл до места. Люди указали, где живёт ветеринар. Вышел из хаты старый мужик, выслушал и сказал:

 - Пешком не пойду. Ищи лошадь.

 - Кто ж мне даст лошадь?