Уникумы Вселенной - 1 - Юрий Иванович

- А, так это я тебе обязан, ещё не знаю за что? - спросил декёрл у князя.

- Увы! - ответил тот. - Не в моей власти делать такие царские подарки. Вся за­бота о твоём благополучии исходит лично от Его Высочества. А когда ты узна­ешь о его подарке, твоя благодарность превзойдет...

- Но я же предупреждал! - вмешался принц. - И повторяю это в последний раз: ника­ких благодарностей! - потом лицо его расплылось в улыбке: - Ну, разве что, только простое дружеское рукопожатие.... И то: когда вспомнишь...

В это время в зал торопливо вошёл церемонмейстер и объявил:

- Ваше Высочество! Принцесса Айни с сопровождающим кортежем въехала в го­род и через полчаса будет во дворце.

Все заметушились, забегали, пытаясь успеть в последние минуты доделать не­сде­ланное. А принц, подойдя к Вителле и обняв его за плечи, сказал:

- Ну вот! Осталось полчаса..., и мы её увидим.

- Принцессу?

- Да, её. И наша жизнь примет конкретные очертания.

- "Наша" или "Ваша"?

- И моя и твоя! Или ты не рад моей помолвке?

- Рад, конечно, - они вместе, в обнимку, так и пошли к выходу. - Тем более что тебе давно пора жениться.

- И это ты говоришь, мой лучший друг? - Бутен укоризненно посмотрел в глаза Ви­телле.

- В этом же нет ничего плохого. У тебя появятся детки, я буду их учить счи­тать, писать.

- Благодетель нашёлся! А что ж ты сам деток не заведёшь?

- Ну, мне же не нужны наследники. Человек науки, в отличии от императора, дол­жен пол­ностью отдаваться только знаниям. Семейственность им не присуща.

- Ах, какой святоша! Помню в юности, ты не пропускал ни одной юбки.

- Ну и зря! Лучше бы я больше окунался в реку знаний, чем в омут распущенности.

Столько времени пропало даром!

- Ого! Сколько пафоса и самоотречения и всё для науки! Но я за тебя возьмусь, ты

даже не по­дозреваешь: как скоро! - они спустились по лестнице, прошли по коридору,

запол­ненному шумом и кланяющимися придворными, и вошли во второй по величине

дворцо­вый зал, зал тор­жественных церемоний. Подскочили распорядители и организаторы

со своими последними ин­струкциями и окружили принца. Но тот успел крикнуть Вителле:

- Не вздумай покинуть меня в трудную минуту, будь рядом!

Поэтому декёрл, подойдя к Верховному жрецу Райгду, который уже нахо­дился на возвышении, предназначенном для духовенства, спросил:

- Ваше Святейшество! Не возражаете, если я буду находиться не с вами, а в свите принца?

- Не возражаю и, даже, рекомендую. - Райгд, в своих раззолоченных и уты­кан­ных бриллиантами, ослепительно сверкающих одеждах, возвышался над це­лым сон­мом разряженных жрецов высшего ранга.

На церемонии помолвки обязаны были присутствовать только родители жениха,

его ближайшие друзья, подруги невесты и высшее духовенство. Так как император

Дайви был при­кован тяжёлым недугом к постели, а императрица давно почивала в

своей усыпальнице, то и вся многочисленная императорская свита официально

тоже отсутствовала. Но прийти и посмотреть на принцессу никому из придворных

не возбранялось. Поэтому зал был забит до отказа. Пусто­вало только место,

отведённое для молодой суженой и лиц её сопровождающих.

Императорская резиденция находилась в юго-западной части города и изо всех кварталов смотрелась как огромная гора, у подножия которой разместилась вся сто­лица Харди. Современные высотные здания строились на противополож­ном конце города.

Сам дворец, построенный сто двадцать лет назад основателем ныне правя­щей династии Садиван, императором Рокейви, до сих пор являлся самым огром­ным и ве­личественным зданием на всём Алмазном континенте. Рокейви впервые применил очень дорогостоящие тогда огромные пузыритовые плиты для пере­крытия. В уплату пошли уникальнейшие по величине и количеству алмазы, най­денные на южной око­нечности материка в специально организованных экспеди­циях. Плиты, с большим трудом доставленные в Хардию (а самые длинные из них достигали двухсот десяти метров) позволили сделать дворец с высокими, неарочными потолками и огром­ными залами. Самый большой из них, тронный, был размером двести на двести мет­ров. Зал церемоний - сто двадцать на сто. Над залом церемоний находилось ещё не­сколько дворцовых этажей, сквозь пол нижнего из которых, можно было наблюдать за проис­ходящим внизу. Тронный же зал достигал в высоту пятидесяти метров. Пу­зыритовые перекрытия в нём являлись и потолком и крышей, пропуская беспрепят­ственно днев­ной свет и по­зволяя любоваться луной и звёздами в ночное время. В этом зале, через сорок четыре дня должна была состояться уже брачная церемония, на которую ожида­лись первые лица со всего мира. А пока этому должна была пред­шествовать, вот-вот готовая начаться, помолвка.

Принц, со своим почётом, занял всю левую от входа сторону и сидел в ду­бо­вом кресле с высокой спинкой, которую венчало метровое изображение солнца из золота и серебра. Сзади, по левую от принца сторону, сидел декёрл Вителла, по пра­вую - князь Ковели. Следующие несколько рядов со скамьями были во всю длину зала и на них сидели самые приближённые к наследнику люди, а также высшая знать Хар­дин­ской империи. Дальше, в живописном бес­порядке, стояли все осталь­ные, кому уда­лось попасть вовнутрь. А уж, сколько зрителей находилось залом выше, и рас­смот­реть было трудно.

Прямо, напротив входа, размещались жрецы, призванные должным обра­зом ос­вятить предстоящую церемонию помолвки.

Справа были свободные места, где в таком же порядке, как и на левой по­ло­вине, разместили несколько рядов красивых скамеек со спинками. Перед ними, мет­ров за десять от принца, стояло такое же по форме кресло, только из орехового де­рева и вме­сто солнца, на высокой спинке метровой дугой изогну­лась сверкающая радуга, выло­женная из разноцветных драгоценных камней.

Прямо над входом, в стенных нишах и на небольшом балкончике располага­лись дворцовый оркестр и лучший в Хардии детский хор, которые своей торже­ст­венной музыкой и нежными голосками должны были придать предстоящему собы­тию вели­чественное очарование.

И вот главный церемонмейстер громким голосом возвестил о прибытии прин­цессы и её сопровождающих. Заиграла тихая музыка, зазвенели серебром неж­ные детские голоса и прибывшие из Египта гости пышной процессией потя­нулись в зал. Вначале вошли менее знатные особы и заполнили стоячие места. Потом, удив­ляя своими бога­тейшими нарядами, расположились на сидячих мес­тах высшая знать, духовные особы, родственники и ближайшее окружение принцессы. После этого, две самые лучшие подруги, вызвав своей красотой вос­хищённый шёпот всех ранее их не видев­ших, уселись сразу за креслом увенчан­ным радугой. И снова раз­дался громкий, тор­жественный голос: