Дворцовые тайны - Юна-Мари Паркер

Королева переходила от одной группы людей к другой, всем приветливо улыбалась, обменивалась рукопожатиями, здоровалась со старыми друзьями и вообще выглядела такой непринужденной и веселой, какой ее редко видели. Немногие догадывались о том, что она владеет не только тонкой мимикой лица, но и не менее гонким чувством юмора. Время от времени она бросала взгляды на Селию и широко улыбалась, как бы говоря этим: «Мне все это очень нравится, значит, и тебе должно нравиться».

— Черт возьми! — приглушенно выдохнул рядом Хьюго.

— Что такое?

Селия торопливо проследила за его взглядом. У входа в королевский шатер стояла Элфрида, тянувшая за собой смущенного Селвина, и спорила с лакеем.

— О Боже! — воскликнула Селия. — Я так и знала, что она попытается проникнуть сюда!

— Я пойду уведу их, — сказал Хьюго. — Перекинусь парой слов с Селвином. От него у нас не будет проблем.

— Но от нее могут быть!

Ей вдруг представилось, как Элфрида мчится по малиновому ковру и панибратски здоровается с королевой. Она была вполне способна на это. По спине у Селии пробежал противный холодок. Ей снова стало жаль Селвина. Он поступил глупо, расставшись с первой женой и променяв ее на эту стерву, которая мало того что беззастенчиво запускает руку в его карман, но еще и постоянно ставит его в дурацкое положение. Впрочем, Селвин был обречен изначально. Элфрида захомутала его с такой поистине дьявольской ловкостью, что ему оставалось лишь посочувствовать.

Селия наблюдала за тем, как Хьюго приблизился ко входу в шатер и мягко, но твердо оттеснил супругов Уитли обратно на лужайку. Непрерывно говоря с ними и улыбаясь, он быстренько представил их каким-то своим друзьям, чтобы они не чувствовали себя обделенными и обманутыми. Селвин явно был рад такому повороту событий, но Элфрида метала на Хьюго гневные взгляды, будучи недовольна тем, что ее лишили привилегии побыть в одном шатре с королевой. Через минуту Хьюго с напускным сожалением извинился перед ними и вернулся к жене.

— Ты был просто бесподобен, — шепотом похвалила его Селия. — Даже Элфриде ничего не оставалось, как смириться.

— Бедняга Селвин, — отозвался Хьюго и усмехнулся. — Ему с ней не справиться — откусил больше, чем может проглотить.

— Я очень жалею, что все это произошло у нас в доме. И чувствую себя отчасти виноватой.

— Не говори глупостей, дорогая. Откуда тебе было знать, что в Селвине проснется такое сладострастие? Тогда он готов был наброситься на любую молодую девчонку, и ему не повезло лишь в том, что под руку подвернулась Элфрида.

Селия грустно усмехнулась.

— Да, верно. Между прочим, если бы она не была такой дико навязчивой, я бы не возражала. Будь у нее чуть побольше терпения — и все было бы сносно. Почему бы ей немного не подождать, пока люди получше узнают ее? Но нет же! В своем отчаянном стремлении быть замеченной, она всех свела с ума!

— Внимание! — шепнул Хьюго, глядя ей через плечо. — По-моему, ЕВ[12] собралась вон туда.

Как и многие, он всегда так называл королеву за глаза, равно как и принцессу Маргарет — ПМ.

Селия обернулась и натолкнулась на веселый взгляд Елизаветы. Может, от ее внимания не укрылось то, как к ней пыталась пролезть Элфрида?

Кип протестующе поднял руки:

— Э, минуточку! Я не собираюсь возиться с целым выводком благородных герцогинь на вашей светской вечеринке!

Джеки прыснула. Скинув туфли, она плюхнулась на белый диван у себя в гостиной и вытянула перед собой ноги. Из Букингемского дворца ей пришлось топать пешком, ибо в общей толчее нечего было и думать о том, чтобы поймать такси. Ровно в шесть вечера чай у королевы закончился и на Мэлл хлынул поток гостей. Машин на всех не хватало. Джеки воспользовалась выходом через сад на угол Гайд-парка. Большинство людей о существовании той калитки не догадывались, поэтому толкаться и работать локтями не пришлось. Джеки спокойно покинула дворец и уже через десять минут была дома.

— Я и не предлагаю тебе ничего такого, Кип. Это же опера в Глайндборне! Тебе ведь нравятся оперы? Будут давать «Свадьбу Фигаро», и мне очень хочется, чтобы ты завтра пошел со мной.

— Но ведь придется надевать фрак и все такое.

— А ты сходи с утра к «Мосс бразерс». Возьмешь у них костюм напрокат. Поверь, проведешь прекрасный вечер.

Перед мысленным взором Джеки на минуту возник величественный особняк в Суссексе. Его владелец Джон Кристи в 1934 году решил пристроить к дому зал на восемьсот мест, где бы имела возможность петь его жена Одри Майлдмей, обладавшая приятным сопрано. С тех пор вечера в Глайндборне стали заметными событиями светского летнего сезона. Они проходили регулярно со времен второй мировой войны, и гости обязаны были являться на них в парадной одежде. Традицией стали также пикники, которые устраивались в полуторачасовом антракте.

— Я попрошу Бенджи доставить нас туда на вертолете, — продолжала уговаривать Джеки. — Пока я не перестану упоминать его фирму в своей колонке, он согласен обслуживать меня бесплатно.

Кип усмехнулся:

— Вот он, один из плюсов твоей профессии! О'кей, я составлю тебе компанию… Но исключительно из-за того, что мне нравится Моцарт.

— Отлично. Я позвоню в «Фортнум энд Мейсон», чтобы прислали нам корзинку с едой для пикника. Что ты желаешь? Предлагаю холодных омаров, копченую семгу и свежие персики. А запьем бутылочкой «Дом Периньон». Как?

— А корзинка с едой… Это тоже бесплатно? В обмен на упоминание в твоей колонке?

Джеки засмеялась, но покачала головой:

— Увы. Бесплатные обеды в ресторанах — есть такой грех. Бесплатные авиабилеты, бронь в отелях, служебная машина — и тут все в порядке. Но в «Фортнуме» меня просто так кормить никто не станет.

Глаза Кипа задорно сверкнули.

— Но почему? Ты ведь у нас рекордсменка по выбиванию себе дармовых услуг.

— Пожалуй, но надо знать меру. Вот, скажем, если б я только захотела, то могла одеваться у нескольких модных кутюрье, делать себе прическу в топ-салоне и, может быть, увешивать себя бриллиантами, взятыми напрокат в какой-нибудь известной ювелирной лавке. Но это не по мне. Как-то раз в Эскоте я надела платье одного подававшего надежды модельера. Расчет молодого человека был прост: он отдал мне платье просто так, думая, что оно обратит на себя внимание людей на скачках и у него появятся покупатели. Но платье мне не поправилось, и я чувствовала себя в нем очень несчастной. Тот случай послужил мне хорошим уроком. Теперь у меня железное правило: надевай лишь то, в чем тебе хорошо и удобно. Независимо от того, эксклюзивный наряд или нет. Я хочу, чтобы у меня было право выглядеть самой собой, Кип, а не служить ходячей рекламой различным кутюрье.