Водомерка - Линда Сауле

Сьюзан посмотрела на часы. Отсюда до ее дома было минут двадцать пешком, и на какое-то мгновение она пожалела, что не взяла сегодня машину, решив прогуляться. Но тут на смену пришла другая мысль, и, резко остановившись посреди улицы, она бросила взгляд в ту сторону, откуда пришла. Отель уже скрылся из вида, но, если она сейчас развернется и пойдет туда, через десять минут сможет спросить, свободен ли номер, в котором жил Питер Бергманн. Сержант Дэли не помешает ей – он уже ушел из отеля. Они провели несколько часов, обсуждая тонкости дела, в которое оба оказались втянуты, – один по долгу службы, а другая – по нелепой случайности. Да и тот факт, что ее видели в компании полицейского, сыграет на руку. Она лишь надеялась, что комната не занята постояльцами и не опечатана. Даже странно, что сержант сам не предложил ей туда подняться. Тут она поняла, что это было бы чересчур двусмысленное предложение, и смутилась.

Да, именно по этой причине она и хочет сделать это одна – осмотреть место, где провел свои последние дни неизвестный мужчина, прибывший в Слайго. Едва ли она надеялась найти там что-то важное для расследования – специалисты, вероятно, и так перевернули номер вверх дном, снимая отпечатки, образцы ДНК и собирая любые зацепки, способные пролить свет на личность погибшего. Нет, ей не нужны улики. Она не криминалист. Даже если она найдет что-то, это не поможет ей. Но что тогда? Любопытство – да, так сказал сержант. Она хотела просто побыть на том самом месте, где жил Питер Бергманн. Провести ночь на той самой кровати, смотреть в то же самое окно. Возможно, ей придут в голову те же мысли, что приходили ему.

Но что подумает Киллиан, если она не вернется домой ночевать? Вспомнив о приемном сыне, она снова почувствовала укол совести, уже ставший для нее привычным. Все ли приемные родители испытывают подобное желание – быть идеальной матерью или самым лучшим отцом, словно в попытке доказать кому-то свою состоятельность? Она отогнала эти мысли, и на их место пришла обида. В последний раз, когда она не ночевала дома, Киллиан даже не удосужился позвонить ей и поинтересоваться, все ли в порядке.

Сегодня у нее нет эфиров. А Киллиан уже взрослый мальчик, она просто пошлет ему СМС, чтобы он не ждал ее сегодня. Сошлется на важное дело, без объяснения причины. Наверняка он будет даже рад ночевать один, подростки это любят. Это был последний аргумент в ее пользу, и, хотя в глубине души она знала, что он был притянут за уши, ею уже завладела решимость.

Развернувшись, она уверенно зашагала в сторону городского отеля Слайго.

Администратор на ресепшен уже сменился. По всей видимости, девушка только что приняла ночную смену. Она выглядела бодрой и свежей – наверное, как часто делала и Сьюзан, спала весь день. Это даже было на руку. Можно не объяснять причины того, почему спутница полицейского неожиданно вернулась и желает остановиться в номере бывшего постояльца, чье дело расследует полиция.

За спиной у девушки – ровные ячейки с полочками для корреспонденции и ключами, каждый из которых венчала деревянная плашка с номерком. Как ни странно, ключей, а значит и свободных номеров, было довольно много. Номер Питера Бергманна тоже оказался свободен. Двести одиннадцатый, эти цифры крепко засели в голове Сьюзан. На просьбу провести ночь именно в нем девушка никак не отреагировала. Что, впрочем, было объяснимо. В номере не произошло ни преступления, ни убийства. В нем всего-навсего жил мужчина, который выселился безо всяких неприятностей. Обычная гостиничная история. С той лишь разницей, что он умер в ту же ночь.

К счастью, у нее в сумочке был паспорт, и вскоре Сьюзан получила на руки ключ от номера 211. Второй этаж, почти в самом конце коридора с втрамбованным под плинтус красным ковролином. Она зашагала вдоль темных от времени деревянных дверей, не услышав при этом ни звука. Девушка вздрогнула, когда мимо нее прошла горничная, и запоздало кивнула ей. Да, звукоизоляция в коридоре была выше всяких похвал, интересно, как с этим обстоит дело в самой комнате?

Она отперла ключом свою дверь и осторожно шагнула внутрь, словно призрак бывшего постояльца мог рассердиться на нее за то, что она ведет себя так нахально. Но в комнате царила полная тишина. Пахло сыростью, она смешивалась с сильным амбре освежителя воздуха и химии для уборки. Вот он, прямо перед ней. Номер, в котором провел свои последние дни Питер Бергманн. Небольшая и уютная комната. Приземистые потолки, мебель поставлена тесно, как, впрочем, и во многих отелях Ирландии. Темно-синие стены, застеленная большими подушками и одеялом высокая кровать без ножек. Небольшой комод с узкими ящиками, которыми в гостиницах никто не пользуется, почти упирается в изножье. Два торшера, верхний свет отсутствует. Обычный номер, ничего особенного. Хотя наверняка ему здесь было комфортно. Пусть бы это было так!

Сьюзан присела на кровать, но не смогла заставить себя снять даже ветровку и легла на покрывало прямо так. В ту же самую минуту она осознала, что только что заплатила сорок евро за то, чтобы провести ночь в гостинице безо всякой на то причины. Какая глупость! Хотя все же нет, причина была. Сьюзан нужна правда. А правда – особенно если ее усиленно скрывают – не очень торопится выйти на поверхность. Иногда ее приходится добывать, словно драгоценный металл, отсеивая тонны побочного материала. «Но его тут нет», – запоздало осознала она. Это просто номер. Номер, в котором жил человек, от которого здесь ничего не осталось.

Она закрыла глаза. А что, если она права? Есть ли шанс на то, что полицейские упустили какую-либо деталь? Маловероятно, но попытаться стоит. Что, если она найдет тот самый голубой пакет? Вот это была бы находка. Она чувствовала, что именно он – ключ ко всему. Ни на одной из фотографий она так и не смогла разглядеть логотип либо название магазина, из которого он был. Помнила лишь его форму – обычный прямоугольный, непрозрачный, довольно крепкий на вид. Достаточно плотный, чтобы сквозь него можно было лишь условно разглядеть форму содержимого.

Сержант Дэли показывал ей несколько фотографий, сделанных с камер видеонаблюдения. И она заметила, что никогда пакет не был одинаков по форме, словно каждый раз Питер Бергманн клал в него что-то иное. Казалось, что он выносил вещи из комнаты, старался избавляться от них. Но зачем или почему человек может избавляться от