Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

В коридоре академии Растона

Она выбежала из кабинета и бросилась бежать. Но одно другого не слаще. Большинство обучающихся в академии — парни. А в шпионском и административном корпусах все знали, кто такая Суарес. Спасибо господину Блэквелу. Постарался. Если бы она умела ненавидеть, то в черном списке его фамилия стояла бы на самом верху. А ей предстоит не только смириться с его присутствием, но и в доверие втереться. Как она должна это сделать?

Спрятавшись в женском туалете и закрывшись в кабинке, девушка пригорюнилась. Какая ирония. Единственное место во всей академии, где ей спокойно — женский сортир.

Она уже поняла, что сплоховала, ввалившись в кабинет куратора и предложив себя на блюдечке. Но проблема в том, что искусство обольщения было ей неведомо. Прохожие от нее шарахались, а бездомные, с которыми общалась, в качестве женщины никогда ее не рассматривали. Леа повезло с уличными друзьями. Тор — светлый, Люсинда — нейтральная, как и остальные. Темных среди них не было. Но теперь ей очевидно, почему. Разница между двумя сообществами и идеалами, которые они отстаивают, столь очевидна, что она понятия не имела, как смириться и не потерять свой свет. Становиться такими, как они, Леа не хотела. Но другого выхода из ситуации не видела.

Вспомнив, что ее соседка по комнате — Бри, переводчица, а, значит, мастер по обольщению, светлая слегка приободрилась. Возможно, если раскрыть ей часть правды, она поможет. По сути, Леа предстояло совершить вербовку гражданского. Изучив процесс на практике и существенно раньше, чем этому обучат преподаватели.

Вербовка — высший пилотаж в шпионаже. Заставить человека помочь в достижении цели, стоящей перед шпионом, не так просто, как кажется. Для этого необходимо обладать хотя бы начальными знаниями психологии и мотивации. К сожалению, таких знаний у девушки не было, но интуитивно она знала, как поступить. Признается, что ей понравился Калеб, и она не знает, как его охмурить. Сыграв на жалости Бри, получит необходимую помощь. Решив, что так и поступит, Леа выскочила из туалета и, не поднимая взгляд от пола, со всех ног кинулась в комнату.

Лишь когда за ее спиной закрылась спасительная дверь, Леа прижалась к ней спиной и смогла с облегчением выдохнуть. Даже не заметила, что за ней с интересом наблюдает Бри. Соседка забралась с ногами на кровать и, заложив за ухо карандаш, читала книгу. Появление светлой отодвинуло академические подвиги на задний план.

— Что, парни наши лютуют?

— Не то слово, — едва слышно протянула она, осознав, что сжалась в комочек, словно на нее несется бешеная собака. Впрочем, необходимость добиться расположения господина Блэквела и есть та самая бешеная собака. Она обязательно покусает ее. Дай бог, если оставит в живых. — А куда делся мой матрас?

— А, это, — проследив за разочарованным взглядом Леа, соседка по комнате объяснила. — Шпионам ортопедический не положен. Самый обычный. Не переживай, горячую воду не отключат. Но лучше бы тебе экономить. Девчонки зверствовали, когда ты весь кипяток истратила.

— Прости, не знала. Просто я… не была в душе почти шесть лет.

— Ого, — сочувственно протянула Бри и опустила ноги на пол.

Леа, все так же замерев возле двери, заметила и еще одну новинку в комнате. Огромную плоскую коробку на ее кровати, перевязанную белой лентой. Если это шуточки парней, она не выдержит и вышвырнет подарочек прямо из окна четвертого этажа. И плевать, если за это накажут. Ее нервы уже на пределе.

— Хочешь чаю?

— Нет, спасибо, — Леа села возле коробки и с опаской на нее поглядела. Безопасно ли открывать? Проведя всего лишь сутки в академии, она четко поняла — расслабляться нельзя. Ни на секунду. Даже в собственной комнате. А еще, как сказал Калеб, не верить никому. Даже Бри.

— Не переживай, там ничего убийственного. Открой, тебе понравится! Это задание для вашего завтрашнего собрания.

— Задание? Разве собрание не предполагает, что преподаватели говорят, а курсанты слушают?

— Леа, ты меня поражаешь, — рассмеялась девушка. — Даже у нас, переводчиц, все сикось-накось. А у вас, шпионов, вообще рехнуться можно. Переводись к нам?

— Нет, спасибо.

Леа не могла пережить необходимости переспать с мужчиной один раз. А о том, чтобы делать это постоянно, пусть даже и извлекая выгоду для своей страны, она и думать не хотела. Никогда. Дернув за ленточку, девушка тяжело вздохнула, готовая ко всему, потянула крышку на себя. К такому она точно не была готова.

Закрыв глаза и открыв заново, убедилась, что ей не показалось. Под тонкой рисовой бумагой лежало нечто прекрасное: тончайшие слои белоснежной ткани, расшитой черным, словно тьма бисером и пайетками. Замерев от удивления и восхищения — такой красоты Леа в жизни не видела — девушка даже не дышала.

— Примерь, — изменившимся голосом попросила Бри.

— Да что ты, — спохватилась светлая. — Это, наверняка, по ошибке принесли. А, если нет, то ядом каким намазано или усыпляющим веществом. Я эти шутки хорошо усвоила.

— Записку прочти.

— А что в ней? — настороженно спросила Леа, прекрасно понимая, что Бри уже ознакомилась с содержимым такого необыкновенного подарка.

— Ну, там явно не про способы модернизации ударно-спускового механизма пистолета Глок 17 под вампиробойный патрон, — улыбнулась она. — Зачаровано письмо. Значит, только ты можешь прочитать. Но так скажу — это наряд для завтрашнего собрания.

Леа впервые за долгое время от души рассмеялась, подумав, что ее соседка по комнате шутит. Но, обратив внимание на серьезное и даже слегка напряженное лицо Бри, смеяться перестала.

— Ты не шутишь? — девушка помотала головой. — Но как такое возможно? Кто же ходит на собрания в платьях, достойных королевского дворца?

Она хотела ощутить мягкость ткани, провести пальчиком по шершавым бисеринкам и пайеткам, но не решалась даже думать о таком. Не то, чтобы надеть. На улице считалось за счастье найти хорошую обувь или куртку. А настоящая эйфория — купить на рынке подержанную одежду на вырученные от воровства деньги. Как правило, прибыль была небольшая, едва хватало на еду и предметы первой необходимости, но Леа никогда не жаловалась. Она тогда не знала иной жизни. Та, что была в далеком детстве — уже давно не принадлежала миру, в котором светлая находилась.

— Леа, — тон Бри серьезный и поучительный. — В академии Растона не будет ничего, к чему ты привыкла. Ничему не удивляйся. Завтрашнее собрание — очередное испытание. Я не могу рассказать тебе большего, нам всем запрещено. Просто прочти записку, возможно, в ней будут пояснения.

Обреченно вздохнув, Леа взяла из коробки записку, забралась на постель с ногами и, заправив за уши выбившуюся прядь, принялась читать. В письме действительно содержались объяснения. Оказывается, все духи — так называли курсантов первого курса — получают псевдонимы. Поскольку Леа Суарес — не настоящее имя девушки, ей позволено продолжить им пользоваться. Вот только откуда в академии об этом знают? Завтрашнее собрание состоится в банкетном зале академии Растона и будет заключаться в прохождении практикума, задачами которого является проверка: памяти, навыков импровизации, обольщения, вербовки, воровства, знания этикета, умения пить и других. От результатов зависит, кто из духов продолжит обучение, а кто навсегда покинет стены академии. Для продолжения учебы требуется раздобыть устав академии, индивидуальные учебные планы и личный код доступа в ряд лабораторий и помещений академии. Для Леа эта и некоторая особая информация, с грифом «для служебного использования» находится у аранского посла Делимха аль Файеда, в его номере. Сама же девушка на время собрания становится Эфитой — фрейлиной Эфы — лидера светлых и должна вести себя соответственно. Также прилагалось несколько листов с легендой ее жизни, фактами, датами, именами, описаниями некоторых воспоминаний. Помимо основного задания — добыть информацию, задавалось дополнительное — установить как можно больше духов. То есть потенциальных однокурсников.