Ариссьель. Жизнь после смерти - Лиз Бурбо

– Сядь, пожалуйста. Я должен сообщить тебе очень плохую новость, и это нелегко…

Несмотря на неимоверные усилия, он не сдерживается и начинает рыдать.

– Бен, что происходит? Я уже давно, с самого детства не слышала, чтобы ты так плакал. Слушай и делай, что я говорю. Давай вместе подышим. Ну-ка сделай глубокий вдох, задержи дыхание, выдохни… И еще раз.

Так они выполняют вместе несколько дыханий, и Бену действительно становится легче. Он успокаивается и продолжает:

– Даже не знаю, как тебе это сказать…

– Давай, я уже большая девочка и способна выслушать что угодно.

Бен берет себя в руки и на одном дыхании выпаливает:

– С папой произошел несчастный случай. Он умер. Сейчас он в морге.

Добавить нечего. Воцарилась тяжелая, давящая тишина. На этот раз ему проще дается сдерживать слезы. Сестра всегда говорила, что мужчины не плачут, что слезы – это слабость. И хоть он едва держится, но хочет показать ей, что он сильный.

Если бы он сейчас увидел Карину на другом конце провода, он был бы удивлен. Сперва, как и он сам, она даже пошатнулась от неожиданной вести, у нее перехватило дыхание. Но она мгновенно собралась, взяла себя в руки. Вокруг нее будто выросла стена. Бывают моменты, когда мне бы не хотелось видеть то, что скрыто от меня на Земле. Например, вот эту стену. Да, она прозрачная, но стена – это стена.

После долгой паузы она спрашивает:

– Несчастный случай? Что ты имеешь в виду?

Бен поспешно рассказывает ей все, о чем сам недавно узнал от полицейских, и снова начинает рыдать. Резким движением Карина вытаскивает сигарету и закуривает.

– Перестань плакать, – приказывает она, выпуская дым, – это ему уже не поможет. Лично для меня он и так давно умер. И в моей жизни это событие ничего не изменит. Маме звонил? Они ведь так и не успели развестись? Значит, по закону она до сих пор его жена.

– Не звонил, хотел прежде переговорить с тобой. Нужно, чтобы кто-то съездил в морг опознать папино тело. А похороны? Кто займется ими? Боже, как же я все это ненавижу! Ну почему это произошло именно с нами?

– Перестань ныть. Такие ситуации не нравятся никому. Давай разделим задачи, хорошо? Ты поедешь на опознание, а я позвоню маме. А потом вместе решим, что делать с похоронами.

И снова все в свои руки берет Карина. Хотя реакция сестры его немного успокоила, Бен ошеломлен ее холодным и беспристрастным тоном. Потом он вспоминает о морге.

– Я бы хотел, чтобы в морг отправилась ты. Меня тошнит от одной мысли о том, что я увижу его в таком состоянии. Подумать только, он мертв уже два дня!

– Не бойся, тебе не покажут разложившийся труп. Покойников в наше время держат в холодильниках.

– Но ты хотя бы сможешь прийти к нам, когда Диана вернется с работы? Я хотел позвонить ей в офис, но сегодня у нее две важные встречи. Мы бы могли поужинать вместе и обсудить, как нам все правильно организовать.

Карина говорит, что приедет, и вешает трубку.

«Какое же он еще дитя! – думает она. – Ох уж эти мужчины… Ничего сами не могут сделать! Вечно им рядом нужна женщина, чтобы успокаивать их, чтобы решать малейшие их проблемы. Интересно, кто это придумал, что они – сильный пол? Наверное, сами же мужчины и придумали, чтобы скрыть свою слабость».

Затем, как ни в чем не бывало, Карина возвращается к клиенту. Она обязательно позвонит матери, как только закончит встречу. Карина пытается скрыть свою нервозность, но ей это удается с трудом. Ей ужасно хочется курить. Получив согласие клиента, она закуривает, но это не помогает. Теперь она злится еще и на себя: курить во время деловой встречи не в ее правилах.

Она выезжает на осмотр огромного здания, выставленного на продажу. Меньше всего ей хочется сейчас упустить такую выгодную сделку, тем более из-за отца. Если клиент согласится купить его, она получит весьма приличную сумму. Здание большое, в нем пять этажей: четыре магазина на первом и шесть квартир на остальных этажах.

Ах, как бы я хотел оказаться на месте клиента! Я бы торговался до последнего… Торговался бы с родной дочерью? А почему бы и нет? Боже, как же мне нравилось покупать и продавать недвижимость! У меня за плечами не меньше пятидесяти таких операций. И теперь, когда я был вполне готов к более крупным сделкам, надо же было случиться этому гнусному преступлению! До чего же жизнь несправедлива, черт побери! Почему кто-то решает, что кому-то пора умирать? Ирония судьбы: я всегда так сильно любил свободу и ненавидел, когда кто-то решал за меня, и вот тебе раз – именно меня так жестоко обманули.

Я возвращаюсь к своей дочери. Не спорю, она великолепна, явно разбирается в своем деле, да и вообще красивая женщина… Но ее реакция на известие о моей смерти… Я не ожидал… Меня это задевает… Прав Бен, она стала слишком холодной.

Я же ее отец! Выходит, она совсем ко мне ничего не испытывает? Если что-то и чувствует, то умеет тщательно это скрывать. Она даже не предложила Бену поехать вместе с ним. Хотя если быть честным, то все эти больницы и люди в моменты их слабости всегда нагоняли на меня тоску. Что уж говорить о встрече с покойниками… Но если я считаю свою дочь холодной и эгоистичной, выходит, что я и сам был таким? Вот окажись я на ее месте, что делал бы? Как поступил? Черт, ненавижу такие вопросы… Наверное, как и она, я бы просто вернулся на работу, сказав себе, что жизнь должна продолжаться. Теперь я лучше понимаю Мону, которая называла меня бессердечным, когда я старался не реагировать на подобные сантименты.

Теперь вместе с Беном я отправляюсь в морг. Перед выходом он звонит полицейскому, и они договариваются встретиться в этом мрачном месте. Вот он стоит в вагоне метро, его толкают со всех сторон, но он всего этого не замечает.

Бедняга, у него нет денег даже на автомобиль. В его возрасте у меня уже давным-давно была машина. Как можно вот так спокойно ездить на общественном транспорте?

И вот он на месте. В морге он впервые в жизни. Он чувствует себя ужасно, ему явно не по себе. На входе его встречает молодая женщина. Она просит его подождать, потому что полицейский задерживается. Ах, как же он нервничает! Все время озирается по сторонам.