Наваждение - Кира Мальцева

хватая Кристину за руку. Её подруга смеется, — Она тебе ни в малейшей степени не друг и я тебе не друг. Мы с тобой не друзья. Даже не пытайся.

Я положил руку на сердце, — Твои слова глубоко ранили меня.

Кристина качает головой, — Я не знаю, вы, ссоритесь, как брат и сестра, - она идет вперед, оставляя нас с Катей стоять в конце причала.

Она смотрит на меня, и я наклоняюсь ближе, мой рот возле ее уха, обхватывая рукой ее запястье, — Не лги. Ты не можешь перестать думать о моем члене. Скажи ей, как сильно ты стонала, когда я был внутри...

— Ты свинья, — шепчет она. Я вижу, как сжимаются ее челюсти.

— Если я свинья, может, Кристине нужно немного свинины, а? — шепчу я. Кристина в нескольких метрах впереди, слишком далеко, чтобы услышать.

— Даже не… — начинает Катя. Она вырывает руку из моей руки, и прежде чем я понимаю, что она делает, ее рука оказывается на моей груди, выбивая меня из равновесия.

В чертово озеро.

Я отплевываюсь, когда поднимаюсь глотнуть воздуха, вода ужасно холодная, хотя сейчас лето. Катя и Кристина смеются, уходя, и она смотрит на меня через плечо, злобно ухмыляясь.

Я машу ей средним пальцем, прежде чем подтянуться к причалу и выбраться из воды.

Если бы кто-то еще сделал что-то подобное со мной, все было бы кончено. Но она меня забавляет. Если она хочет так играть, я не могу придумать более увлекательного способа провести лето.

Глава 8

Мой отец бубнит последние двадцать минут, читая нам большую лекцию о завтрашнем утреннем завтраке, о старте летней кампании по переизбранию. Я снова смотрю на свою еду, выбирая лосося, хотя он мой любимый. Я пытаюсь отвлечься от ада на земле, в котором я оказалась, сидя здесь за столом с моим отцом, Миланой и Ромой. Милана с энтузиазмом кивает и улыбается, а Громов сидит в кресле перпендикулярно мне, подозрительно тихо. Он не сделал ни одного саркастического комментария за всю трапезу, и его странно приятное поведение наводит меня на мысль, что мой лосось вполне может быть отравлен.

Рома кивает на что-то, что говорит мой отец, как будто у него была какая-то трансплантация личности. Может, он ударился головой, когда я столкнула его в озеро.

Я чувствую что-то на своей ноге и чуть не выпрыгиваю из кожи. Я ловлю взгляд Громова, и он подмигивает.

Это его нога.

Я дергаю ногу, глядя на него.

— Вы знаете,— говорит Рома, — Я думал о предвыборной кампании, переоценивая свои приоритеты на лето.

— Рома… — шипит Милана. Думаю, она не настолько глупа, чтобы попасться на это. Она достаточно умна, чтобы знать своего сына.

— Мила, — говорит мой отец, заставляя ее замолчать, накрывая ее ладонь своей, — Пусть говорит. Может быть, он понял, что это именно то, что ему нужно.

Её лицо бледное, и она делает глоток из своего бокала. Она многозначительно смотрит на Рому, — Да. Может быть, он понял, что на карту поставлены важные вещи.

Я уверена, что его мать пытается тонко угрожать ему и я надеюсь, что он не настолько глуп, чтобы играть в какую-то игру с моим отцом.

— И я хочу внести свой вклад в политическую кампанию, — продолжает он, — я думаю, что хотел бы попробовать создать небольшую структуру, которая позволит вам выиграть на выборах, — Громов снова скользит ногой по моей ноге, и я убираю её.

— Да, конечно, можешь попробовать, — отвечает мой отец, — Видишь Милан, твой сын растёт на глазах.

Он переводит взгляд на меня и спрашивает, — Катюш, а ты чего сегодня такая тихая?

— Я просто очень устала, жара выматывает, — говорю я.

— Ты ходила плавать сегодня? — спрашивает мой отец.

— Нет, вода еще слишком холодная для меня. Но Рома пошел искупаться в озере, не так ли, Ром? Озера здесь могут быть такими освежающими.

Мой отец смотрит на Рому, — Ты приехал сюда только сегодня днем, — говорит он, — И уже не удержался от купания?

Громов улыбается и пожимает плечами, — Я просто не мог устоять перед таким искушением.

— Я не думала, что тебе нравится купаться, — говорит Милана.

— Мила, это же озеро, — говорит отец, — Это отличается от всяких бассейнов.

— Вы знаете, — говорит Рома, — Купание в озере было именно тем, что мне было нужно, чтобы остыть. И я просто хочу сказать, что Катя сделала все возможное, чтобы я чувствовал себя здесь как дома. Как будто мы уже семья. Закадычные друзья.

Я давлюсь водой, вызывая насмешливый взгляд отца, — Не в то горло, — выдыхаю я, — Извините.

— Иди, иди, — прогоняет меня отец, — Роман, я рад слышать, что ты… Его голос замолкает, когда я выхожу из комнаты и поднимаюсь по лестнице.

Плюхнувшись на кровать, я думаю о том, как я переживу это лето. Я уже могу сказать, что буду постоянно пребывать в состоянии раздражения.

Раздражение и сексуальная неудовлетворенность.

Кристина не совсем поверила, когда я сказала, что он раздражает меня.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на него, как он выбрался на причал, стягивает рубашку и встряхивает волосами, зная, что мы смотрим на него, и я отворачиваюсь, — Я бы переспала с ним, — говорит она.

— У тебя вообще то парень есть.

— Не будь скучной, Кать. Он такой горячий, — говорит она, — Кроме того, у него явно есть к тебе что то.

— Ты смеёшься? Между нами нет ничего и не может быть.

Она поднимает брови, — Я вижу, как он смотрит на тебя. И ты себя ведёшь рядом с ним странно.

Я качаю головой, — Абсолютно нет. Он отвратительная свинья, которая думает, что женщины существуют только для того, чтобы он мог трахать их. Разве ты не видел, как он трахал тебя глазами?

Кристина смеется и склоняет голову набок, — Нет, — ответила она, — А ты много уделяла внимания тому, где были его глаза.