Запретная. Не остановить - Инна Стужева

вижу перед глазами красивый узорный потолок и чувствую, как мои ступни освобождаются от балеток. Он стягивает одну за одной, чуть приподнимая мои ноги.

Затем Гордей склоняется надо мной, и тянется к пуговке на моих джинсах.

Я вздрагиваю вдруг, начиная судорожно вспоминать, какие трусики на мне сегодня надеты, а он быстро расстегивает, ведет молнию вниз и чуть ли не одним рывком стягивает с меня джинсы.

Я остаюсь лежащей перед ним в одном нижнем белье.

О боже! Боже, боже мой!!!

Разгоряченную кожу тут же начинает холодить, но я не трезвею особенно сильно, и я ожидаю, когда Гордей сам начнет раздеваться.

О, боже мой, сейчас я увижу его полностью без одежды. Я увижу его… его… его… тьфу-ты, черт, стесняюсь выговорить даже в мыслях. Путаясь в отголосках своего прошлого строгого воспитания. В общем… Сейчас он и я, сейчас он…

И в этот момент на меня плюхается большое, мягкое и теплое, уютное и кажущееся очень комфортным, одеяло.

Вот только…

— Гордей…

Он куда-то уходит, но через секунду возвращается обратно с бутылкой воды в руках.

— Пригодится, — говорит он и небрежно подкидывает мне бутылку.

— Гордей…, - снова лепечу я.

— Проспись, сначала, мелкая пьянчужка, — бросает мне Гордей, а потом разворачивается и быстро, я даже понять не успеваю, как, что и почему, покидает свою комнату.

То есть…

Едва мне достает труда присмотреться повнимательнее, как я различаю висящие на вешалки у стены свои шорты и платья. Дальше мой ноут на столе, а вон там дальше стоят Оксанина и Радина кровати…

Черт, это же…

Это, это… моя комната!

Он привел меня в мою собственную комнату, и уложил меня типа спать?

Уложил спать, а сам…

Но впрочем, я не могу долго думать, потому что то и дело куда-то проваливаюсь… проваливаюсь… проваливаюсь…

***

— Да, Оксан, наконец. Сегодня ночью у нас с Гордеем наконец-то был секс. Отвез пьяную в доску Аринку, она ж отказывается его старая знакомая, не мог просто так бросить, до номера и потом сразу ко мне. Набросился просто на меня. Страстный, горячий, безудержный. Конечно. Еще как понравилось. Я думаю, нет, уверена просто, сегодня мы с ним повторим.

Эти слова Рады — первое, что долетает до меня при пробуждении и меня… то ли от них, то ли от излишне выпитого накануне, сейчас же начинает мутить.

Сажусь на кровати, хватаю бутылку воды, оставленную мне Гордеем, быстро откручиваю крышку и делаю несколько больших судорожных глотков.

А потом вскакиваю с кровати и несусь в туалет, чтобы опустошить все содержимое желудка.

Глава 11 Холод, жар…

Это то, что я не могу контролировать…

Арина

Едва я добегаю до туалета, как меня сильно и болезненно выворачивает. А потом эта ужасная пытка повторяется снова, снова и снова.

Мир кружится в калейдоскопе, тошнота все подкатывает и подкатывает, а в голове только эти ужасные слова, сказанные только что Радой Оксане. «Сегодня ночью у нас с Гордеем наконец-то был секс». «Отвез пьяную Аринку и сразу ко мне». «Набросился просто на меня».

Я зажмуриваюсь и дышу, позорно сглатывая слезы, а потом снова склоняюсь над унитазом.

Когда все внутренности уже горят огнем, приступы, наконец, спадают и я в бессилии отползаю к раковине и сижу так, вытирая тыльными сторонами рук градом катящиеся по щекам слезы.

— Арин, ты там как? — кричит из-за двери Оксана. — Мы тут на массаж собираемся, тебя ждать?

— Нет, идите, — произношу глухо, стараясь не выдать ни тоном, ни интонацией, насколько мне сейчас плохо. Ужасно и отвратительно.

Но Оксана все равно, видимо, что-то улавливает.

— Эй, с тобой точно все в порядке? — спрашивает она и в голосе ее сквозит неподдельное беспокойство.

— Да все в порядке с ней, Оксан, идем уже, — долетает до меня нетерпеливый голос Рады.

— Ты иди, а я тебя догоню, — отвечает Оксана, а уже через секунду звучит громче, потому что она снова стоит прямо под моей дверью.

— Арин, впусти меня, пожалуйста, — просит она и пытается открыть дверь, с силой дергая за ручку.

Раз, другой, третий. И, к немалому моему удивлению, замок неожиданно поддается. Видимо я впопыхах не до конца его закрыла.

Оксана вбегает в ванную и взгляд ее натыкается на меня, некрасиво съежившуюся на кафеле в самом дальнем углу.

— Ариш, о господи, что с тобой, — восклицает Оксана и сразу же подбегает ко мне. Падает рядом со мной на колени, взволнованно заглядывает мне в лицо.

— Все нормально, Оксан, — говорю я. — Просто… Рада права, вчера я сильно перепила, и вот…

— Ну, это понятно, а в слезах-то ты вся почему?

Первым порывом мне хочется сказать, что нипочему, просто так, но я настолько устала держать и копить все в себе, так нереально устала, что я признаюсь Оксане в том, что сильно влюблена в Гордея.

— Люблю его, — говорю я Оксане, — и ничего с этим поделать я не могу.

— О, господи, боже мой. Когда только успела, — всплескивает руками подруга.

— Мы в одном университете учились просто, пока я не перевелась на заочный, — говорю я, — ну и вот.

— Ты влюблена, а он-то ни одну девчонку не воспринимает серьезно. Меняет чуть не каждую ночь и пофиг ему на всех. Ой, блин, Ариш, ну и угораздило же тебя. А я все гадала, почему тема парней так тебе неинтересна. Теперь все на свои места встало.

Я не ожидала, что Оксана примет такое деятельное участие в моем горе, но она искренне сочувствует мне, ругая заодно Раду за ее откровенность. Потом помогает подняться и уговаривает принять душ, забить на все, психануть и пойти все-таки на массаж.

— Держись, Арин. Тяжело да, согласна, но ничего не попишешь. Как-нибудь ты должна продержаться этот день. А уж с завтрашнего у нас начнутся съемки, и там точно некогда будет думать о парнях.

***

Получается так, что до самого вечера мы общаемся только с девчонками и совсем не пересекаемся с парнями. Оксана все же затаскивает меня на массаж, после сеанса которого я действительно, как и уверяла подруга, чувствую себя гораздо лучше. Головная боль несколько уменьшилась, смягчились зажимы тела, а еще появилась легкость, словно я сбросила за сеанс не меньше нескольких кило.

Вечером, когда мы собираемся у бассейна, мне кажется, что я пришла в норму, если не полностью, то хотя бы частично.

Устраиваемся на шезлонгах, лениво потягиваем коктейли.

— Ты шикарно выглядишь, Арин, даже в таком виде, — сказала мне перед выходом Оксана, оглядывая мое простенькое бежевое