Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова

резона – это ей намек. Но сам Вихан, сажая ее в такси, обещал позвонить через три дня, когда вернется со службы, как раз в канун нового года.

Культура производства

В предновогодние дни в отеле установили огромную елку с гирляндами цветных лампочек, она была настоящая и пахла хвоей; но и вазу с дизайнерским букетом белых калл и хризантем тоже оставили. По вечерам пианист наигрывал мелодии из популярных голливудских фильмов, и в импровизированных гостиных холла стало многолюдней. Ощущение праздника, Рождества или Нового года, как будто спустилось с неба, поскольку ни при каких обстоятельствах оно не могло просочиться в дверь из тропической жары. Таинственная улыбка не сходила с Лизиного лица, и мало кто из старых знакомых узнал бы ее сейчас. Обычно сдержанная и рациональная, Лиза была в приподнятом, взволнованном настроении, она ждала звонка Вихана, ждала чудес, перемен в жизни и в своих мечтах видела себя рядом с ним – они такая красивая пара.

И вот настал канун 2014. Несмотря на то, что в штате Махараштра новый год отмечают в первый день весны, вечером в ресторане отеля было многолюдно и шумно: арабские шейхи в белоснежных кандурах со своими женами, богатые индийцы в костюмах с иголочки, мусульманки, прикрывающие волосы тонкими накидками, элегантные индианки. Шампанское разливали за счет заведения тем немногим, кто позволял себе употреблять спиртное. К полуночи Лизины коллеги незаметно прикончили принесенную с собой бутылку виски и, перейдя на шампанское, загрустили, вспоминая своих близких. Тоска по дому ползла по их физиономиям, превращая улыбки в гримасы, но Лиза старалась держаться непринужденно, как будто все так мило и приятно. А на самом деле она готова была расплакаться в любой момент – Вихан так и не позвонил. Южнее тропика Рака, там, где в полдень солнце встает в зенит, деды морозы не водятся. Все ее надежды напрасны, лучше бы она действительно поехала в Европу по турпутевке.

Все воскресенье она проплакала, а в понедельник решила начать новую жизнь, и начала ее с зарядки перед огромным окном, выходящим на набережную Марин Драйв. Тротуар набережной был размечен на короткие и длинные отрезки для бега трусцой, и в начале каждой дистанции надпись «Jogging!» призывала не любящее особо напрягаться население к утреннему моциону. Бегали и молодые люди, и не очень; иногда она видела знакомых моряков. Самое лучшее лекарство от любовных неудач – это заставить себя чем-то заняться, именно заставить, приложить усилие, чтобы энергия разочарования направилась в другое русло, туда, где она может принести пользу, как уже однажды было, когда ее предал Федор. Лиза вышла на набережную и взяла старт. Она бежала не быстро, взгляд скользил по морской глади, отмечая, что море, как живое, постоянно меняет свое настроение и цвет. Но в целом блеклый пейзаж со знаменитой набережной, совсем не такой, как на рекламных открытках, не радовал; смог, висящий над городом, фильтровал краски неба, а вода ушла при отливе, оставив на песке грязь и мусор.

Облачившись после душа в джинсы и хлопковую рубашку, она спустилась вниз на завтрак, взяла овсянку, которую тут неплохо готовили, быстро проглотила десерт с кофе и выбежала на прилегающую улицу, где под пальмами курили мужики в ожидании автобуса. Когда автобус подошел и все расселись по местам, к ней обратился Андрей Томилин:

– Лизавета, – говорил он, инстинктивно чувствуя, что она чем-то расстроена, – я понимаю, что с индусами не просто, но ты постарайся ускорить оформление пропуска на автобус.

Лиза моментально переключилась на работу, кивнула в знак согласия; ей и самой было противно, что она не может справиться с этой проблемой, надоело ходить через три проходные, где каждый раз ее обыскивали наглые глаза усатых охранников-сикхов. Суреш каждый день тряс перед ней бумагами, где стояли какие-то закорючки и штампы, и вот-вот собирался подписать разрешение на автобус у начальника доков.

Автобус остановился напротив проходной, на другой стороне улицы у фирменного туалета «Сулабх». Все вышли и ждали вовсе не светофора, который особого значения в час пик не имел, а удобного момента, чтобы перебежать площадь через сквер, находящийся в центре. Суреш задерживался в казарме на завтраке, и все это время они рассматривали семейство, которое проживало в фирменном туалете и следило за его чистотой. На ограде сквера сушились постирушки: одежда всей семьи, включая длинные полотнища сари. «Сулабх» представлял собой вполне солидное строение с просторной моечной зоной и обилием воды, поэтому проживать в таком месте для уличных было большой удачей. Да вон и сами квартиранты, в сквере завтракают из одной кастрюли.

Наконец появился Суреш, дожевывающий прихваченную с собой лепешку, и провел их через проходную. Когда они добрались до цеха, Лиза скомандовала:

– Быстро! Бумаги на стол. Где твои разрешения?

И Андрей Томилин кивнул ему, давая понять, что мэм не шутит.

– Все бумаги готовы, – ничуть не смущаясь, отпарировал Суреш, – только не подписали, у водителя автобуса ведь, реально, паспорта нету.

Ну как его назвать после этого. Знает ведь, что без паспорта пропуск не оформить. Для разбирательства Лиза вызвала младшего лейтенанта Гулати. Красавчик Гулати, как всегда, безукоризненно наглаженный и надушенный, явился довольно быстро и сделал удивленные глаза. С Сурешем они говорили на маратхи, потом Гулати, сочувственно качая головой, обратился к Лизе по-английски:

– Какая неприятность, будем исправлять.

В качестве наказания Сурешу было приказано (довольно мягко) быстро найти водителя с паспортом.

– Йес, сэр, – браво подтянулся Суреш, щелкнув каблуками.

– А ты что думала, – сказал Андрей Томилин, – офицер будет отчитывать Суреша за разгильдяйство? Никогда! Он ведь сам в следующей жизни может родиться матросом. Не расстраивайся, Лизавета. Может, Сурешу показалось справедливым дать работу парню из трущоб, а может он в доле.

– Намасте, – поклонился им подошедший Альмаду, сложив ладони домиком.

Количество бус у него на шее прибавилось. Лиза тоже, приветствуя его, сложила ладони домиком и спросила, зачем ему столько бус. Альмаду рассказал, при посредстве Суреша, что он серьезно болен, лечится молитвами и пением мантр, а бусы из разных камней и цветочные гирлянды активируют чакры и помогают усваивать энергию из Космоса.

Около стенда Лиза уселась на высокую табуретку, откуда, как рефери, могла видеть все поле деятельности. Мужики для начала отправились в садик на перекур, Гриша кормил бурундуков – эти мелкие зверюшки с торчащими вверх полу-лысыми хвостами носились с неимоверной скоростью. Над ними парили ястребы с коричнево-золотистым оперением и размахом крыльев больше метра. Потом к ней подошел Геныч.

– Лиза, погляди на рабочие столы, там сплошной обсерантес,