Приют Святой Патриции - Юхан Теорин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Когда это было?
Ян по-прежнему не поднимает глаз. «Рысь»… он помнит все, как будто это было вчера. Помнит запах елей в лесу. Было холодно… почти так же, как сейчас.
– Девять лет назад… почти ровно девять лет назад. В октябре.
Остановись, не вдавайся в детали… Но Ханна смотрит на него так пристально:
– И как звали мальчика?
– Не помню…
– И чем все это кончилось?
– Он… все кончилось хорошо. В конце концов все обошлось. Но родители… они были совершенно раздавлены…
Ханна вздохнула:
– Идиоты… Это же не ты его потерял, он сам удрал. Они бросают на нас своих ненаглядных и требуют, чтобы мы за них отвечали.
Ян механически кивает. Он уже пожалел, что разоткровенничался. С какой стати его понесло? Он просто пьян. Пьянчуга.
– Ты ведь никому про это не станешь рассказывать?
Ханна смотрит на него с удивлением:
– Ты имеешь в виду – начальству?
– Да… или вообще… кому-то.
– Нет, Ян, что ты! Будь спокоен. – Она зевает и смотрит на часы: – Пора домой… мне завтра рано на работу. – Она встает на цыпочки и обнимает его – коротко, по-дружески: – Доброй ночи, Ян. Увидимся в «Полянке».
Он провожает ее взглядом… будто она ему приснилась, эта светловолосая девушка. Алис Рами тоже что-то вроде персонажа из сна… размытость, неопределенность, как в стихотворении или песне. Все девушки – из сновидений. А откуда же еще?..
Зачем он рассказал Ханне про «Рысь»?
В голове понемногу проясняется, и тут же приходит злость. Злость на собственную пьяную болтливость.
Он встряхивает головой и отпирает дверь.
Пора спать. Выспаться, потом работать. Две недели старался изо всех сил, как собачка, выполнял все приказы. И теперь он вознагражден. Завтра предстоит ночное дежурство.
15
– Это горячий телефон. – Мария-Луиза показывает на серую трубку в воспитательской, рядом со шкафчиком Яна. – Все, что надо сделать, – снять трубку. Он посылает сигнал тревоги автоматически.
– Куда?
– На центральный пост в вестибюле больницы. Там дежурят круглосуточно, так что всегда есть с кем поговорить. – Она улыбается немного смущенно. – Ночью приятно знать, что кто-то есть поблизости… хотя я уверена, ты прекрасно справишься сам.
– Думаю, да.
Ян выпрямляет спину, чтобы выглядеть посолидней.
– Само собой, если что-то случается, ты обязан позвонить, но пока такой необходимости не было. – Мария-Луиза нервно провела рукой по шее, будто ее кто-то укусил, и быстро отвернулась. Похоже, ей хотелось поскорее забыть о существовании этого телефона и тем более о том, что им, возможно, когда-то придется воспользоваться. – Вопросы есть?
Какие вопросы? Она уже дважды перечислила все его обязанности, так что Ян вооружен до зубов. И совершенно трезв. Утром, после бурной ночи в баре, его здорово мутило, но сейчас он в полном порядке.
Пятница. Вторая неделя в «Полянке», первое ночное дежурство. Мало того, это его первое дежурство не только в «Полянке» – первое ночное дежурство в жизни. С половины десятого вечера до восьми утра. Ян уже знает, что он вовсе не должен бодрствовать всю ночь. В воспитательской стоит диван-кровать, спи хоть всю ночь, только должен быть уверен, что проснешься, если кому-то из троих постоянных воспитанников что-то понадобится.
– Вроде бы все ясно, – заключил он.
– Вот и хорошо. Ты свою простынку захватил?
– А как же! И зубную щетку в нее завернул.
Мария-Луиза довольно улыбается. Наверное, представила маленькую щеточку в огромной, на великана, простыне. Она уже в пальто, стоит у двери.
– Ну что ж… спокойного дежурства, Ян. Утром тебя сменит Ханна.
Короткое дуновение холодного осеннего воздуха. Ян запер дверь за начальницей и посмотрел на часы.
Двадцать минут одиннадцатого. В садике… в подготовительной школе, мысленно поправил он себя, полная тишина.
Он идет в воспитательскую, застилает, не раздвигая, узкий диван-кровать, делает себе бутерброд в кухне. Чистит зубы.
Привычные вечерние ритуалы. Беда только, что ему ни капли не хочется спать.
Чем бы заняться?.. Вернее, чем бы ему хотелось заняться?
Прежде всего – проверить детей.
Он осторожно приоткрывает дверь в темную подушечную. Матильда, Лео и Мира крепко спят в своих кроватках. Он некоторое время прислушивается к их ровному, легкому дыханию. Даже Лео спит спокойно. Если верить Марии-Луизе, дети спят до утра, пока их не разбудят в семь.
Ян оставил дверь приоткрытой и подошел к окну в столовой. Не зажигая света, постоял и посмотрел на больницу.
В Санкта-Психо тоже темно, если не считать прожектора, освещающего стальное заграждение с торца здания.
Тени, тени… серые тени на траве, черные – под елями. Сегодня там никого нет. Никто не вышел покурить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Имя произносится с ударением на первом слоге: И ван, и никакой скрытой русофобии не содержит. – Здесь и далее примеч. пер.
2
Стургатан (Storgatan) – в буквальном переводе Большая, или Главная, улица.
3
Рассказ из серии повестей Астрид Линдгрен «Эмиль из Лённеберги». В русском переводе рассказ называется «Как Эмиль угодил головой в супницу».
