Приют Святой Патриции - Юхан Теорин

Работа заняла весь вечер. Когда тушь высохла, он не удержался от соблазна и достал акварель и кисточки. Небо стало светло-голубым, море – тоже голубым, но потемнее. Мария осталась в белом платье, а Зверь-Защитник, огромная лягушка, стал бледно-желтым, как и сказано в тексте. Господин Цилицилон остался серо-черным.

Он работал до полуночи. Двенадцать рисунков. Он довольно потянулся, пошевелил затекшими пальцами. Хорошая работа. «Зверомастер» стал похож на настоящую книжку с картинками.

Теперь он совершенно уверен. Не кто иной, как Алис Рами, намечтала эту странную историю о Марии и Цилицилоне Великом. Там, за бетонной стеной. Может, ей и не понравится, что он сделал с ее книжкой, но у него такое чувство, что он ей помог. Она обрадуется, увидев его работу.

Убежище почти оборудовано, осталось кое-что подготовить.

К середине октября Ян проработал в детском саду уже почти четыре месяца, перезнакомился со всеми – и в «Рыси», и в «Буром медведе». Все женщины. Одна из них, Сигрид Янссон, была замечательным воспитателем – веселая, добрая, естественная, щедрая на выдумки, но слишком уж увлекающаяся и непоседливая. Когда Ян останавливался поговорить, она с удовольствием с ним болтала, даже не поглядывая в сторону играющих детей.

На недельной планерке, когда были утрясены все вопросы с рабочей схемой и меню, Ян поднял руку и предложил прогулку в лес – совместную, чтобы приняли участие дети и из «Рыси», и из «Бурого медведя». И предложил дату: в следующую среду. Он знал, что в этот день будут работать и он, и Сигрид. Он посмотрел на нее:

– Справимся, Сигрид? Ты и я… возьмем с собой бутерброды и выведем детишек в лес на пару часов?

– Конечно. – Она радостно улыбнулась. – Замечательно!

Ян прекрасно знал, что она согласится. И заведующая детсадом Нина ничего не имела против.

– Только проследите, чтобы дети оделись как следует, – кивнула она и сделала пометку в рабочей схеме: прогулка в лес.

И Ян улыбнулся. Бункер прибран и обставлен – все готово, не хватает только провианта.

Однако на следующий день он увидел маму Вильяма – она пришла забрать сына из садика. В нем что-то шевельнулось. Она на него не смотрела, но вид у нее был усталый, даже загнанный. Проблемы на работе?

Усталость, казалось, добавила ей человечности, и Ян в первый раз засомневался. Вся его затея переставала быть игрой.

Конечно, он рисковал своей работой в «Рыси»… но, с другой стороны, так ли это много? Заместительство все равно через пару месяцев кончится.

Хуже было другое. Он мог травмировать маленького мальчика. Ян размышлял об этом все оставшиеся дни, пока заканчивал последние приготовления: открыл железную дверь в бункере и решетку в ущелье, приклеил красные стрелки, как на соревнованиях по ориентированию.

Бункер должен быть как номер в гостинице: чистый, обжитой, с едой, напитками и игрушками. И конфетами, конечно.

13

– Ян! Ян! – кричат дети. Голоса веселые.

Яну очень нравятся детишки в «Полянке», и они тоже к нему привязались. Все замечательно.

Первая вечерняя смена начинается в час дня и заканчивается в десять вечера. Можно считать – генеральная репетиция перед ночным дежурством, когда он останется один с тремя детьми, которые сейчас живут в «Полянке» постоянно: Лео, Матильда и Мира.

Когда Ян пришел, Андреас гулял с детьми во дворе. На улице шесть градусов, и Андреас повязал толстый шерстяной шарф.

– Привет, Ян!

Руки в карманах джинсов. Крепкий и надежный, как скала под осенним ветром.

– Все спокойно?

– Спокойней некуда. Гуляем, как видишь.

Они дают детям поиграть еще с четверть часа и уводят их в тепло – по распорядку дня время ланча. Ланч доставляют в коробках с больничной кухни в Санкта-Патриции.

Андреасу можно идти домой, но он не торопится. Наверное, по просьбе Марии-Луизы – присмотреть за новичком, как тот справляется.

Наконец Андреас прощается и уходит. Солнце уже начинает клониться к горизонту… дни с каждым днем короче и короче. Ян остается один. Теперь он, и только он, отвечает за «Полянку».

Все будет хорошо. Не в первый раз.

Он собирает детишек в комнате для игр:

– Чем бы нам заняться?

– Играть! – произносит Мира не допускающим возражений тоном.

– Во что?

– В зоопарк! – Девочка показывает в окно. – Как там.

Ян не сразу сообразил, что она показывает на заграждение больницы.

– Там не зоопарк.

– Ну да! Настоящий зоопарк, – по-прежнему уверенно говорит она. – Большой.

И Ян вдруг понимает, что дети никак не связывают свои посещения больницы с мрачным зданием за высоченной оградой.

И он не станет им это объяснять.

Самая главная обязанность в вечернюю смену – накормить детей ужином, проследить, чтобы они почистили зубы, и уложить спать. Ян сделал большие бутерброды с сыром для Матильды, Лео и Миры, достал из шкафа их пижамы и попросил переодеться. На улице темная безлунная ночь, хотя всего только полвосьмого. Дети устали, они без слов забираются в маленькие кроватки в спальне. Они ее называют подушечной. Ян читает им на ночь сказку про бегемота, который поменялся местами с папой и стал воспитывать маленькую девочку… Глаза у детей слипаются, он захлопывает книжку.

– Спокойной ночи… увидимся завтра.

Ян прикрывает за собой дверь, останавливается и прислушивается. Тихое хихиканье… может, сказать им еще раз – пора спать? Нет, все тихо.

Еще одна обязанность – проветрить школу. Плотно закрыть дверь в подушечную и настежь открыть окна. Ян полной грудью вдыхает свежий вечерний воздух.

Из темноты доносится музыка. Это не ритмичное буханье диско с чужого праздника. Нет, он слышит старую, спокойную, немного грустную шведскую песенку. Откуда? Ян подходит к окну с задней стороны школы. За невидимым проволочным ограждением видит блуждающую светящуюся точку. Кто-то слушает радио и курит на площадке для прогулок.

Наши больные вполне способны на контакт, сказал ему доктор Хёгсмед.

Интересно, кто там курит? Больной или сотрудник? В темноте не различишь.

Ян закрывает окна. Чем заняться? Он проходит в комнату для игр. Ящики с книгами… Жозефин достала «Зверомастера» из середины левого ящика. Он встает на колени.

«Зверомастер» обеспечил его работой. Сегодня с утра он закончил еще три рисунка. Когда все будет готово, положит обратно в ящик… Интересно, единственная ли это самодельная книга или есть и другие?

Он, не торопясь, вынимает по одной книге. «Пеппи Длинныйчулок», сказки братьев Гримм.

Вот… у самой стенки несколько тонких книжечек без имени автора: «Сто рук принцессы», «Ведьмина болезнь», «Вивека в каменном доме».

Он рассматривает книги. Точно такие же, как «Зверомастер», с нечеткими карандашными рисунками. Печальные сказки с одинокими героями. «Сто рук принцессы» – рассказ о принцессе Бланке. Ее замок утонул в болоте, но она спаслась – забралась в высокую башню и оттуда правит своим королевством. Единственное, чем она еще может управлять, – человеческие руки.

Главная героиня «Ведьминой болезни» – больная ведьма, она сидит в своей избушке и горюет, что разучилась колдовать.

«Вивека в каменном доме». Вивека, оказывается, старая женщина, она просыпается в огромном доме и сама не помнит, как туда попала.

Помедлив, Ян сует книги в свой рюкзак.

Через час появилась Мария-Луиза.

– Привет, Ян! – На ней шерстяная шапочка и шарф. Щеки горят. – Пришлось доставать зимние наряды. После захода солнца холодище – просто ужас!

Она прошла в комнату для сотрудников, без промедления достала из рюкзака вязанье и книжку под названием «Развивай свои творческие способности». Весело кивнула Яну и улыбнулась:

– Как ты понял, я тебя меняю. Можешь идти домой – и на боковую.

Покопавшись в рюкзаке, Мария-Луиза извлекает черный наглазник. Ян удивился:

– Ты собираешься спать?

– Еще как! – быстро отвечает она и опять улыбается. – Конечно! На ночном дежурстве можно спать. Только затычки в уши не вставлять, чтобы не проспать, если что…

Ян пытается сообразить, что значит это «если что», но она его опережает:

– Дети просыпаются иногда… страшный сон или что-то в этом роде. Приходится утешать. Вот и все. Но это бывает не часто.

– О’кей… а когда они просыпаются?

– Кто как. Есть настоящие сони… я встаю в полседьмого и бужу их в семь. Кормлю завтраком, и на этом ночной смене конец.

Ян прощается и уходит. Мария-Луиза мирно дирижирует спицами, дети спят. Санкта-Патриция похожа на гигантский темный ангар за бетонной стеной.

Он отводит взгляд от стены и останавливается как вкопанный – прямо перед ним стоит человек. Темная фигура, и плащ черный или очень темный. Стоит под дубом у сточной канавы и не шевелится. В слабом свете фонарей лицо его выглядит, как размытое светлое пятно. Как рисунок из «Зверомастера».

Они стоят не двигаясь и смотрят друг на друга – Ян и ночной прохожий. Наконец незнакомец поднимает руку, и Ян различает тонкую веревку.