Повторный брак - Олег Рой

На следующий день снова пришла пожилая медсестра, и Семен стал расспрашивать ее о жизни. Почему-то его разбирало любопытство. Чужая жизнь могла оказаться интереснее любой книги. Женщина попалась словоохотливая, она легко принялась рассказывать о себе, о своей работе.

— Мне очень повезло, что я работаю в клинике доктора Лодкина. И график работы удобный, есть возможность подрабатывать, и зарплата хорошая. Коллектив тоже замечательный, доктора очень благожелательные и такие уважительные. Ездить, правда, на работу далековато. Но зато читаю всю дорогу. Так бы времени-то не нашлось. Домой возвращаюсь — надо дочери по хозяйству помочь, у нее детки маленькие. С мужем ей не повезло: лентяй, да еще и выпить горазд. В выходные дни другие отцы с детишками погулять идут, у нас там лес рядом, а наш — к друзьям, ему лишь бы компания, чтобы выпить с кем было. Вот наберут пива — и в лес, чтобы от жен и детей подальше. Целый день могут так проболтаться. Костер жгут, что-то жарят там над огнем. Вечно от него дымом пахнет, как от шашлычника. Уж дочь его и уговаривала, и ругала, что семья у женатого человека должна быть на первом месте. А он ей в ответ одно: «Я напахался за неделю, имею право культурно отдохнуть…». Вот скажите мне, Семен Борисович, что это за такой культурный отдых?

Вопрос был чисто риторический, ответа она и не ждала, ее рассказ был нескончаемым монологом.

— Я дочери своей и говорю: «Хватит тебе нюни распускать. Разводиться не хочешь, тогда тоже культурно отдыхай…» Мне ее еще и учить приходится, как организовать свой отдых. Когда у меня выходные, я ее отпускаю к подружкам, чтобы от грустных мыслей отвлекалась. Вот она с ними то в кино пойдет, то в кафе, то на выставку кошек на ВДНХ ездили с детишками. А тут один наш доктор мне три пригласительных билета дал в Нескучный сад, там на набережной была выставка «Лучшие яхты мира». Я на нее дочку с детишками и отправила. Вот восторгу-то было! Они вечером своему отцу взахлеб рассказывали, глаза сияют, щечки разрумянились. А он насупился, как сыч, говорит: «Могли бы и меня пригласить. Я бы тоже поехал…». Ну, я не выдержала и вмешалась, говорю ему: «Так тебе ведь неинтересно с семьей. У тебя своя компания на полянке, там культурно отдыхаете. Только что-то никак культурнее ты не становишься!..» Обиделся он тогда на меня, — вздохнула она.

Семен слушал ее и видел картины их жизни, живо представлял лица ее дочери, зятя, детишек — девочек четырех и шести лет, чувствовал запахи небольшой квартиры, где они жили. У него возникло незнакомое чувство — какого-то нетерпения, страстного желания немедленно встать и записать все, чтобы не забыть. Он понял, что смог бы написать книгу и что сделал бы это хорошо. Потому что одновременно с временной, к счастью, потерей зрения у него обострились все остальные чувства.

Теперь, когда Семен лежал в темноте и фактически был оторван от привычного мира, перед его глазами постоянно мелькали различные картины, в голове незаметно, сами собой складывались целые фразы. Он понял, что созрел. И в первый же день после того, как ему сняли повязку, решил рвануть в книжный магазин. Нужно было посмотреть, что сейчас издают, что люди покупают и вообще — какие книги нынче популярны. Он в последнее время читал редко и мало. В основном что под руку попадалось. Поэтому имел весьма смутное представление о современной литературе. Хорошо бы проконсультироваться с кем-нибудь из знакомых, любителем чтения, с тем, кто в курсе современных, так сказать, тенденций в нынешней литературе. Он вспомнил об однокурснице Олесе, вот кто всегда читал запоем. Даже на лекциях. К тому же она интересовалась литературной критикой, а не только самим процессом чтения. Так что пассивным читателем ее никак нельзя было назвать.

Олеся выдала ему по телефону полную информацию. Незнакомые для него имена мелькали пестрым калейдоскопом, Семен едва успевал записывать. Она увлеклась и тут же стала сортировать имена авторов и названия их книг, настоятельно советуя Семену, что нужно прочесть в первую очередь. Получалось не так уж мало. А учитывая, что он и литературу по программе в университете не одолел, то читать придется день и ночь несколько лет подряд.

— Стоп, подруга! — прервал он ее вдохновенную речь. — Это все замечательно, я тебе очень благодарен. Но давай начнем с минимума.

— Давай, — сразу поскучнела Олеся. — Ты, Сема, совсем не изменился со времен университета. Как тогда выезжал на экзаменах по литературе на шпорах, так и сейчас хочешь обойтись кратким курсом по современной литературе. Зачем тебе тогда читать? В Интернете просмотри аннотации к книгам и будешь иметь приблизительное представление о чем там пишут. Легко и просто. Головка не устанет, — не удержалась и съязвила она.

— Олеська, ты клевая девчонка, культурная… Ну что ты хочешь от простого работяги из автосервиса?

— Вот-вот, небось тебе теперь привычен только язык ненормативной лексики. Зачем тебе книжки читать? Посиди там еще немного — и совсем отупеешь. Мужику тридцатник скоро, а он ликбезом решил заняться. И это после университетского образования! О времена, о нравы! — патетически воскликнула она. И уже нормальным тоном деловито поинтересовалась:

— И давно ты там обретаешься?

— Два года. А до этого в армии служил.

— Самое время книжки читать. Лучше поздно, чем никогда, — философски заметила Олеся. — Кстати, наши все собирались на пятилетие окончания университета. Все при деле, хотя в журналистику мало кто подался. Миша Сурков уже ведущий редактор в «Худлите», Танька Скворцова вышла замуж за индуса, развелась, родила индусенка и потом вышла за Пашку Ремизова. Помнишь его?

— Помню гада! Он на меня настучал нашему декану, что я с лекций сбежал! А теперь на кого стучит?

— Кто его знает… Он теперь завуч в школе, какой-то продвинутый педагог. Про него даже в газете «Первое сентября» писали. Но рожа у него злая! Бедные школьники, не завидую им.

— Скажи лучше — бедная Танька. Вдруг он ее бьет?

— Ты что? Танька давно уже замужем за немцем. С Пашкой она тоже благополучно развелась, родила от него и почти тут же уехала со своими детьми в Кельн к своему нынешнему мужу.

— Как-то нестандартно она поступает, — заметил Семен. — Сначала от мужей сваливает, а потом от них рожает. Не проще ли было бы делать наоборот? А еще лучше сбегать — и без последствий.

— Да она у нас вообще отличалась оригинальностью. Забыл разве? Помнишь, как с преподавателем философии роман закрутила? У всех на глазах, даже не скрывала. Его сын на физмате учился, ровесник Таньки. Хотел ей морду бить. А посмотрел на нее и пожалел. Худенькая, маленькая, и чем она так мужиков привораживает? Сейчас русский язык в Пекинском университете преподает.

— А где ее интернациональные дети и немецкий муж?

— Интернациональная команда детей пополнилась за счет младшего братца немецкой национальности. А муж вместе с ней в этом же университете немецкий преподает. Вроде она уже успокоилась. Нашла наконец своего принца. Кстати, я его видела. Они приезжали всем табором в Москву на Рождество. Ничего мужик — такой здоровый, без пивного живота, глаза немного бешеные, заполошные какие-то. И то понять можно — к каждому ребенку свой подход нужен. Поневоле обалдеешь. Представляешь, как интересно? В одной семье трое детей разных национальностей. Такой детсад имени Патриса Лумумбы в миниатюре. Жаль, у них еще негритенка нет. Ну да еще не все потеряно. Семья молодая, успеют, — залилась колокольчиком смешливая Олеся. — Кстати, заметь, люди делом заняты. Это ты у нас все еще никак не определишься. Какой-то ты, Сенечка, инфантильный. Запаздываешь в развитии. Я уже давно диссер накатала, детей нарожала, с мужем одним и тем же который год семейную лямку тяну, да еще и его подпихиваю, чтобы тоже карьеру делал. А ты все еще мальчик на побегушках: почини автомобиль, подтяни гайки. Где же твой кураж и амбициозность? Без них в наше время фиг чего достигнешь!

— Темная ты, Олеська, — не обиделся на подругу Семен. — Не имеешь представления, что такое автосервис, а туда же — берешься судить. Ко мне, между прочим, клиенты в очередь записываются. И вообще, наш автосалон — это блеск и красота. Клиенты сидят под кондиционером, телик смотрят. А мы тем временем в фирменных робах осуществляем сложные ремонтные работы шикарных иномарок. У нас современное оборудование, техника — закачаешься. Приходи лучше ко мне на экскурсию. Или еще лучше — приезжай на своей тачке. Я тебе ремонт со скидкой оформлю. У меня очень большие возможности, — прихвастнул он.

— Тачка у меня двухполозная. Называется санки. Правда, можно сказать — иномарка, нам их один знакомый поляк подарил. Профессор-русист. Знаешь, как его зовут? Пан Базыль Бялокозович. Его мои детки называют Кот Базилио. Притом они уверены, что это его настоящее имя. Такие у меня остроумные детишки, — опять залилась она звонким колокольчиком. — Хотя насчет единственного средства передвижения вру, есть еще — четыре пары роликовых коньков. Если сломаются, обязательно приеду, — снова рассмеялась Олеся и пожелала бывшему однокашнику успехов в труде и счастья в личной жизни. — А книжки ты все-таки читай. Говорят, люди от них умнее становятся, — услышал на прощание Сема ее напутственные слова.