Мэри Джейн - Джессика Аня Блау

и странно. Мне никогда не приходило в голову, что в безразличии моего отца было что-то ужасное. Я думала, именно так и должны вести себя отцы. И то, что Шеба считала меня очаровательной, тоже смущало и ошеломляло меня. Кроме как от учителей, которые хвалили меня за оценки, я редко получала комплименты.

– Э-э… – я не могла найти слов для ответа. В моей голове взрывались фейерверки.

– Тебе нравится ходить в церковь? – спросила Шеба, отвлекая меня от размышлений о моем потенциальном очаровании и моем потенциально ужасном отце.

– Обожаю церковь, – ответила я. – Я пою со своей мамой в воскресной школе, когда она занимается с малышами, и еще в хоре.

– Вот как! Обязательно приду послушать, как ты поешь, – сказала Шеба. – Люблю церковное пение. Я раньше тоже пела в церкви.

– Я знаю. – Одной из причин, по которой мне разрешали смотреть передачу Шебы, было то, что в заключение каждого выпуска они с братьями пели религиозную песню. Зрителям говорили, что песня была написана в церкви их родного города в Оклахоме. Меня всегда интересовало, когда они успели пожить в Оклахоме. Их родители, насколько я знала, тоже жили в Лос-Анджелесе.

– Я могу надеть парик, – продолжала Шеба. – Я привезла с собой штук семь.

– Я тоже хочу пойти в церковь в парике, – подала голос Иззи.

Разговор прервался, когда в кухню вошла миссис Коун, одетая в какие-то шаровары и красный кружевной лифчик.

– Мэри Джейн, ты не знаешь, где моя розовая блузка? – спросила она.

– Мы с Иззи ее погладили. – Я слезла с банкетки и направилась в зал с телевизором, где оставила всю выглаженную одежду двумя аккуратными стопками.

– Мы все погладили! – прокричала Иззи.

Глажка стала одним из наших традиционных пятничных занятий. Иззи включалась в домашние дела с таким же удовольствием, с каким включалась в любые игры, поэтому выходило так, что я одним выстрелом убивала двух, а то и трех, зайцев: занимала Иззи увлекательной и развивающей активностью, учила ее заботиться о доме и семье, и наводила порядок в доме Коунов.

Когда я вернулась с блузкой, Шеба разговаривала с миссис Коун о женщине, которую назвала не иначе как «эта дрянь».

– …снабжать человека наркотой, зная, что он наркоман! – воскликнула Шеба.

– Какой кошмар. – Миссис Коун сидела на моем месте и доедала остатки яичницы с моей тарелки. Она неотрывно смотрела на Шебу.

– А он просто не может сказать «нет». Он стремится угождать всем женщинам в зоне его досягаемости, будто каждая из них – его мать. Которой он не мог угодить примерно никогда.

– Я понимаю, о чем ты. – Миссис Коун доела мой завтрак.

Я протянула ей блузку, подошла к плите и спросила:

– Кто-нибудь еще хочет «птичку в гнезде»?

– Ох, Мэри Джейн, солнышко, я съела твою! – Миссис Коун так мило расстроилась из-за этого, что я не могла на нее злиться. – Ты не откажешься сделать еще парочку? Одну для себя и одну для меня.

– И одну для меня, – сказала Шеба.

– Мне можно только гнездышко, – добавила Иззи, яростно раскрашивая картинку с подсолнухами.

Я чувствовала гордость за то, что могу накормить их всех. Дома я готовила только под присмотром мамы и не осознавала, как много могу сделать сама, пока не попала сюда и не узнала это опытным путем. В последние дни меня одолевало желание однажды взять и приготовить Коунам ужин, чтобы избавить их от необходимости есть еду навынос или то, что я покупала для них в кулинарии «Эддис». Но я боялась, что мое предложение прозвучит нелепо: как это, четырнадцатилетняя девочка – и готовит семейный ужин? Тем не менее, завтрак произвел фурор, поэтому я рискнула и спросила:

– Если хотите, я могу приготовить ужин сегодня вечером, чтобы вы не ели магазинную еду.

– О, Мэри Джейн, я была бы счастлива, если бы ты приготовила ужин, – ответила Шеба, как будто решение зависело только от нее.

– Да, было бы просто супер! – Миссис Коун надела блузку и начала застегивать пуговки снизу вверх, в противоположность тому, как учила меня мама («Начинай сверху, чтобы сохранить благопристойный вид, а затем спускайся вниз»).

– Ты ведь останешься и поужинаешь с нами, да, Мэри Джейн? Я скучаю по тебе за ужином!

– Конечно, она поужинает с нами. – Миссис Коун застегнула последнюю пуговку. – Ты точно хочешь с этим возиться?

– Честное слово, я с удовольствием! Правда, сначала нам с Иззи придется разобрать холодильник, но как только мы это сделаем, я пойму, что у вас есть, и тогда точно смогу что-нибудь придумать.

– Как было бы здорово, если бы ты могла готовить все лето, – протянула Шеба. – Я абсолютно убеждена, что Джимми нужны свежие овощи и мясо, не жареное на гриле или в воке.

– Вы все еще вегетарианка? – спросила я миссис Коун.

Недавно мы добавили вяленые колбаски к нашему ежедневному списку покупок в «Эддис». Джимми обожал их и как-то сказал, что предпочитает чередовать сладкие лакомства с соленым мясом. Миссис Коун, услышав это, вскрыла пакет колбасок, а затем шоколадный батончик с арахисом, и стала их поглощать, поочередно кусая. Я точно не знала, считались ли такие закуски мясом или нет. С виду они напоминали мясо не больше, чем желтый попкорн напоминал кукурузу.

– Ты вегетарианка? – возмутилась Шеба. – Ну уж нет. Завязывай. Сейчас не время быть вегетарианкой.

– Ладно! Меня легко уломать! – рассмеялась миссис Коун.

Джимми вошел в комнату в одних боксерах.

– Всем привет. – Он запустил пятерню в лохматую шевелюру. На внутренней стороне его бедра я заметила татуировку с дятлом Вуди. Она располагалась слишком близко к его паху, и я изо всех сил старалась не пялиться.

Шеба встала, подошла к нему, обняла и поцеловала так, словно не видела его целый месяц.

– Привет, детка, как ты? Мэри Джейн может приготовить тебе яичницу в тесте…

– «Птичку в гнезде»! – крикнула Иззи.

– Да, да, конечно, – сказал Джимми. – А попкорн еще остался?

Я бросилась в кладовку и достала оттуда непочатую коробку сладкой воздушной кукурузы.

Джимми сел на место, которое освободила Шеба. Я протянула ему попкорн. Шеба втиснулась на банкетку с ним рядом, так что Иззи тоже пришлось подвинуться. Я вернулась к плите, перевернула блинчики и у трех из них вырезала серединку. Джимми наблюдал за мной, пока я разбивала яйца в лунки. Я нервно улыбнулась ему, стараясь не смотреть на его мохнатую грудь и узорчатую татуировку, целиком покрывшую одну его руку.

– А кофе есть? – спросил Джимми.

– Ага, сейчас.

Я обнаружила кофеварку, когда мы с Иззи наводили порядок в кладовке, и теперь каждое утро заваривала свежий