Собрание сочинений в 4 томах. Том 2 - Николай Погодин

Рыбаков. «Героя нашего времени»[20].

Маша. А вчера?

Рыбаков. «Письма из далека»[21].

Маша. Хотите, чтобы я руководила вашим чтением?

Рыбаков. Маша, сядьте хоть на минуту!

Маша. Откройте дверь.

Рыбаков. Не открою.

Маша. Это неприлично. Вы меня унижаете,

Рыбаков. А смеяться над человеком прилично?

Маша. Я не смеюсь над вами.

Рыбаков. Вы здесь просидите три дня и три ночи: пока не ответите мне серьезно, искренне, я вас не отпущу.

Маша. Я сказала.

Рыбаков. Это не ответ.

Маша. Потому что он вам не нравится?

Рыбаков. Не потому.

Маша. Другого не будет.

Рыбаков. Будете сидеть.

Маша. Хорошо, буду сидеть.

Рыбаков. Отлично.

Маша. Пожалуйста, меньше курите и откройте форточку.

Рыбаков. Извините.

Маша. Почему вы не пускаете в ход оружие? Возьмите маузер… попугайте меня!

Рыбаков. Я никого не хочу пугать

Маша. Моей подруге ее начальник приказал в трехдневный срок выйти за него замуж. А если нет, то он сказал, что она и ее родители, как бывшие буржуи, будут сосланы.

Рыбаков. Такого подлеца надо расстрелять.

Маша. Но чем вы от него отличаетесь?

Рыбаков. Отличаюсь.

Маша. Чем же?

Рыбаков. Я вас люблю.

Маша. Что?

Рыбаков. Я люблю вас. Вы знаете

Маша. Не смейте мне говорить о вашей любви. Мне противно вас слушать.

Рыбаков. Противно?

Маша. Да.

Рыбаков (открыл дверь и распахнул ее). Это настоящий ответ… искренне и честно.

Маша (растерянно). Что же обижаться?

Рыбаков. По крайней мере это по-человечески… Уходите.

В дверях появляется Забелина.

Забелина. Можно войти?

Маша. Это мама. Как ты здесь?

Забелина. Я при входе в Дом Советов узнала, где живет гражданин Рыбаков.

Маша. Зачем ты пришла? Что случилось?

Забелина. Позвольте же мне войти…

Рыбаков. Да-да-да!.. Пожалуйста!..

Забелина (войдя, Рыбакову). Здравствуйте, молодой человек. Вот видите, какая у вас будет теща!

Маша. Мама, откуда ты это взяла?

Забелина. С твоих слов.

Маша. Ты же ничего не знаешь.

Забелина. Я все знаю. Иначе разве был бы возможен мой визит сюда? Как нехорошо у вас, молодой человек, сколько мусора! Потом — зачем такое множество газет? Прочли и выбросили. Плохо живете. Я знаю, что вас зовут Александр. А отчество?

Рыбаков. Михайлович.

Забелина. Я тоже Михайловна. Лидия Михайловна. Я все знаю, Александр Михайлович.

Рыбаков. Зато я ничего не знаю.

Маша. Мама, я умоляю тебя, ничего не говори!

Забелина. Я ничего не скажу. Вам, молодой человек, давно пора явиться к нам.

Рыбаков. Меня не приглашали.

Забелина. Я этого не знаю. Самому следовало настоять и давным-давно представиться у нас в доме. (Маше). Антон Иванович видел тебя с Александром Михайловичем и знает, что ты здесь бываешь.

Маша. Не может этого быть…

Забелина. А откуда же я узнала, что ты здесь?

Маша. Боже мой! Что же он сказал?

Забелина. Нам, Машенька, надо торопиться домой. Я тебе по дороге скажу, на чем он настаивает. А вас, молодой человек, мы приглашаем быть у нас в субботу, часов в семь вечера. (Еще раз осмотрелась.) Комната хорошая, но как вы ее запустили! Плохо живете! До свидания! Маша, пойдем.

Рыбаков. Мария Антоновна, что же делать?

Маша. Делайте что хотите.

Забелина и Маша уходят.

Рыбаков. Никогда так не уставал. Вот что значит полюбить девушку из другого класса. Эх, когда оно будет, бесклассовое общество!

Лес. На опушке у озера. Охотничий шалаш. Начало весны. Ночь, перед рассветом. У входа в шалаш висит фонарь. Рядом на огне греется вода в чайнике. У огня возится крестьянин-егерь Чуднов. Опираясь на старинное ружье, стоит деревенский звонарь Казанок.

Чуднов. Зорька, матушка, выдайся для нас погожей. Господи, я тебе помолюсь. Ей-богу, помолюсь.

Казанок. Чуднов, на заре будет туман. У меня приметы безоблыжные[22].

Чуднов. А небо чистое, погода ясная… Откуда этот туман берется, не пойму. Опять у нас с товарищем Лениным охота не получится. Казанок. Не получится. Помнишь, зимой, когда Ильич приехал охотиться на лису, тогда из-за вьюги тоже охота не вышла. Мы тогда с ним в лес на лыжах пошли. Вовек не забуду тех разговоров в лесу.

Чуднов. Я за свою жизнь перевидел множество всяких людей, ко мне, брат, знаменитые личности на охоту ездили, а отчего Ленин их всех превышает — не знаю.

Казанок. Простой он…

Чуднов. «Простой»… И простых мы видели! То, да не то.

Казанок. Который теперь час? Должно, пятый?

Чуднов. Пятый. Ну, Казанок, ты посматривай, а я погляжу, где Владимир Ильич. Посматривай. (Уходит.)

Казанок. Не маленький, знаю.

Слышна песня, затем появляется Рыбаков.

Кто там?

Рыбаков. Свои.

Казанок. Нет, не свои.

Рыбаков. Говорю, свои — значит, свои.

Казанок. Стой!

Рыбаков. Стою.

Казанок. Ты не наш.

Рыбаков. А чей?

Казанок. Чужой.

Рыбаков. Старик, ты пушку отверни, может быть, она стреляет.

Казанок. Стреляет.

Рыбаков. Зачем же ты мне в котелок целишься?

Казанок. Кто ты такой?

Рыбаков. Главным образом человек.

Казанок. Откуда явился?

Рыбаков. Из Москвы.

Казанок. Ты арестованный.

Рыбаков. А дальше что?

Казанок. Руки вверх!

Появляется Чуднов.

Чуднов. Это свой… товарищ Рыбаков. Эй, да как же это ты опростоволосился, Казанок? Он же военный моряк, с Ильичем приехал…

Рыбаков. Мы с шофером около машины возились…

Чуднов. А ты его под арест…

Рыбаков. Более того, у меня маузер, а у него простой бердан. Но часовой есть часовой, к тому же не из пугливых.

Казанок. Свой так свой. Мое дело узнать. Ты не обижайся.

Рыбаков. А я на тебя не обижаюсь.

Казанок. Не обижаешься, а фыркал на меня.

Рыбаков. Как же не фыркать, если ты за грудки хватаешь.

Казанок. Такое дело. За что схватил, за то и держи. Я сейчас часовой, человек казенный. Прощевайте. Я в обход пошел, а вы тут посматривайте… (Уходит.)

Рыбаков. А где Ильич?

Чуднов. На озеро ушел.

Рыбаков. Один?

Чуднов. Не беспокойся, мы кругом охрану выставили. Садись. Сейчас чай поспеет. Только у меня заварка из морковки, чем она воняет — не поймешь. Эх ты, времечко, ничего нет: ни чаю, ни сахару, ни керосину.

Рыбаков. Чего жалуешься? Разве я не знаю?

Чуднов. Рыбаков, в Москве у вас ничего такого не случилось?

Рыбаков. Чего — такого?

Чуднов. Особенного чего-нибудь…

Рыбаков. Не знаю. По-моему, ничего особенного не случилось. А почему ты спрашиваешь?

Чуднов. Так… (Подумав.) Что-то товарищ Ленин приехал задумчивый… Пришли мы с ним сюда — молчит. Я фонарь засветил, он с патронами повозился и бросил. Встал, прошелся, а потом сказал: «Я на озеро пойду, вы меня не ищите. Я сам вас кликну» — и ушел. Я ведь понимаю, когда он задумчивый.

Рыбаков. Не знаю… Он всю дорогу рассказывал нам про деревню, про Россию. Ничего такого, сказать по правде, я никогда не слыхал.

Чуднов. А много ли ты на свете живешь?

Рыбаков. Все-таки двадцать шесть лет. Ты не смейся, отец. Я ведь воевал, от Орла до Кавказа Россию прошел! Отчего же Ильич задумчивый? Ты пойди туда, к озеру, и осторожно намекни ему — чай, мол, готов.

Чуднов. А по-моему, не надо.

Рыбаков. А по-моему, надо. Он забыл — и без чаю останется. Продрогнет. Приехали мы рано.