Егерь. Девушка с Земли - Максим Хорсун

Егерь быстро оборвал несколько язычков самострелы, растер их между ладонями и осторожно, чтобы не разбудить Реми, втер полученную кашицу в ее кровоточащие ранки. После чего сосредоточил мысли на процессе заживления. Как биолог он хорошо представлял, что происходит с организмом во время регенерации. И хотя голова кружилась от усталости, а веки слипались, он отчетливо увидел студенистые комочки клеток, ощутил их дрожание. Напрягая остатки воли, он мысленным усилием заставил рассеченные ткани воссоединиться…

Окончательно обессиленный, Скворцов повалился рядом с девушкой и уснул.

Проснулся он от тишины. И прохлады. Поначалу он даже не мог сообразить, что произошло, но потом понял: наступил вечер, и дневной криль перестал жужжать в воздухе жаброкрыльями, попрятался в трещинах мертвых дендрополипов. Лишенная пищи самострела втянула язычки в известковые трубочки, но тень под ее колонией не только не исчезла, она стала гуще. Оранжевое солнце село за Большой барьер, и средние ярусы рифового леса медленно, но верно погружались в темноту. Верхние были пока освещены, там еще кипела дневная жизнь, но егерь знал, что это ненадолго. Солнце зайдет, все, что способно спрятаться, спрячется. А что неспособно — останется на голых коралловых скалах. Открытое враждебному глазу.

— Проснулись?

Егерь оперся ладонями в жесткое ложе из коралловой крошки, сел. На стремительно «увядающей» ветви дендрополипа стояла Реми. В руке у нее было мачете. У ног Ремины корчилась громадная сколопендра, жвалы мерзкого создания судорожно открывались и закрывались.

— Эта дрянь подбиралась к вашей ноге, Эндрю, — сказала Реми. — Она ведь опасна?

— Еще как, — отозвался Скворцов. — Сколопендра-секатор обстригает у жертв конечности, а потом вгрызается во внутренности…

— Значит, поделом…

— Правда, со взрослым человеком ей не справиться, но раны от ее жвал трудно заживлять… Кстати, как вы себя чувствуете, Реми?

— Превосходно. Хоть сейчас могу продолжать путь. Вы знаете, куда нам идти?

— К западу от нас Персефона, — сказал егерь, — но до нее километров сорок. До Карлика не успеть… И на открытой местности мы будем как две вши на лысине. Пардон за сравнение… Атолл Алехандро гораздо ближе, но…

— Не хотелось бы привести туда бандитов, — закончила фразу Реми.

Скворцов вскинул светлые брови: однако девочка быстро взрослеет! Папа́ будет доволен… Если увидит свою девочку живой… Он помотал головой, чтобы отогнать мрачные мысли. «Мистер Марвелл должен увидеть дочь живой. Иначе грош мне цена как телохранителю».

— Вижу только один выход, — сказал он. — Спуститься в нижние ярусы и искать вход в карстовые пещеры.

— А они здесь есть?

— Конечно! Большой барьерный риф Хардегена — лишь верхушка древней коралловой гряды. Океан высох, внутри рифа образовались обширные пустоты. В иных обстоятельствах я бы никому не посоветовал совать нос в пещеры без специального оборудования, но нам нужно где-то укрыться на время Карлика. И симмонсам нас там вовек не найти.

— А может, останемся здесь? Ведь нас давно ищут! Папа́ наверняка поднял на ноги всю коло…

Ремина наткнулась на взгляд Скворцова и замолчала.

— Все не так просто, мисс, — проговорил он, пряча глаза. — Если нас и хватятся, то не скоро…

— Почему? — удивилась Реми. — Ведь я же сбежала! Разве не так?

Егерь покачал головой:

— Простите, Реми, но я обязан был сообщить вашему отцу.

Ремина вскочила:

— Что?!

— Как только вы предложили мне устроить вам прогулку, я позвонил мистеру Марвеллу. Он даже обрадовался: сказал, пусть девчонка побесится, поиграет в бегство, порыскает по грязным закоулкам, поразгадывает жгучие тайны древней цивилизации. В конце концов, сказал он, будущему менеджеру этой планеты полезно узнать ее поближе.

— И, разумеется, он вам предложил больше, — сказала Ремина ледяным тоном. — Тридцать сребреников за предательство!

— Не кипятитесь, мисс Марвелл, — откликнулся Скворцов. — Вы получили все, что хотели, даже с лихвой. Воспоминаний об этом приключении вам хватит на всю жизнь…

— Да уж… — Реми невесело усмехнулась. — Воспоминаний о грязных лапах бандитов мне действительно хватит на всю жизнь… Тем более что с таким горе-проводником она долго не продлится…

— Не спешите, — сказал егерь, проглотив насмешку. — Мы еще поборемся!

Ремина отмахнулась:

— Где? В ваших подземельях?! Несколько земных суток без еды и воды!

— Воды там целое море. А еда плавает в ней. Не пропадем… Нас рано или поздно начнут искать. Позвонят в Персефону, выйдут на связь с волонтерами в Алехандро, выяснят, что мы туда не приезжали. Свяжут наше исчезновение с бойней в салуне Опарыша. Не исключено, что миссионер Арух все же сообщил о нападении симмонсов… Хотя, если честно, я не особенно в это верю. Уж кому-кому, а «святому отцу» не выгодно, чтобы нас нашли живыми…

Ремина молчала. Как она могла довериться этому русскому?! Как легко егерь продал ее отцу. Удивительно, что до сих пор не продал бандитам… Видно, испугался, что папа́ его в порошок сотрет, случись с ней что серьезное… Кристо, благородный рыцарь, где ты?

Скворцов вскочил, выхватил револьвер. Замер, напряженно прислушиваясь. Реми мигом забыла о своих переживаниях. Подобралась, как пантера перед прыжком, поудобнее перехватила рукоять мачете. В тишине засыпающего рифа был отчетливо слышен далекий звенящий гул. Пока еще далекий…

— Вертушка, — сказал егерь. — Это симмонсы!

— Почему вы так думаете? — вскинулась Ремина. — А может, колониальная охрана?

Скворцов прислушался снова.

— Нет… — Он покачал головой. — Не похоже… У колохры древние «Ирокезы», а это, судя по звуку, тот самый модифицированный «Ми-118»… Идемте, мисс Марвелл. От греха подальше…

— Можете, как и раньше, называть меня Реми, — отозвалась она.

Егерь улыбнулся.

— В таком случае, — сказал он, — предлагаю перейти на «ты».

— Годится! Показывайте… То есть показывай дорогу, Эндрю!

Перескакивая с одного ответвления на другое, перебираясь через завалы известковых обломков, они начали спускаться к нижнему ярусу рифового леса.

День угасал. Веял прохладцей ветер. Навстречу беглецам раскрывались огромные траурные цветы: ночные анемоны выпускали щупальца в ожидании добычи. Гул винтов бандитского вертолета приближался. Когда сверху дождем посыпался разный лесной сор — коралловая крошка, сухие веточки водорослей, сбитый с толку криль, Скворцов показал Ремине на темную нишу, образованную сросшимися ветвями дендрополипа. Беглецы забились в нее, ни живы ни мертвы. Обоим казалось, что лопасти вертушки молотят над их головами. Хотя быть этого не могло. Нижний ярус рифового леса состоял из старых, давно окаменевших дендрополипов. Их известковые кости подтачивали ветра и дожди, медленно, но верно создавая причудливое ажурное плетение. Будто кокетка набросила пуховую шаль на многорожковый канделябр и забыла о ней навсегда. Проникнуть через это плетение громоздкий «Ми-118» не мог никак, разве что симмонсы рискнут пробить брешь ракетой «борт-поверхность».

Скворцов истово молился Вседержителю, чтобы этого не случилось…

Когда гул отдалился, егерь кивнул девушке, и они продолжили путь.

Сумерки сгущались. Яркие краски дня поблекли. Дневная живность притаилась. Лишь ночные анемоны нетерпеливо шевелили темными щупальцами на белых стволах.

Проклюнулись первые звезды. Ремина с тоской поглядывала на них. Она неплохо знала астрономию. По картографии Галактики у нее был высший балл в колледже. И теперь в ее памяти автоматически выскакивали названия. И связанные с ними воспоминания…

16 Малой Девы…

C ее третьей планеты папа́ выписал маме свадебный подарок — необыкновенной величины и красоты поющий кристалл.

Альфа Колобуса…

У дедушки на втором спутнике газового гиганта Кецалькоатль — ранчо. Мистер Марвелл-старший разводит там двоякодышащих китов.

Омикрон Горгоны…

Где-то в окрестностях этого пульсара бесследно исчез крейсер под командованием маминого брата, дяди Лео.

Что-то неприятно свистнуло, и щеку Реми обдало коралловой крошкой.

— Пригнись! — скомандовал егерь.

Не дожидаясь, пока девушка сообразит, что к чему, Скворцов потянул ее за руку вниз. Они присели возле крупного обломка. Над кораллами снова прогремел выстрел. Пуля сбила ночной анемон, и он скользким комком свалился Ремине на коленку. Реми едва удержалась от крика.

— Ни звука, — прошептал егерь. — Они палят наугад!

— Эй, вы там! — раздался голос Лазаруса. — Сдавайтесь, мы все равно вас поймаем! Вот-вот взойдет Карлик, и вам кранты…

— Поболтай у меня, поболтай, — почти беззвучно проговорил Скворцов. Он достал из-за пояса револьвер. — Сейчас я дам им прикурить, — прошептал он на ухо Реми. — Поднимется пальба. А ты ныряй вон туда! Видишь щель?