Ведьма с зелеными глазами - Анна Данилова

Катя распахнула в гостиной и спальне окна, набрала в ведро воды, взяла тряпку и принялась мыть полы в кухне.

Аня нашла в шкафу чистое полотенце и отправилась в ванную. По дороге заглянула на кухню, к Кате:

– Ты сама занимаешься похоронами? Я готова разделить с тобой все хлопоты и взять расходы на себя, деньги у меня есть.

– Я всегда знала, что на тебя во всем можно положиться, но, слава богу, и у нас тоже есть деньги, да и люди наши готовы помочь… Я присмотрела гроб и венки, но мы все ждем, во-первых, когда нам выдадут тело, во-вторых, ждем приезда родителей Эммы. Ты знаешь, они у нее не простые люди, витают в облаках, а потому, скорее всего, лишь раскошелятся на похороны, что же касается реальных каких-то действий, то я сомневаюсь, что они на них вообще способны. Поэтому я нашла человека, который только ждет, когда я ему дам команду действовать. Но платье я приготовила… Думаю, Эмма одобрила бы мой выбор.

Аня вышла из ванной в голубом махровом халате Эммы, с тюрбаном из полотенца на голове. Катя к тому времени уже закончила уборку и накрывала на стол.

– У нее всегда в холодильнике было что-нибудь вкусное, – вздохнула Катя. – Она так любила готовить. Присаживайся, Анечка. Вот, смотри, тут грибочки, рыбка… И водочка холодная. Давай, родная, выпьем за упокой души рабы божьей Эммы.

Выпили, не чокаясь. Кухня потемнела в сумерках уходящего дня, Катя встала и включила свет.

– Господи, как же мало она успела сделать! У нее было так много планов, проектов! Ты вот думаешь, что она целыми днями занималась своим кафе? Нет, Аня, у нас были большие планы, очень большие, и теперь, когда Эммы нет, а я знаю, что она наблюдает за мной, следит, я должна тебе сказать, что сейчас я в ответе за все то, что мы с ней вместе начинали. Эмма была удивительным человеком, и ты многого не знаешь.

– Она хотела открыть еще одно кафе?

– Нет, все не то…

– Конечно, мы с ней редко виделись, и она вообще по натуре была скрытным человеком, но одно я знаю наверняка – она всегда мечтала стать журналистом, ты же в курсе.

– Да, это так. Но то, чем она занималась последнее время, не связано с журналистикой. Скажем так, она увлеклась искусством, литературой… Знаешь, все-таки многое в нашей жизни зависит от случая, честное слово… И человек, выйдя из дома, никогда не знает, прежним ли он вернется обратно.

– Катя? Ты говоришь загадками… Я ведь чувствую, что ты хочешь мне что-то рассказать об Эмме.

– Однажды она шла по Арбату, хотела купить две или три картины, чтобы украсить кафе. Поскольку она очень далека была от живописи, от искусства и мало что в этом понимала, то она довольно долго ходила, выбирала, не знала, на чем остановиться, и так ничего и не купила. Зашла в кондитерскую выпить кофе с пирогом и оказалась за одним столиком с одним человеком, со стариком. Разговорились. Выяснилось, что кое-что в картинах он смыслит, но тоже, конечно, не профессионал, что он больше по литературной части. Эмма сказала ему, что его лицо кажется ей знакомым, и тогда он достал из кармана маленький томик стихов. Представляешь, она познакомилась с самим Качелиным!

– А кто это?

– Поэт! Очень известный! Его стихи переведены на многие языки мира! А с виду скромный такой, интеллигентный человек, одет очень просто и разговаривает, как выразилась Эмма, «без пафоса». Так вот, Качелин, оказывается, зашел в эту кондитерскую не только для того, чтобы выпить кофе, а купить пироги, чтобы пойти в гости к другу, который живет поблизости от Арбата, в одном из переулков. Он пригласил нашу Эмму, и они вдвоем отправились к этому другу. А друг этот тоже оказался не обыкновенным человеком, а известным писателем-фантастом Родионом Караваевым!

– Вот это имя мне знакомо! Кажется, по его книгам снимали фильмы.

– Да, это он. Вот в такой компании, совершенно, повторяю, случайно, и оказалась Эмма. Она провела в их обществе несколько часов, и, как потом рассказывала, не хотела расставаться с ними, такие это замечательные, интереснейшие люди. Но близилась ночь, пора было возвращаться домой, Эмма была на машине и предложила Качелину подвезти его домой. И вот тут-то выяснилось, что у Качелина нет дома. Что он ночует у своего друга, сторожа, который работает как раз в той самой кондитерской, вернее, в пекарне, расположенной позади этой кондитерской. Он рассказал, что подарил дочери свою квартиру, чтобы успокоить ее, понимаешь, чтобы она не ждала завещания и все такое… Просто доверился дочери, а она возьми да и продай эту квартиру!

– Как это? А его куда?

– Куда-куда, на улицу, вот куда! Так вот. Караваев зовет его к себе, мол, живи со мной, места много, квартира большая, а Качелин отказывается, его дочь обещала ему купить скромную однокомнатную квартиру где-то в Крылатском, вот он и ждет, надеется. Но обещает она ему уже больше года! И тогда Эмма рассказала ему о нашем «санатории», ну, о том, где я работаю. Спросила его, не хотел бы он пожить временно там, до тех пор, пока дочь не купит ему квартиру. Качелин – гордый человек, он сразу все понял, что речь идет о доме для престарелых, и заплакал, представляешь?! Эмма успокаивала его, сказала, что это хорошее место, где проживает двадцать таких же, как и он, пенсионеров, что это не дом для престарелых, а частный элитный пансионат, расположенный в Подмосковье, в помещении бывшего детского сада, что вокруг лес, есть речка, где можно порыбачить, и что она готова определить его туда и оплачивать его пребывание там. Рассказала о том, какой у нас персонал, какие врачи, медсестры, уход, питание. Он сказал, что деньги у него есть, что он сам может заплатить, но Эмма ему не поверила. Однако, когда она снова появилась у Караваева, который был очарован Эммой и просил ее заходить к нему запросто, Караваев сказал ей, что Качелин, скорее всего, примет ее предложение, потому что эта история с продажей квартиры сильно подорвала его здоровье, что скоро осень, потом зима, и с ним надо что-то решать.

– Но почему он не согласился жить у Караваева, у своего друга?

– Понимаешь, Аня, есть такие люди, которые не хотят быть в тягость, даже своим друзьям. И это – нормально. К тому же мы говорим о необычных людях, понимаешь? Они иначе устроены, у них тонкая душевная организация, и они очень ценят свободу, независимость. А еще Качелин рассказал Эмме, что у Караваева есть внук, который все равно никогда бы не позволил, чтобы у деда кто-то жил, и что внук этот сделан из того же теста, что и дочка Качелина.

– То есть спит и видит, как прибрать к рукам квартирку деда?

– Вот именно!

– И чем же закончилась эта история?

– Качелин поселился у нас, в «санатории», точнее, в пансионате «Солнечный дом». Эмма и без того всегда помогала нам, присылала продукты, а потом, когда там появился такой большой поэт, она стала организовывать выступления поэтов, устраивать литературно-музыкальные вечера, приглашала знаменитых людей, оплачивая их выступления. Хотя, надо сказать, многие отказывались от своих гонораров, когда понимали, где им предстоит выступить.

– Но у вас и санаторий не простой.

– Знаешь, так совпало, что там проживает двадцать, вернее, сейчас с Качелиным двадцать один человек, и практически все они – родители известных людей, у которых есть деньги, но которым некогда заниматься родителями. Я не могу их осуждать… это очень сложный вопрос. Понимаешь, я не уверена в том, что если бы какой-нибудь знаменитый артист оставил своего беспомощного и больного родителя дома, под присмотром сиделки, то ему было бы от этого лучше. Он был бы все равно как бы брошен, одинок. А там у нас собралось целое общество, они дружат, занимаются кто чем хочет. У нас есть большой сад, где многие выращивают цветы или овощи, некоторые удят рыбу, одна женщина вообще решила завести кур, говорит, это всегда была ее мечта… У нас большая территория, мы освободили сарай, купили два десятка кур-несушек, и эта Клавдия Никифоровна кормит их, чистит курятник, собирает яйца на завтрак всей честной компании…

– У вас же частный санаторий?

– Да, существует вполне реальный человек, который не хочет, чтобы кто-то знал об этой его благотворительной деятельности, который доверил мне вести все хозяйство, сделал меня директором, и я несу ответственность за все, что там происходит. Конечно, я еще молода, но когда-нибудь и мы с тобой состаримся, понимаешь? И никто не знает, где и с кем ты останешься в этот период времени. Будешь ли ты окружена близкими и любящими тебя людьми или очутишься среди чужих людей… Думаешь, Качелин мог предположить, что его дочь окажется такой свиньей, которая, вместо того чтобы быть благодарной отцу, на средства которого всю жизнь жила, выставит его, старого и больного, на улицу?

– О чем она вообще думала? Хотя бы в дом для престарелых определила!

– Я так предполагаю, что эта Качелина, кажется, ее зовут Лена, была уверена, что у ее отца много денег и что ему не составит труда купить себе другую квартиру.